Сандро завертелся на месте, словно собака, пытающаяся поймать свой хвост. Вернуться, уйти? Вернуться, уйти? От неспособности прийти к определенному решению у него разболелась голова и в животе начались спазмы. Он не может раздвоиться. Не может одновременно побежать домой и вернуться к черному камню. И не может никого позвать на помощь. Значит, остается только одно – рискнуть. Он побежит со всех ног домой, возьмет инструменты, машину и тут же вернется на берег. Да. Остается лишь риск. Но как заставить себя рисковать, если за всю прежнюю жизнь ты не сделал ничего рискованного?
Даже в Лас-Вегасе – столице игорного бизнеса – за многие годы своей жизни Сандро не сделал ни одной ставки, не принял участие ни в одной игре. У него не было настоящих друзей. По крайней мере, не было таких, ради которых он мог бы совершить рискованный поступок. И дело было вовсе не в том, что Сандро боялся проиграть. Нет. Он просто не верил, что может выиграть. Не верил в свою удачу и не верил в благосклонность судьбы, которая наделила его талантом художника, но забыла подарить вдохновение. Он просто очередной рабочий, жизнь которого не станет светлее, если он будет ублажать себя мечтами о несбыточном. Он должен работать, и работать много – вот его единственный путь к достойному существованию в этом мире. К тому же, сначала на Сицилии, а после и в Соединенных Штатах, он видел достаточно много хороших, но тщеславных художников, которые не могли позволить себе даже обед, не говоря уже о том, чтобы обеспечить семью. Нет. Такой удел не для него. И так было до тех пор, пока не появился черный камень на берегу озера Гурон. Камень изменил все.
Сандро чувствовал себя так, словно проснулся от многолетнего сна. Только сейчас он увидел вокруг себя мир глазами художника, а не глазами чернорабочего. Да. Хотя бы раз он должен испытать это, пережить. И так как этот момент наступил, то он обязан рискнуть.
Как сумасшедший, Сандро побежал домой. Дети испугались его, жена настороженно спросила, что случилось. Сандро не ответил. У него не было времени. Он лишь что-то проворчал о большой удаче, запрыгнул в кабину старого «Форда», и помчался прочь. Ему пришлось сделать большой крюк по прибрежной дороге, чтобы выбраться на береговую линию. Людей на пляжах почти не было, но те, что были, посылали ему вслед проклятия. Сандро не слышал их. Сейчас для него существовал только черный камень. Он увидел его издалека. Большой, искрящийся в лучах солнца. Казалось, что за время, пока Сандро не было, он подрос, увеличился. Не в силах больше ждать, Сандро вдавил педаль акселератора в пол, затем резко ударил по тормозам, выскочил из машины и, подбежав к камню, обнял его. Холод приятно обласкал кожу. Близость камня принесла покой и тишину. Сандро отдышался.
– Ты мой, – сказал он камню. – Слышишь? Только мой, – он огляделся. Кажется, никто не наблюдает за ним. Гордость за возможность обладать этим камнем заполнила грудь приятным теплом. Но разве обладание можно назвать полным, если этот дивный камень лежит на общественном пляже? Нет.
Сандро достал лопаты и начал копать. Он провозился с камнем до позднего вечера и только тогда признал, что не сможет погрузить его в свой седан. Ему нужен грузовик.
– Черт! – Сандро понял, что придется снова оставить найденный камень.
Его сосед Джером Нильсон долго не мог понять, чего от него хотят, – Сандро говорил сбивчиво и нетерпеливо, особенно когда Джером спрашивал его о камне. Сандро не хотел рассказывать ему о находке, не хотел брать с собой соседа, боясь, что тот увидит камень.
– Кажется, он хочет попросить у тебя твою машину, – наконец догадалась жена Джерома, Эмма. Она смерила Сандро вопросительным взглядом. Он спешно закивал. Джером беззлобно выругался и пошел одеваться.
– Это лишнее! – попытался остановить его Сандро. – Просто дай мне ключи от своего грузовика. Я верну его, не пройдет и часа.
Но его надежда скрыть от соседа свою находку провалилась.
– И это все? – растерялся Джером, когда они вернулись на пляж. – Ты так суетился из-за какого-то камня?
– Это не просто камень! – обиделся Сандро, но тут же решил, что так будет лучше. Если никто не понимает ценность его находки, то это не означает, что она действительно не ценна. Это означает лишь то, что никто не попытается украсть у него этот камень. – Мне он нужен для работы, – сказал Сандро, стараясь выглядеть безразличным. – Понимаешь, я взял один заказ, сроки поджимают, а материала нет. Думал, придется отказаться, а тут такое…
– Так все дело в деньгах?
– Конечно!
– Тогда понятно, – Джером облегченно улыбнулся, решив, что будь он сам на месте Сандро, то, возможно, вел бы себя так же. Если, конечно, речь шла действительно о больших деньгах.
– Да не очень большие, – отмахнулся Сандро. – В моей работе главное – имя. Понимаешь? Если не будешь выполнять заказы во время, то потеряешь клиентов. К тому же они расскажут о тебе своим друзьям. И никто не будет больше предлагать тебе работу. Уж поверь, я знаю, как это бывает. Даже в таком городе, как Лас-Вегас, нельзя терять лицо, не говоря уже о том, как быстро разлетятся слухи здесь. – Он еще что-то говорил. Говорил так много, как никогда прежде, словно хотел выговориться за все те годы, которые молчал в этой чужой стране.
* * *
Ночь. Мастерская. Сандро просидел напротив камня почти до утра, но так и не решил, что будет с ним делать. «Может быть, вдохновение придет утром?» – решил он. Но утро лишь усилило волнение. Сандро взял тряпку и стер с камня осевшую на нем за ночь пыль. И все-таки он должен взяться за инструменты. Сам камень просит его, чтобы он взялся за инструменты. Сердце екнуло и замерло. Дверь в мастерскую открылась, и вбежал первенец Сандро – Матео. Солнечный свет проник в гараж, отразился от черной поверхности камня, очаровывая мальчика.
– Это что? – спросил Матео.
Сандро не ответил. Мальчик подошел ближе, протянул к камню руку. Никогда прежде Сандро не скрывал свои творения. Это была просто работа, без таинства создания. Он не гордился этой работой и не жаловался на нее. И уж тем более никогда прежде он не помышлял прятать свою работу от посторонних, не скрывал свои замыслы. Все было предельно просто, но… Но сейчас что-то изменилось.
– Не смей прикасаться к нему! – закричал на своего сына Сандро. Мальчик испугался, отдернул руку, попятился назад. – Уходи, – велел ему Сандро.
Когда двери за Матео закрылись, он запер их на засов. Камень очаровывал, благодарил его за этот покой. Теперь они могли остаться наедине. Как и вчера ночью. Только материал и руки творца. Только тишина и этот призрачный блеск гладкой, как стекло, поверхности. Сандро услышал, как Ариэнна зовет его обедать, но сказал, что не голоден. Весь мир, казалось, остался где-то далеко, за пределами мастерской. Мир звуков, мир запахов. Мир жизни. Бренность. Нет. Нужно сбросить с себя эти оковы. Хотя бы раз в жизни. Ведь он – художник. Он рисовал репродукции известных картин, он создавал из камня ангелов, он оживлял на гончарном круге бесформенные куски глины, превращая их в дивные вазы…
