— Да, вам не слишком повезло, — проронила я.
— У этого сержанта Бернса довольно неприятная манера общаться, — произнес Робин. — Но, надо признать, он производит впечатление человека, который знает свое дело. Как и детектив Смит.
— Даже если сержант был с вами не слишком вежлив, вам нечего опасаться, — заметила я. — Вы ведь в глаза не видели Мэми. Никому и в голову не придет вас подозревать.
— Где доказательства того, что я не был знаком с ней раньше? — пожал плечами Робин. — Пока что детективу Смиту пришлось поверить мне на слово. Но не сомневаюсь, он все проверит. У этого парня крепкая хватка. Будь я убийцей, мне бы не хотелось иметь с ним дело.
— Мэми никак не могла оказаться на месте раньше семи, — задумчиво произнесла я. — А с семи до семи тридцати у меня нет никакого алиби. Мэми должна была встретиться с президентом Общества ветеранов и забрать у него ключ. А после заседания заехать к нему домой и вернуть ключ.
— Вчера все было иначе. Она заехала к президенту домой и забрала у него ключ. Сказала, ей надо оказаться в здании Общества ветеранов раньше обычного. По ее собственным словам, перед заседанием у нее была назначена какая-то встреча.
— Откуда вы знаете?
Осведомленность Робина Крузо неприятно поразила меня. Я-то воображала, что являюсь для него ценным кладезем информации.
— Детектив Смит попросил разрешения воспользоваться моим телефоном, — пояснил Робин. — К сожалению, разговаривая со своим боссом, он ограничивался краткими и отрывистыми репликами. Но я сумел связать концы воедино.
То есть корифей детективного жанра попросту подслушивал. Похоже, мы с ним родственные души. Я тоже не способна бороться с собственным любопытством.
— Понятно, — кивнула я. — Значит, у того, кто убил Мэми, было достаточно времени, чтобы устроить все в полном соответствии со своим замыслом. — Я медленно цедила слова, соображая на ходу. — Он без всякой спешки убил Мэми, оформил место преступления и отправился домой привести себя в порядок. — Я вздрогнула и одним глотком допила вино, оставшееся в бокале.
— Расскажите мне о членах вашего клуба, — попросил Робин.
Вот мой потенциальный поклонник и обнаружил истинную цель своего визита, вздохнула я про себя. Признаюсь, я ощутила легкий укол разочарования. Совсем легкий. К счастью, я не успела улететь слишком далеко в своих фантазиях.
— Начнем с Джейн Ингл, седовласой пожилой леди, — приступила я к обстоятельному рассказу. — Сейчас она на пенсии, но время от времени заменяет заболевших сотрудников библиотеки. Джейн — непревзойденный специалист по убийствам Викторианской эпохи.
Столь же краткую, но емкую характеристику я дала всем прочим членам: Гиффорду Доуксу, Мелани Кларк, Бэнкстону Уайтсу, Джону Квинслэнду, Лимастеру Кейну, Артуру Смиту, Мэми и Джеральду Райт, Перри Эллисону, Салли Эллисон, Бенджамину Гриру.
— Но Перри начал посещать наш клуб совсем недавно, — завершила я свой доклад. — Так что даже не знаю, можно ли назвать его действительным членом.
Робин кивнул, прядь рыжих волос упала ему на глаза. Он небрежно откинул ее рукой. Мне понравился этот жест. И сосредоточенное выражение его лица мне тоже понравилось.
— Вы умолчали о себе, — напомнил Робин. — Может, сообщите несколько фактов из собственной биографии?
— Вряд ли эти факты вызовут у вас интерес. Я родилась в этом городе, окончила здесь школу, а потом маленький частный колледж в Атланте. Защитила диплом по библиотечному делу. После этого вернулась домой и поступила на службу в местную библиотеку.
Судя по разочарованному взгляду Робина, он ожидал, что мое жизнеописание окажется более увлекательным.
— Честно говоря, у меня никогда не было желания перебраться в большой город и оказаться, так сказать, в водовороте жизни, — помолчав, добавила я. — Теперь настал ваш черед платить откровенностью за откровенность. Что привело вас в такую дыру, как Лоренсетон?
— Я собираюсь прочесть курс лекций в Университете Атланты. А жить решил здесь, в тишине и на свежем воздухе. Писатель, которого они пригласили, внезапно слег с сердечным приступом. Вам случалось совершать поступки, подчиняясь внезапному импульсу? — неожиданно спросил он.
В данный момент я ощущала весьма настоятельный импульс поставить бокал на стол, подойти к Робину Крузо, опуститься ему на колени и зацеловать его до обморока. Но я сочла за благо подавить этот импульс в зародыше.
— К сожалению, я человек другого склада, — виновато пробормотала я. — Из тех, кто семь раз отмерит, прежде чем отрезать.
— Значит, вы никогда…
Настойчивый звонок в дверь не дал ему закончить.
— Простите, — вздохнула я, с сожалением прерывая беседу на самом интересном месте, и отправилась к передней двери.
Отворив, я увидела мистера Виндхэма, почтальона. Он вручил мне объемистый коричневый пакет.
— Это никак не лезло в ящик, — пояснил он.
— Но это адресовано вовсе не мне, а моей маме, — сказала я, пробежав глазами наклейку.
— Мы доставляем почту по адресам, а адрес здесь указан ваш, — возразил мистер Виндхэм.
Разумеется, он был прав. На пакете и в самом деле был указан мой адрес. В качестве обратного стоял адрес папы в Атланте. Вся наклейка была напечатана на машинке — папа всегда так делает. Судя по незнакомому шрифту, он купил новую машинку, мысленно поразилась я. Неужели он решил расстаться со своей старенькой «смит-короной»? Никогда бы не подумала, что папа на это способен. Нет, скорее всего, он воспользовался офисной машинкой. Потом я обратила внимание на дату отправления и поразилась еще сильнее.
— Это было отправлено шесть дней назад, — пробормотала я. — Неужели для того, чтобы бандероли проделали расстояние в тридцать миль, понадобилось целых шесть дней?
Мистер Виндхэм пожал плечами в знак того, что не несет ответственности за подобные упущения в работе почты.
А ведь папа, разговаривая со мной по телефону, ни словом не обмолвился о том, что послал маме бандероль, припомнила я, закрыв за почтальоном дверь. На моей памяти он вообще не посылал маме писем, ни бандеролей. По крайней мере, после развода. Изводясь от любопытства, я вертела загадочный пакет в руках. О том чтобы вскрыть бандероль в отсутствие мамы, не могло быть и речи. Я подошла к телефону и набрала мамин номер. Услыхав о папиной посылке, мама, как и я, пришла в полное замешательство. Судя по ее взволнованному голосу, она ожидала, что сюрприз будет не слишком приятым.
Вернувшись в гостиную, я обнаружила, что Робин Крузо задремал в кресле. Я поспешно отнесла стаканы в кухню, вымыла и спрятала в шкаф. Мама должна была приехать с минуты на минуту. Не хватало только, чтобы она вообразила: ее единственная дочь пошла по скользкой дорожке. По правде говоря я радовалась, что у меня нет необходимости перебрасываться репликами со своим гостем. Это давало мне возможность вновь пережить все захватывающие моменты дерзкого поступка, который я совершила в помыслах. Полагаю, соверши я его в реальности, это не доставило бы мне столько удовольствия.
