— Это не полиция! — прошептал он. — Это соседи подъехали к своему гаражу.
Я почувствовала такое облегчение, что даже хотела закричать от радости. Но мы все сохраняли тишину, пока соседи Крауэлла выходили из машины. Мы слушали, как хлопают дверцы.
Наконец Ленни сказал, что они зашли в гараж.
— Теперь мы должны быть еще более осторожными, — предупредил Спенсер. — Эти люди могут посмотреть на дорогу и увидеть нас.
Мы снова стали искать баллончик. Из-за соседей Спенсер не разрешил нам включить свет. Рыскали в темноте. Ощупывали пол, подоконники, проверяли каждый угол.
Баллончика нигде не было.
В темноте я наткнулась на Кейси. Она задела журнальный столик, и крошечная стеклянная новогодняя елка упала на пол, разлетевшись на сотни осколков.
— Что мы собираемся делать? — спросила Кейси.
— Тише, — прошептала я. — Как только найдем баллончик с краской, сразу же исчезнем.
— Забудь про это! Мы должны уйти без него!
— Мы не можем здесь больше оставаться! — крикнул Спенсер.
Одной рукой он подтолкнул Кейси к окну, а другой дернул меня.
Его хватка была очень крепкой.
— Спенсер! — застонала я. — Ты делаешь мне больно.
— Прости, Дайана, — тяжело дыша, ответил он. — Я не хотел причинить тебе вред.
— Вы, двое, можете замолчать и помочь мне найти баллон? — разозлился Ленни. — Я не могу без него уйти.
— Вот он! — крикнул Джордан. — Я нашел его!
Мы повернулись и увидели, что он вылезает из-под елки. Джордан встал и помахал баллоном.
— Пошли! — приказал он. — Быстрее!
Мы выпрыгнули в открытое окно и пробежали сквозь двор мистера Крауэлла. Я так быстро перелезла через забор, что поцарапала руку, но боль почувствовала позже, на бегу.
Вдали раздался вой сирены. Я на секунду остановилась, страх меня одолел, но Кейси потащила меня вперед. Я снова побежала, но ноги мои были ватными. Я не могла заставить их двигаться быстрее, буквально тащила сама себя. Потом вдруг заболел бок и с каждым вздохом стал болеть все сильнее и сильнее.
Пробежав несколько кварталов, Джордан попытался перепрыгнуть через забор, но упал прямо лицом вниз. Не останавливаясь, Ленни и Спенсер подхватили его и потащили за собой.
У меня ныли мышцы. Казалось, мои легкие вот-вот взорвутся. От ветра стали слезиться глаза, слезы катились по щекам. Страх сразил меня.
Наконец мы добрались до моего дома. Я прошептала всем: «До свидания», — и побрела к крыльцу, и тут из-за угла послышался скрип тормозов. Я нырнула под куст, чтобы из машины меня не заметили. Неужели это полицейская машина, направляющаяся в дом мистера Крауэлла? Неужели кто-то из соседей все-таки видел, как мы вылезали из окна?
Я чуть-чуть выглянула из куста, чтобы разглядеть машину. От удивления у меня перехватил дух. Это была вовсе не полицейская машина, а синяя «Тойота». Синяя «Тойота» Брайана.
Я напряглась изо всех сил, но так и не сумела разглядеть водителя. Однако я хорошо знала машину Брайана, сидела в ней достаточное количество раз, чтобы запомнить, как она выглядит.
Что Брайан делал так поздно на моей улице? Шпионил за нами? А теперь будет еще больше шантажировать нас по телефону и посылать нам записки с угрозами.
Ломая голову над этими вопросами и чувствуя полное опустошение, я тихонько вошла в дом и поднялась в свою комнату.
Тепло моей спальни помогло мне понять, как я замерзла. Руки были ледяными, кончики пальцев горели. Я попыталась пошевелить пальцами ног, но просто их не ощутила.
Я села на кровать, все еще пытаясь отдышаться. Закуталась в теплое пуховое одеяло.
«Все, больше ни за что не буду бродить по ночам, — твердила я себе. — Мы все должны были остановиться еще до того, как наши „ночные игры“ стали выходить из-под контроля.
Пока не убили мистера Крауэлла».
Потом я разделась, нырнула в большую футболку, легла, но уснуть так и не смогла, крутилась всю ночь. Долго-долго смотрела на темные книги, стоящие на полках над моим столом, вспоминала, как Ленни разрисовывал книги мистера Крауэлла.
Взглянув на будильник, я обнаружила, что уже четыре утра. А в моей голове все еще продолжали крутиться вопросы.
Что, если кто-то видел нас в доме мистера Крауэлла? Могут ли нас обвинить в его смерти? Кто знает про наши «ночные игры»? Может этот человек все рассказать полиции? Полиция никогда не поверит, что не мы убили учителя.
В семь утра зазвонил телефон. Я повернулась, взяла трубку.
— Ты слушала радио? — не здороваясь, спросила Кейси. — Они нашли его.
Я чуть не выронила трубку, тяжело сглотнула.
— Нашли мистера Крауэлла?
— Ты не слушала новости? — крикнула Кейси.
— Расскажи мне, — попросила я. — Что было в новостях?
— Экономка мистера Крауэлла нашла его утром, — сообщила Кейси. — Полиция считает, что он умер от сердечного приступа.
Я откинулась на подушку, вздохнула с облегчением.
— Что? У него был сердечный приступ? Значит, мы спасены. Им даже не придет в голову, что кто-то его убил.
— Это не так. Они как раз об этом думают.
Меня снова захлестнула волна страха.
— Это было очень глупо со стороны Ленни разрисовывать стены, — проговорила Кейси. — Полиция полагает, что взломщик проник в дом и до смерти напугал мистера Крауэлла.
Я задышала с трудом.
— Мы в очень трудном положении, — констатировала Кейси. — И все из-за Ленни.
— Ты думаешь, это правда? — спросила я.
— Что?
— Что мы напугали мистера Крауэлла и у него из-за этого случился сердечный приступ?
Она не ответила.
— Кейси?
— Не знаю, Дайана. Правда не знаю.
Мы помолчали.
— Сегодня будет вечер памяти мистера Крауэлла, — сказала Кейси.
Перспектива весь день слушать речи про мистера Крауэлла меня совсем не вдохновляла. Я сделала глубокий вдох, чтобы отогнать подкатившую к горлу тошноту. Но у меня ничего не получалось.
— Кейси, — пробормотала я, — я сегодня не пойду в школу. — Бросила трубку и помчалась в ванную комнату.
— Дайана, ты ужасно выглядишь! — заявила мама, когда я наконец спустилась вниз. — Ты что, простудилась?
«Хотела бы», — сказала я сама себе.
Простуда прошла бы через пару дней. Но мои настоящие неприятности будут длиться намного дольше.
Мама заставила меня вернуться в постель. Я зарылась под одеяло. Как будто шерстяное одеяло могло защитить меня от ужасной правды.
Никто из моих друзей не звонил мне до вечера. Думаю, все, как и я, пребывали в шоке. Кроме того, нам не о чем было говорить. Мистер Крауэлл был мертв, а мы несли за это ответственность. И все-таки мне было не по себе оттого, что никто не звонил.
