почти что и белыми фарами освещая
синюю стену и саму же комнату! Пробегая затем по потолку и креслу, только слегка трогая ими пол, и лишь краем под конец цепляет раскладной деревянный диван-трансформер, обтянутый
синей же тканью, сделанный и отделанный под кресло, только уже больше и в виде двуспальной кровати! Но и тут же с него и из-за спины же брюнетки — раздаётся взрослое, женское мычание. Недовольное бурчание-шипение… Страшный, в тишине же всё, так ещё и лично-рокочущий — шёпот! И ещё какие-то непонятные звуки…
«Непонятные, конечно же, человечеству! Но понятные — животным, определённо. Той же — и зебре!.. Она бы — её наверняка поняла. И положением… И состоянием!..».
Затем — последовало шебуршание и скрип! Грузные и тяжёлые попытки спрятаться под пуховым синим одеялом, уйдя под него с головой высветленных коротких волос, чтобы доспать: «ещё же минутку-другую». А там — ещё. И ещё!..
«Яблоко от яблони, а? Ага!.. И откуда ж у такой, извиняюсь, «осинки» — такие… «апельсинки»? Апельсинк-а! «Я». И… «Одна»!».
После — слышатся и болезненные стоны! Подвывания и… сипы, напоминающие…
«Вой подбитого зверя!.. Подстреленного… Или сбитого насмерть! Говорю же — зебра. Свалилась с потолка, как и тот же всё снег, и вот — материализовалась. Кхм!.. В «это»… Т. е. эту! Убейте уже его — избавьте от страданий и мучений: его и нас всех!».
И вновь — тишина! Молчание и… покой. И будто — не было ничего!
«Спит и видит… И это же ещё при условии, что её будильник — разбудил её на двадцать минут раньше моего! «Почему так — точно»? О-о-о… Отсчитывала же — каждые «пять минуточек». Ну и, конечно же, пропевала их… «Свои»! Она же их — сразу все и отключила… после первого же! Ну а позже — пошли уже мои. И под счёт!.. «Странно» же как раз другое — почему она на них никак не отреагировала? Настолько — уверенная в себе?! Думала и думает же — что не заснёт? Не задремлет — хотя бы? Лучше бы мне уже сказала: спасибо. Что пока я хожу и, чуть-чуть здесь, чуть-чуть там, шебуршу — она не уснёт уже и окончательно. Да и не проспит! Что и, конечно же, не отменяет… Что за фигня?! Что за магия вне стен Хогвартса, а, Лизавета?! Мать!.. Ау! Как тебе, женщина, при твоих же всё сорока двух годиках — удаётся засыпать за считанные минуты?.. Да и не побоюсь того — секунды! Не потратив и грамма нервов. Что уж говорить — и об упитанности, да и самом весе! Хорошего человека — должно быть много? А ты каким боком — в них затесалась? Правым? Или левым?.. Или обоими и сразу, свисающими — на радость же волкам из сказок и колыбельных до пола… с обеих же сторон кровати? Ха-ха!.. Да-да. Сама пошутила — сама посмеялась! Весело. Классика!..».
Шлепок!.. И тишину, с только-только восстановившимся молчанием, комнаты — разрывает глухой удар о стекло, что и Даша даже невольно сама охает, вновь сбивая «курс золота» вниз, так ещё и отпрыгивая параллельно назад от самого окна. И наблюдая, как по нему, и сверху же вниз, спускается бумажная ламинированная цветная листовка: либо ещё сорванная от куда-то, либо уже и поднятая с асфальта и буквально прижато-прибитая потоком ветра к прозрачной поверхности — с её же обратной стороны и улицы!
«Пятый этаж… Буря же, не иначе! И да… Очередная же реклама — любимого города! Некая и зазываловка: «Только приезжайте — и получите всё!». Так же ещё вроде — вещает телевидение и интернет?.. Да и прочая «шушера» — вроде СМИ и репортёров, передающих новости! Самих — сводок новостей и статей. Влогов и блогов… В пабликах и на сайтах… В соц. сетях! В интервью и… каких ещё расследованиях!.. И: «Только приезжайте — …». А и точнее — прилетайте… И сгорите, да! Гореть и тлеть — не забывайте… А затем — возрождаться из пепла. И снова — гореть! И снова же — тлеть!.. Фениксы, да! А не Икары!.. Живите и умирайте. Умирайте и живите!.. И не «или», а «и»!.. И (не)люди же — ведутся, слетаясь сюда, как пчёлы на сладкое… Или солёное! Или… Не «пчёлы». И не «на еду»! Нет, «мухами» — становятся после… И ждут же — чего-то сказочного, веря всему, что им говорят! И надеясь же — получить всё, что ни пожелают… А и те же, они — им и по-обещают!.. Но и вот только, как это и ни грустно, частенько забывают, что всё в этом мире — имеет свою цену! Что-то же и вроде: «Приезжайте и оставайтесь — только примите нашу веру, как и все живущие здесь. Сделайте — правильныйвыбор!». И вот… Казалось бы, да? «Как ни странно»!..».
Немного отойдя и более-менее уже придя в себя, как и стараясь и дальше передвигаться «как можно тише», она всё же открывает, отодвигая, одну из трёх деревянную раздвижную синюю дверь с матовыми синими ручками широкого, в половину стены, и высокого, почти до потолка, синего деревянного шкафа-купе слева от себя и с зеркалом же в полный рост на второй и средней, соответственно, двери-створке и изымает из него, сняв с синего же матового поручня, свою одежду на металлической мешалке: в виде обычного ученического комплекта. Даже и — «среднестатистического»…
«Средний… Да. Ага!.. Только и — класс! И… «Этого» же всё… Продушенного смогом… И пропитанного духотой… Города!».
Идеально выглаженного: без складок верха, но и зато — со стрелками низа! Вполне себе — опрятная и… тёмная одежда.
«Иде-аль-ная!».
«Форма»! И с минимальным же количеством аксессуаров.
«О да… Верхушки власти делают всё — лишь бы никто не выделялся… из общей массы. Не отличался и… Излишне не отсвечивал. Не высвечивался!.. При этом же — в этой массе и не присутствуя. Да и что уж там: «массе»… В количестве — двух-трёх человек! Скоро же и с собой так — запретят общаться: «тет-а-тет» и «один-на-один» — будучи. Во избежание, конечно же, риска — формирования и выражения собственного мнения, «заражения» этим… А там — и выдвижения требования, как «распространения» и «инфицирования» других, чего бы и
