Парень робко протиснулся обратно, тут же получив звонкий подзатыльник и приказ:
– А ну быстро меха раздувай! Только посмотри, всю работу испоганил! Хоть заново начинай!
– Все вполне исправимо, - не удержалась от замечания Алекса.
– Что, господин?
– Эх, ладно!
Вампирша скинула плащ и взялась за маленький молот и щипцы. Они показались ей до странности легкими. Сунув кинжал в огонь, она приказала:
– Раздувай!
Следующий час она была полностью погружена в работу, отдавая лишь короткие распоряжения. Руки вспомнили свое мастерство, а с вампирскими способностями действовали еще более точно и искусно. Наконец, кинжал был готов. Алекса окунула его в воду и отложила инструменты.
– Ну, барин! Ну, мастер! - воскликнул мужчина, прихлопывая себя по бедрам от избытка чувств. - Учись Макар! Да тут и мне есть чему учиться! Я только однажды видел подобную ковку! То был очень старый клинок. Вот уж не думал, что кто-то еще обладает такой техникой! У вас, барин, был прекрасный учитель!
– О, да! - усмехнулась Алекса.
– При вашем молодом возрасте и такое мастерство!
Вампирше лишь оставалось стоять и улыбаться. У нее постепенно начала формироваться идея насчет того, что подарить Лазель. Потирая пальцем подбородок, она спросила:
– А вы работаете с золотом и серебром?
– Да, работаем, хотя мы и не ювелиры. Кстати, меня Петром зовут.
– Алекс, - представилась в ответ вампирша. - Похоже, у меня все-таки будет заказ.
– Я вас внимательно слушаю, барин. Что пожелаете?
– Основную работу я сделаю сам, но мне понадобиться ваша помощь.
– Конечно, буду рад помочь.
Они еще долго беседовали об особенностях кузнечного ремесла. Домой Алекса вернулась лишь к полудню и сразу пошла спать.
* * *
Рождество получилось в этом году просто сказочным. Потеплело, и снег падал белый и пушистый. Праздничное настроение достигло своего апогея, от него просто звенело в воздухе.
Алекса поздравила Сергея, вручив ему подарок, который привезла еще из Венеции, потом направилась к Лазель. Они заранее договорились о сегодняшней ночи.
Праздник… и для вампиров Рождество было праздником, хотя они и не придавали значения его божественной подоплеки. Скорее праздник семьи, ну или что-то вроде этого. Ночь, когда есть весомый повод, чтобы подарить любимому человеку или другу подарок, сделать соединяющие узы еще крепче.
Все окна дома Лазель ярко горели, оставляя на снегу ровные квадраты света. Алекса постучала в дверь, которая почти тотчас открылась. Хозяйка дома возникла на пороге. На ней было платье тончайшего шелка цвета кофе с молоком, украшенное золотой вышивкой. Никакой пышной юбки, декольте, корсета, как предписывала современная мода. От этого наряда веяло чем-то восточным, диковинным.
– Прекрасно выглядишь, - отметила Алекса, переступив порог.
– Спасибо. Подарок моей матери, вчера прислали.
– У нее отличный вкус.
– Это так. Ты раздевайся, а то запаришься. Давай сюда плащ.
Под плащом у Алексы был камзол ее любимого синего цвета, по воротнику которого расплескались кружева белоснежной рубашки, ворот которой был скреплен сапфировой брошью.
– Ты тоже очень красива, - сказала Лазель. - Надо отдать должное, тебе идут мужские камзолы. Даже гораздо больше чем иным мужчинам.
– Вот уж над этим я никогда не задумывалась, - рассмеялась Алекса.
– Идем, я приготовила нам угощенье. Ведь праздник.
– Угощенье? - удивленно вскинула бровь вампирша, позволяя подруге увлечь себя в гостиную.
– Именно.
Усадив свою гостью на диван перед камином, Лазель достала из шкафа стеклянную бутылку причудливой формы и два бокала. Проворно разлив в них содержимое бутылки, она протянула один Алексе со словами.
– Прошу, угощайся. Этот нектар слаще всех вин мира!
Жидкость в бокале имела алый цвет, но при этом в ней то и дело мерцали синие искры.
– Что это? - не удержалась от вопроса вампирша, но догадка уже начала формироваться в ней, - Кровь?
– Да! - улыбнулась Лазель. - Кровь оборотня с добавлением нашего эликсира. Ну ты, наверняка, знаешь о нем.
– Тот самый, который позволяет крови сохранять тепло и свежесть на протяжении лет?
– Именно. Ну, как говорится, за нас!
Они чокнулись бокалами и почти одновременно пригубили их содержимое. Что-то подобное Алекса пробовала лишь однажды, очень давно, когда еще путешествовала вместе с Менестрес. Вкус был очень своеобразный. Нет, в том, что это кровь, не оставалось никаких сомнений. Но она была немного другой, живее что ли… И, что удивительно, вызывало легкое опьянение. Алекса почувствовала это где-то после третьего бокала. Когда она сказала Лазель, та заливисто рассмеялась и сказала:
– Еще бы! Кровь оборотня или вампира почти всегда вызывает такой эффект, в этом ее ценность. Еще?
– Спасибо, нет. Я и так не была особо голодна, а теперь…
– Ну, как хочешь. Кстати, у меня для тебя есть подарок.
– Да? У меня тоже.
– Я сейчас, - Лазель упорхнула, как порыв ветра. Вот она сидела рядом, и ее уже нет. Она вернулась всего несколько мгновений спустя. В ее руках был небольшой сверток, который вампирша протянула Алексе.
Она приняла сверток и нетерпеливо развернула. Увидев его содержимое, она так и застыла. Лишь через некоторое время Алекса вышла из ступора и, не сдержавшись, расхохоталась. На ее коленях, среди оберточной бумаги лежал кинжал. Тот самый кинжал, который она помогла исправить в кузне Петра. Ну как тут не рассмеяться?
– Что с тобой? - удивленно спросила Лазель, присаживаясь рядом. - Тебе не понравился подарок?
– Нет, что ты, подарок замечательный, просто… - и она рассказала подруге историю, связанную с этим кинжалом. К ее концу они хохотали уже обе, да так, что аж слезы выступили.
С трудом снова обретя возможность говорить спокойно, Алекса достала свой подарок и вручила его Лазель, сказав:
– А вот это мой подарок тебе.
Открыв коробочку, вампирша увидела аккуратный перстень, в котором серебро и золото слились в вечном танце, образуя чеканный узор, повторяющий родовой знак Лазель, переплетенный с солнцем и луной.
– Это просто великолепно! - выдохнула вампирша. - Еще никому не удавалось так точно отобразить знак нашего рода! Спасибо!
Она поцеловала Алексу и тотчас надела перстень.
Так получилось, что они уже сидели не на диване, а на распростертой перед камином медвежьей шкуре, которая была просто огромна. Алексе нравилось ощущать под рукой шелковистый мех. Во всем этом было что-то первобытное. Они неспешно разговаривали обо всем и ни о чем. Но в словах и не было необходимости. Даже без них между этими двумя возникло некое духовное родство. Может, под влиянием момента, может еще из-за чего, но сейчас, в данный момент это было так.
