– Эй, ну куда вы так сразу! – крикнул сзади задержавшийся Кероп. – Помещение тайной вечери сейчас принадлежит монахам-францисканцам, но у меня там есть свои связи. Короче, нам дадут ключи…
Все с уважением посмотрели на Керопа, а он нагнал Давида и сказал ему негромко:
– А уверены ли мы, что демон Андрас проснулся только сейчас? Возможно, он уже действует тысячи лет.
Пройдя по совсем уже темным улицам Иерусалима к Сионской горе, мимо «армянского угла», постояно заклеенного листовками, напоминающими об учиненном турками геноциде, компания оказалась у комплекса зданий, окружающих могилу царя Давида.
– Осторожно, не поломайте ноги, – предупредил Давид своих спутников.
По темному лабиринту построенных тысячи лет назад комнат-пещер они вышли во внутренний дворик, скупо освещавшийся льющимся из окон склепа электрическим светом. Во двое переминалась с ноги на ногу какая-то темная фигура.
– Отец Домоциан? – бодро крикнул Кероп (столь бурное выражение чувств выглядело не слишком уместно в месте вечного упокоения).
– Да, это я, – фигура подплыла поближе к компании, и все увидели, что это просто-напросто францисканский монах. Из широкого рукава монашеского одеяния звякнула связка ключей.
– Что ты хочешь, Кероп? Показать своим гостям место тайной вечери?
– Это не гости, – ответил Кероп с усмешечкой, в своей привычной манере.
– Они здесь сами хозяева. Нам надо помолиться там, наверху.
– Ладно, – отец Домициан, перебирая ключи, пошел ко входу в здание. Слева от входа – Давид это знал – находилась маленькая дверь, за которой узкая лестница вела на второй этаж. Францисканец повозил в замочной скважине несколькими ключами, наконец нашел нужный, и дверь отворилась. Тут же, возле входа, нашелся выключатель. Щелчок – и крутой подъем осветился ярким светом.
– Все для туристов, – пробормотал монах. – Между прочим, – добавил он, обращаясь уже конкретно к Керопу, – не надо никому рассказывать, что я вас сюда пустил.
Поднявшись, они очутились в совершенно пустой комнате с белеными стенами и серым каменным полом. Францисканец сделал широкий жест руками в сторону гостей и сказал неожиданно:
– Один из вас предаст меня!
– Прежде, чем говорить такие слова, надо дать выпить и закусить, – поддержал шутку Кероп. – Ладно, оставь-ка нас одних…
– На сколько времени?
Группа борцов с демоном переглянулась между собой.
– Не знаю, – честно сказал Кероп. – Но дело у нас очень серьезное. Лучше всего оставь мне ключ, а когда мы закончим, я тебе его занесу.
Отец Домициан несколько секунд поколебался, но потом все же отцепил ключ от связки и бросил его Керопу.
– Надеюсь только, что дело достаточно серьезное, – сказал францисканец, повернулся и вышел.
Отец Николай зачарованно оглядывал комнату – он был здесь первый раз. Впервые попал сюда и Давид, но у него уже не было сил на осмотр христианской святыни.
Отец Никанор нервно прошелся по комнате:
– Ну что, начнем?
Ему самому идея с вызовом архангела Михаила казалась авантюрой, но никаких других вариантов не было, а значит, следовало ухватиться за соломинку (ох, не сломала бы она спину верблюда, пытающегося пролезть в игольное ушко!)
– Кстати, – сказал он, – а не кажется ли вам вся эта паника преждевременной?
Согласно иудейской традиции, Мессия должен появиться по истечении шести тысяч лет от сотворения мира. А мир был сотворен – опять же согласно иудейской традиции – 7-го октября 3761 года до нашей эры…
– Это не мир был сотворен, это Адам – первый человек – родился. А мир Всевышний начал творить раньше – числа эдак второго, если верить тому, что Адам появился на шестой день творения, – Давид не мог удержаться от замечания.
– Пару дней для нас роли не играют… – отмахнулся было отец Никанор, но потом задумался: – А может, и играют… Ладно, я это к тому, что у нас в запасе должно быть еще что-то около двухсот лет.
– Но мы сами прекрасно понимаем, что их нет, – парировал Давид. – Кстати, кроме версии, что Машиах придет в шеститысячном году от сотворения мира, есть еще несколько. Например, что Машиах может появиться и гораздо раньше – за заслуги народа Израиля перед Господом. А в «Зоаре» написано, что Машиах придет тогда, когда исчерпаются души в «Теле». Под «Телом» тут подразумевается место в раю, где хранятся души для земных тел.
– Вы меня уже замучали своей эрудицией, – Кероп, пока происходил этот спор, чертил заранее припасенным мелком разметку на полу. – Спор ваш абсолютно бессмысленен, поскольку кроме иудейской, имеются еще несколько систем летоисчисления.
– Наша, Византийская мировая эра, – вмешался в спор отец Николай, – ведет отсчет сотворения мира с 1-го сентября 5508 года до нашей эры. Так что искомые шесть тысяч лет давно истекли. Кстати, как мы потом будем стирать круги с пола?
Кероп разогнулся, потер поясницу:
– Вот это вопрос! Тряпки у них тут нету?
– Может, и есть, только мы не знаем, где, – отец Николай вынул из-под рясы внушительных размеров носовой платок. – Вот, я пожертвую его заместо тряпки, чтобы мы могли замести следы.
– Хорошо! – и Кероп вернулся к своему занятию. – А вот интересно, чем объяснить такое расхождение в датах? Почти тысяча восемьсот лет – за них же что-то происходило!
– Это демон Андрас, – вдруг сказал отец Николай. – Он должен морочить людей, чтобы они не могли самостоятельно узнать, когда наступит эра прихода Мессии.
Пускай простит меня Давид… и пускай простит меня наша святая Церковь… но может быть, обе даты, которые мы принимаем за точку отсчета сотворения мира, неправильны? И шесть тысяч лет исполняется сейчас, в эти дни?
– О-о, – застонал Кероп. – Как ты умеешь все запутать! Поистине, не зря тебя выбрал демон, чтобы пробраться в наш мир. Ты вполне мог бы служить его заместителем… Ну-ну, не обижайся, я шучу. Хотя, быть может, ты и прав. Мне приходилось общаться с приезжающими в Израиль масонами (я несколько раз вел экскурсии)… Так вот, среди них есть такие, которые отсчитывают летоисчисление со дня сотворения мира, именуемого ими «День Света». А этот «День Света»
приходится как раз на четырехтысячный год до нашей эры.
– То есть, согласно масонскому летоисчислению, сейчас как раз и исполнилось шесть тысяч лет с начала сотворения мира? Так давайте же торопиться!
– Ну так торопитесь! – Кероп достал принесенные с собой свечи, кинул каждому по одной: – Расставьте, зажгите, и начнем церемонию.
Давид подошел к начерченным Керопом кругам и встал на свое место (остроумный армянин три места пометил крестиком и одно, для Давида, шестиконечной звездой).
