отца, ты слышал наши упоминания о Сером Доме. Это тоже загаженное место, довольно опасное и к тому же совершенно бесполезное. Пожалуйста, никогда не ходи туда, Фрэнк. Никогда не пытайся найти его. Это дурацкая затея..."
- Коттедж, о котором Фрэнк говорил по телефону, - произнесла Хейзел. - Уилмарт просил Фрэнка не ходить туда...
- И сказал, что это опасно, - добавила Соня. - Фрэнк, должно быть, пытается вызвать у меня сердечный приступ.
"На протяжении сотен лет это отвратительное место оставалось незамеченным. Поэтому я прошу тебя никому о нём не упоминать, и пусть оно вернётся к своей анонимности. Скорее всего, ты всё равно не сможешь его найти, так что просто... успокой меня, Фрэнк. Не пытайся сделать это.
3) Точно так же не пытайся найти СТ. Я избавился от него безвозвратно. Это фальшивый авгур, так что, как и о Доме, забудь о нём..."
- СТ? - спросила Хейзел. - Что это?
- Понятия не имею, - ухмыльнулась Соня. - Уилмарт, должно быть, не очень хорошо знал характер Фрэнка. Ты говоришь Фрэнку не делать что-то, что только увеличивает шансы, что он это сделает.
- Типичный мужчина.
"Я избавился от него настолько, что уверен, что его никогда не найдут. Мои последние исследования показали непригодность СТ и, соответственно, всей теории. Это зловещий СТ, Фрэнк. Это иона, идол математика. Подобно дьяволу, это Великий Обманщик, побуждающий нас следовать лжи. Пожалуйста, не оскорбляй мою память, Фрэнк.
Забудь, что проклятый камень когда-либо существовал".
Хейзел сложила бумагу, голова у неё затуманилась.
"Проклятый КАМЕНЬ?"
Мародёр в её жуткой фантазии в туалете говорил что-то о камне, не так ли? Он также делал ссылки, которые можно было проследить до того, что Фрэнк сказал по телефону, но эти ссылки, очевидно, были повторно отфильтрованы через фантазию через её подсознание.
"Но Фрэнк ни разу не упомянул о КАМНЕ во время телефонного разговора, не так ли?"
Хейзел вздрогнула.
- Фрэнк меня иногда просто сжигает, - кипятилась Соня, расхаживая по маленькой комнате. - Мало того, что он игнорирует последнюю волю Генри, он пытается найти какой-то нелепый дом, которому сотни лет и который, вероятно, готов обрушиться. С моей удачей, он упадёт ему на голову, и я стану вдовой раньше, чем... я выйду замуж!
- Вероятно, он никогда не найдёт это место, Соня, - предположила Хейзел. - Всю дорогу до этой вершины покрыты деревьями целые квадратные мили - ты видела это. Но я хотела бы знать, что это за камень, этот СТ.
- Мне наплевать. И он очень пожалеет, что провернул этот трюк, - руки Сони сжались в кулаки. - Никакого орального секса для него, вот увидишь.
Хейзел рассмеялась.
- О, дай ему передышку. Он просто в походе. Бедняга сидит в офисе девяносто девять процентов времени.
- Перестань за него заступаться! - Соня завизжала. - Он заставляет меня нервничать. Как бы ты себя чувствовала, если бы Эштон решил заняться альпинизмом, в то время как тебе пришлось бы сидеть в какой-то нелепой хижине без кондиционера, пока ты была беременна его ребёнком?
Хейзел улыбнулась, затем огляделась.
- Посмотри на это, - и она достала с книжной полки какую-то декоративную металлическую коробку, пять или около того дюймов в длину и четыре в высоту.
- Шкатулка для драгоценностей? - недоумевала Соня.
- Может быть, но... - Хейзел сразу же заметила главную странность. - Она неравномерная. Видишь? - она указала на слегка непараллельные линии коробки. - Довольно фанково - стильная штука, я думаю.
Соня прищурилась.
- Это же не золото, правда?
Хейзел постучала по стенке ногтем.
- Думаю, нет.
Это был желтоватый металл, но слишком тёмный для золота; однако он также не был похож на бронзу или латунь. "Янтарный" было единственным словом, которое она могла подобрать, чтобы описать его уникальный оттенок. Обе женщины, казалось, пристально смотрели на него, словно на какой-то чарующий тотем.
- Какие интересные узоры, - заметила дальше Соня.
Хейзел не назвала бы их интересными. "Больше похожи на тревожные..."
Странные глифы и узоры вроде знаков "меньше" и "больше" были очень слабо выгравированы по всему объекту. На крышке, по центру каждой слегка неровной стороны, были такие же тусклые барельефы, которые, казалось, изображали какую-то неясную фигуру, детали которой она не могла разобрать. Хейзел не могла понять, почему эта фигура её нервировала.
- Открой, - сказала Соня.
Хейзел помолчала, затем ногтем приподняла загнутую крышку.
Металлическая яйцевидная полоса была закреплена крошечными распорками внутри шкатулки. Хейзел не могла представить, для какой цели это служило.
- Теория шкатулки для драгоценностей.
- Зачем полоса? Чтобы закрепить что-нибудь на ней?
Хейзел снова закрыла крышку. Действительно она смотрела на коробку с малым вниманием, но что-то...
"Что-то в ней было..."
Что вызывало у неё тошноту. У неё закружилась голова, когда она внимательнее посмотрела на едва различимые гравюры - в основном формы, похожие на букву V по бокам, - и ей показалось, будто маленькие углы то открывались, то закрывались.
"Я просто устала", - подумала она.
Но тут её прищур обострился: она смотрела на выгравированную фигуру на крышке. Её желудок сжался.
На мгновение фигура выглядела выпуклой, с цепочкой щупалец внизу.
Ещё один мираж, рождённый усталостью.
"Щупальца", - слово закрутилось у неё в голове.
Её разум просто заставил её так думать, основываясь на ужасающем ребёнке из её кошмара в сортире.
- Положи обратно, - с отвращением сказала Соня. - Не знаю почему, но мне она не нравится. Внезапно она стала выглядеть жутко.
- Ага, - Хейзел поставила шкатулку обратно на полку. - Может быть, это болезнь с моей стороны, но... разве ты не говорила, что Генри покончил с собой в этой комнате?
- М-м-м...
Затем они обе посмотрели на единственную верхнюю балку кабинета.
- Должно быть, так оно и есть, - сказала Хейзел.
Но в то же время Соня случайно заглянула в маленькую урну у стола. Она отпрыгнула назад, словно испуганная, и нахмурилась, указывая вниз.
- Теперь я действительно собираюсь надрать ему задницу, - сказала она.
Хейзел заглянула в мусорное ведро. В нём был кусок толстой верёвки.
- Большое спасибо, Фрэнк, за то, что оставил петлю висельника в доме! - добавила Соня.
- Ты вдруг стала такой брезгливой.
Хейзел пришлось усмехнуться.
- Брезгливой и стервозной. Боже мой, мой живот торчит, как пивной бочонок, пока отец моего ребёнка играет в Льюиса и Кларка, и теперь я смотрю на чёртову верёвку, на которой Генри покончил с собой. Фрэнк действительно иногда может быть невнимательным придурком.
- Он просто рассеян...
- Не заступайся за него!
- Но ты права, он невнимательный придурок.
- Так-то лучше.
- Слушай, я голодна, так что давай...
- У нас есть тарталетки, - напомнила Соня.
Хейзел нахмурилась.
- У тебя внутри растёт ребёнок, Соня. Он или она заслуживает лучшего, чем тарталетки. Так что иди готовься. Мы
