— Ничего страшного не случилось? — поправляя потрепанную прическу, пожала она плечами, заставив эльфа устало вздохнуть вместо утвердительного ответа. — Вот и все тогда!
— Залезай лучше, — потребовал Джеймс, сам подавая пример и проходя в самый центр цветочной чашечки, запачкав сапоги пыльцой. Викторию не пришлось долго упрашивать, стоило только эльфу протянуть руку, как девушка в мгновение ока заскочила на место рядом с ним, совершенно не заботясь, что подняла намного больший рой золотистых пылинок, замазав еще и подол своего платья.
Джеймс печально посмотрел на свои брюки, о которых девушка тоже не позаботилась, и притопнул, понимая, что ничего не исправить. Виктория совсем еще молодая девочка, как ее можно винить в интересе к непознанному? Он подхватил ее за локоть прежде, чем она успела сообразить, что теряет равновесие. Цветок медленно начал подниматься, распрямляя свой стебель.
И с каждой минутой открывался все более прекрасный вид на чудесный эльфийский лес, в котором деревья уходили под небеса, а цветы пестрыми островками раскинулись на невиданной высоте. И только розовые облака давали случайному человеку понять, что он попал в совершенно другой мир, а не уменьшился в своем.
Их цветок тянулся все выше, остановившись только когда его стебель вытянулся, как струна, а рядом с ним возникли первые, самые низкие ветви деревьев, образовывающие второй уровень леса. Джеймс перешагнул, оказываясь на длинной коричневой с зелена ветке, которая казалась Виктории неустойчивой, чуть покачнулся, но уверенно переманил спутницу следом. Особого выбора не предвиделось, поэтому Тори послушно шагнула, наблюдая, как отпущенный цветок, скручивается обратно, становясь ниже.
Джеймс повел ее по лабиринту из веток, часто переходя с одной на другую. Девушка следовала за эльфом без возражений, подавляя в себе желание прыгнуть, чтобы поднять волну из раскачивающихся древесных рук, удержаться на которой смогла бы едва ли. А Джеймс и не знал, о ее замыслах, идя вперед, с трудом вспоминая дорогу до деревни.
— Стой, — неожиданно потребовала Виктория, взяв эльфа за руку, немного смутив его и напугав.
Джеймс недоуменно посмотрел на напряженное лицо Виктории, которая пыталась уловить среди лесной тишины, нарушаемой только пением птиц да шелестом деревьев, какие-то видимые лишь ей символы и знаки. Эльф попытался уследить за ее взглядом, но не смог заметить ничего. Так что оставалось только наблюдать за девушкой, которая ведала секреты неизвестные многим. Наконец, она расслабилась, заключив:
— Там впереди стражники, слишком часто мелькает свет.
— Ты уверена? — забеспокоился Джеймс, для которого ее вывод не сулил чего-то хорошего. Наоборот, требовалось менять продуманный им план следования, с которого эльф и без изменений опасался сбиться, давно уже не прогуливаясь дородной деревни.
— Могу ошибаться, но очень похоже. Обычно маскировка именно так блестит, — подтвердила девушка, а потом ненавязчиво поинтересовалась, перекидывая проблему на Джеймса. — Что планируешь делать?
— Конечно, здесь переходить неудобно, но, — задумался Джеймс, потом сам уловил подозрительно частый блеск солнца сквозь листву, который, возможно, оказался бы всего обманом зрения, вызванным наветами Виктории, и приложил руку к стволу дерева.
Какое-то время ничего не происходило, а потом рука медленно начала погружаться сквозь кору. Джеймс, воодушевленный успехом, схватил Викторию за запястье, ускоряя свое исчезновение, а заодно утягивая следом и девушку. Не успела она ничего сказать, как, пройдя сквозь противную липкую поверхность, оказалась в полном порядке, но уже на третьем ярусе, оставив далеко внизу и цветочки и стражников.
— Отсюда, конечно, неудобно спускаться, но тоже есть выход, — оповестил Джеймс, перекрикивая шум несущейся по воздуху реки, которая как раз пробегала под веткой, где они стояли.
— Куда спускаться? — испугалась Виктория, понимая, что высота ей перестает нравиться, слишком обжигая страхом падения.
— Здесь никаких приборов для определения магии нет? — вместо ответа спросил Джеймс, обхватив девушку рукой, как только услышал отрицательный ответ: — Держись! — потребовал эльф, прерывая подкативший к горлу поток возражений.
И сиганул вниз, целясь прямо в реку. Неизвестно, что пугало больше: сама суть падения или то, что вместо приземления в одной точке, как обычно случается, когда прыгаешь, они зависли в воздухе, неспешно спускаясь к руслу. Ощущение полета безусловно непередаваемо, но когда от тебя не зависит совершенно ничего и любым движением ты можешь разрушить чары, несущие тебя, потому что не знаешь, насколько они хрупкие, чувства особенно остры.
Стоило им коснуться бешеного потока, подскакивающего на невидимых воздушных камнях, как заклинание пропало, бросая их в течение. Белая вода брызнула, окатывая их с ног до головы, и понесла на невиданной скорости вперед, непременно норовя выбросить на каждом повороте. Крики потерялись где-то в ветре, сопровождаемые ворчанием Джеймса, что орать слишком неосторожно. Он и без того держал ее у себя на коленях, обнимая за талию как можно сильнее, не давая упасть. Но Виктория не слышала его, опьяненная чувством скорости, летящей легкостью на виражах и ветром, сопровождающим их в пути.
— Ложись, — неожиданно приказала Виктория, откидываясь на спину и невольно уронив Джеймса. Вода окатила лицо, брызнув на тонкие нити, натянутые над руслом, которые словно перекрестили для беглецов небо. Но когда они закончились, садиться вновь не захотелось, проникаясь безмятежностью нежного неба, покрытого бесформенными клоками облаков.
Когда они оказались под землей, Виктория заметить не успела, ощутив только что их загадочным образом закрутило, а потом вытолкнуло в небольшой спокойный пруд, и не знавший никогда о буйстве реки, что его заполняет. Виктория, мокрая с ног до головы, откинула назад спутавшиеся волосы, из которых растерялись все цветы, оборачиваясь к Джеймсу, не спешившему выбираться по землю.
— Это просто великолепно! — от всей души воскликнула она, сверкая глазами, действительно пораженная новыми ощущениями.
— Надо же, как мало надо человеку для счастья, — саркастически заметил эльф, разглядывая беззаботную улыбчивую девушку.
— Это не мало! Это… это… — пыталась передать Виктория свои ощущения, но чувства зашкаливали, никак не желая собираться в слова. Они оказались слишком близко друг от друга, неожиданно затихнув и глядя глаза в глаза, словно через них появлялась возможность передать то, что не выразить речью. И грани между мирами разорвались.
