И прочел: «Публичную лекцию „О смысле бытия в раю“ сегодня прочтет В. Ульянов. Второй этаж мэрии, вход свободный. Начало в 17 часов».
Вот те на! А Иванов меня убеждал, что Ленин сторонится общения. Без четверти пять я уже сидел в актовом зале мэрии. Большой зал был заполнен едва ли на треть. Я неплохо знал статьи и работы Ленина и сейчас вполне закономерно ждал, что последуют какие-то философские выкладки о смысле бытия. Но их не было. Ленин начал с доказательств того, что наш рай создан разумными существами, а вовсе не мистическим Богом.
— Некоторые говорят, — сказал он, — что наш рай создавал Бог. Но если в это поверить, тогда он сотворил кучу нелепостей. Попытаюсь это объяснить присутствующим. В большинстве религий содержится фундаментальное противоречие между целью Бога по созданию им человека и представлением о загробной жизни. С одной стороны религия утверждает, что Бог создал человека по своему образу и подобию, как своего со-творца, вместе с ним созидающим и развивающим мир. И это вполне разумное объяснение целей человечества. Да, для этого мы и созданы. Богом или Природой — это уже второй вопрос.
Но священные книги, как многие из нас догадываются, сочиняли люди, а не боги. И что же они выдумали в качестве своей мечты о рае? Если учесть время появления основных религий, то усталые рабы могли придумать только одно: рай — это место, где нет никакой нужды о поддержании своего существования, место вечного блаженства и безделья.
Однако попробуем это сравнить с целью человечества по божьему замыслу. Выходит, что достаточно поработать на благо человечества короткую земную жизнь, а потом вечное блаженство и безделье? Не слишком ли глупо и расточительно для Создателя?
— Переходите к сути, — выкрикнул кто-то из зала.
Ленин одобрительно кивнул головой:
— Хорошо, о сути. Так вот, я утверждаю, что мы здесь существуем благодаря некоей могущественной цивилизации. Настолько могущественной, что она, возможно без особого труда, создала наш кибернетический рай, населив его 50 миллионами субстанций и приняв за основу основные земные религиозные представления о загробной жизни, как об обществе, где все доступно и все возможно. Но очевидно и другое. Эта цивилизация настолько далека от нас по организации своего разума, что она была не способна понять: рай — лишь религиозная сказка усталых рабов и человеку он не нужен.
— Чем вам не угодил наш рай? — снова кто-то сказал из зала. — Вы — вечный смутьян, Ульянов.
— Пока что я только строю гипотезу. Будьте добры, выслушайте до конца или покиньте зал, если вам не интересно.
Ряд кресел действительно опустел.
* * *
…После лекции я подошел к Ленину поздороваться и неожиданно получил от него предложение сходить попить пива или вина в кафе.
— Куда вы запропастились, товарищ писатель?
С некоторой обидой я сказал, что связаться с человеком в раю проще пареной репы.
— Ну, особой нужды-то и не было, — признался Ленин. — К тому же мое предложение использовать вас в качестве стенографиста, наверное, на редкость глупое и унизительное для вас, как для творческой личности.
— Ничуть. Другое дело, что это сонное болото с малиновым сиропом вряд ли способен расшевелить и сам Ленин.
— Вы сказали обо мне, как о боге Саваофе. Но вы ошибаетесь насчет оценки моей персоны в раю, и это мне активно не нравится. Кое-что на Земле я действительно успел сделать, но, видимо, для этого было на редкость удачное стечение обстоятельств. Как говорится, нужный человек в нужном месте. Здесь же больше меня способен сделать «чистый» философ, а я им никогда не был.
— Значит, вы сами не верите в результативность своей сегодняшней лекции?
— Ну, почему же. Капля камень точит.
— Чего вы добиваетесь? В двух словах.
— В двух словах так: если наши копии перенесли в свой «рай» некие разумные существа, то они же должны и осуществлять контроль за «райской» жизнью. Не так ли? Ну, как хозяин аквариума, который следит за чистотой и температурой воды в нем.
— Так.
— Ну, а если какие-то обитатели аквариума начинают вести себя странно: пытаются из него выпрыгнуть, мечутся — это должно привлечь его внимание?
— Безусловно.
— Значит весь вопрос в том, как велико должно быть брожение умов в «аквариуме», чтобы это стало заметно «хозяину». Во скольких умах должно поселиться недовольство райской жизнью? Хватит тысячи «субстанций» или нужен миллион, чтобы недовольство обществом всеобщего безделья вынудило наших создателей вступить в диалог с нами?
— Мне кажется, вы пытаетесь начать диалог с машиной…
— С машиной? Создатели рая — машина? Вы глубоко ошибаетесь. С точки зрения машины — человечество и вообще вся биологическая жизнь — просто плесень. Машина никогда не стала бы создавать наш «рай». А если наши создатели в чем-то и схожи с бездушной машиной, значит, и они тоже, в свою очередь, являются вторичным продуктом — некоей древнейшей биологической жизни, которая их породила. Во всяком случае их интерес к биологической жизни на Земле не может быть случайностью, так как даже по космическим масштабам их энергетические затраты на сканирование Земли и поддержание функционирования нашего рая грандиозны.
— Как вы представляете себе диалог с Создателями?
— Очень трудный вопрос, хотя какие-то черты его представить можно. Безусловно, они нас понимают. Их выбор «субстанций» для переселения в рай далеко не случаен. И, наверное, они способны с нами общаться, на доступном для землян языке.
— Почему же они этого не делают?
— Потому что понимают: для мыслящего существа унизительна мысль, что их воссоздал кто-то другой извне.
— И все же: если завтра они заговорят с нами — с кем они вступят в диалог? С Владимиром Ильичом Ульяновым, которого принято считать одним из величайших мыслителей человечества…
— …снова безудержная лесть, — поморщился Ленин, — вас пора проработать на партсобрании.
— …с Ульяновым или, к примеру, со мной, простым смертным?
— Вот на этот вопрос, я как раз и могу дать ответ. Полагаю, что мы имеем дело с множественным сознанием. Сознанием, в котором отдельная его частица является как бы частью целого. Она может объединяться для решения каких-то общих задач, либо действовать самостоятельно.
— Почему вы так решили?
— Если мы уверены, что ведется регулярное сканирование Земли, нужно одномоментно принимать триллионы решений. Никакому «Богу» эта задача не под силу. А вот если наши создатели являются соцветием из триллионов таких «Богов», то тогда задача решаема.
