В номере мотеля «Касл-Вью», который Куилла попросила Ларри Макфарленда разделить с ней, Ларри, в пижаме, сидел на краю кровати, обнимая за плечи бывшую жену, одетую в самую тонкую из своих хлопчатобумажных ночных рубашек. И хотя Ларри знал, что под рубашкой ничего нет, а в последний год роль сексуального партнера выполняла у него левая рука, страсть в нем не закипала (во всяком случае, не было желания тут же завалить жену на кровать). Он чувствовал, что Куилла дрожит всем телом.
– Ну что ты так разволновалась, – успокаивал он ее. – Это дурной сон, ничего больше. Кошмар, который тебя и разбудил.
– Нет. – Куилла так яростно замотала головой, что ее волосы отхлестали Ларри по щекам. – Она в беде, я это чувствую. Ей грозит смертельная опасность. – И она заплакала.
Триша не плакала. В тот момент. Так испугалась, что не могла плакать. Кто-то наблюдал за ней. Кто?
– Привет! – вновь обратилась она к деревьям. Ответа не последовало. Но наблюдающий не стоял на месте, двигался, огибая полянку, слева направо. И ее взгляд двигался следом. Она ничего не видела, но чувствовала, куда надо смотреть. Треснула веточка. Послышался тихий выдох… послышался ли? Может, то было дуновение ветерка?
Ты знаешь, что это не так, прошептал ледяной голос, и, разумеется, она знала.
– Не причиняй мне вреда, – попросила Триша, вот теперь у нее на глазах выступили слезы. – Кто бы ты ни был, пожалуйста, не причиняй мне вреда. Я же не пытаюсь причинить тебе боль, вот и ты не трогай меня. Я… я же еще ребенок.
Ноги стали ватными. Триша не упала, а осела на землю. Плача, дрожа от ужаса, она заползла под упавшее дерево, словно маленькое и беззащитное животное. Сама не осознавая, что делает, она продолжала молить о том, чтобы ей не причиняли вреда. Она схватила рюкзак и, как щитом, закрыла им лицо. Рыдания сотрясали все тело. А когда треснула еще одна ветка, уже ближе, она закричала. Зверь еще не вышел на полянку, но вплотную приблизился к ней.
Новая мысль пришла ей в голову. Может, это не зверь, а птица? Может, искать его надо не на земле, а на деревьях?
Триша выглянула в щель между рюкзаком и стволом упавшего дерева. На фоне подсвеченного луной неба увидела только переплетение ветвей. Никакого живого существа она там не обнаружила… но внезапно лес погрузился в полную тишину. Не пели птицы, не трещали цикады.
Зверь, какой, Триша не знала, находился совсем рядом и раздумывал, что делать дальше. То ли подойти и разорвать на куски, то ли двинуться дальше, Триша знала, что это ей не пригрезилось. Вопрос стоял ребром: жизнь или смерть. Зверь раздумывал. То ли покончить с ней прямо сейчас… то ли попозже, чтобы она еще помучилась от страха.
Триша лежала, вцепившись в рюкзак, затаив дыхание. Прошла вечность, прежде чем опять треснула ветка, чуть подальше. Таинственное существо, проявившее интерес к Трише, удалялось.
Девочка закрыла глаза. Слезы вытекали из-под измазанных илом век и катились по измазанным тем же илом щекам. Уголки рта ходили вверх-вниз. На мгновение она пожалела о том, что не умерла: лучше умереть, чем натерпеться такого страха, лучше умереть, чем заблудиться в лесу.
Треснула новая ветка, еще дальше. Зверь уходил, но он знал, что девочка здесь, в лесу. И он мог вернуться. А пока Триша осталась одна, ночью, которая простиралась перед ней как тысячемильное пустынное шоссе.
Мне никогда не заснуть. Никогда.
Когда она не могла заснуть, мать советовала ей попытаться что-нибудь представить. Представь себе что-то приятное. Это лучшее занятие на тот случай, когда Дрема[20] запаздывает.
Представить себе, что она спасена? Нет, от этого только станет хуже… все равно что представлять себе большой стакан с водой, когда хочется пить.
Тут только Триша поняла, что ей ужасно хочется пить… в горле у нее все пересохло. Она догадалась, что эта жажда – прямое следствие пережитого страха. Не без труда ей удалось развернуть рюкзак, отщелкнуть пряжки. Сидя у нее все получилось бы проще, но никакая сила в мире, да что там в мире – во всей вселенной, не смогла бы заставить ее вылезти из-под дерева.
Учти только, что он может вернуться, дал знать о себе ледяной голос. Он может вернуться и вытащить тебя оттуда.
Триша схватила бутылку с водой, несколько раз жадно глотнула, закрутила пробку, вновь убрала бутылку в рюкзак. Покончив с этим, вожделенно посмотрела на закрытый на молнию внутренний карман, в котором лежал «Уокмен». Очень ей хотелось достать плейер и хоть немного послушать радио. Но она понимала, что должна беречь батарейки.
Триша быстренько, прежде чем желание послушать радио взяло бы верх, защелкнула пряжки клапана рюкзака, обхватила рюкзак руками. Теперь, когда пить уже не хотелось, что она могла себе представить? Двух мнений быть не могло. Она представила себе Тома Гордона, вот здесь, на полянке, стоящего у ручья. В белой униформе, в которой «Бостон Ред сокс» проводили домашние матчи. Такой белой, что под луной она словно светилась изнутри. Он не охранял ее, но, скажем так, делал вид… что охраняет ее. Почему нет? В конце концов, это ее фантазия, ничего больше.
Кто это выследил меня, спросила она Тома Гордона.
Не знаю, ответил Том. Безразличным таким голосом. Конечно же он мог себе такое позволить, не так ли? Настоящий Том Гордон находился в двухстах милях от полянки, в Бостоне, и сейчас спал за запертой на крепкий замок дверью.
– Как вам это удается? – спросила Триша, уже сонная, совсем сонная: она даже не понимала, что произнесла эти слова вслух. – В чем секрет?
Секрет чего?
– Удержания победного счета. – Глаза Триши закрылись.
Она подумала, что он ответит: верить в Бога. Не потому ли он всякий раз вскидывал руку с нацеленным в небо пальцем. Или – верить в себя. Или – стараться изо всех сил. Таким был девиз тренера футбольной команды Триши: «Выкладывайся до конца, остальное приложится». Но номер 36, стоя у ручейка, ничего такого не сказал.
Ты должен переиграть первого бэттера, вот с чего начал Гордон. Подавить его волю первым броском. Послать мяч так, чтобы он не смог его отбить. Занимая место бэттера, он думает: я играю лучше этого парня. Твоя задача – доказать ему, что это не так, и тянуть с этим не надо. Лучше всего сразу расставить точки над «i». Показать, кто в доме хозяин. В этом и состоит секрет удержания победного счета.
– А как… вы обычно выполняете первый бросок, – такой была завершающая часть вопроса, но произнести ее Триша не успела, потому что заснула. В мотеле «Касл-Вью» ее родители спали, на этот раз на одной узкой кровати. Предшествовал сну внезапный, неожиданный для них обоих, неистовый половой акт, принесший каждому безмерное удовлетворение. Если бы мне сказали, что… успела подумать Куилла перед тем, как отрубиться. Вот уж не ожидал… успел подумать Ларри.
