– Черт возьми, когда он проснется? – пробормотал Макаров, чтобы отмахнуться от усиливающейся тревоги. – Эй, док! Что здесь происходит?
Подойдя к англичанину, Макаров пристально вгляделся в лицо лежащего в костюме итальянца. Странное дело, как можно лежать на горячем песке в шерстяном костюме и при этом без капли пота на лице?
– Он уснул?
– Он умер, – невозмутимо посасывая трубку, ответил доктор.
– Умер? – повторил Макаров, сунул руку в карман и вынул сигареты. – То есть как умер?
– Как? Думаю, в мучениях. – Посмотрев на Макарова, который осоловело выкручивал пальцами из сигареты табак, доктор добавил: – Значит, это не вы отослали второй катер?
Разжав пальцы, Макаров выпустил сигарету. Она упала на песок, и ею тут же завладел втрое меньше ее размерами жук. Взвалив пустую сигарету на спину, он поволок ее к своему дому. Нечасто на этом острове оказывается приличный стройматериал.
Оторвав взгляд от англичанина, Макаров посмотрел на берег. Он был пуст.
Хуже того.
Туман испарился. Океан просматривался на двадцать миль, его можно было пронизать взглядом до горизонта.
Не было и «Кассандры».
Макаров повернул голову вправо, влево. Течение могло вместе с якорем оттащить «Кассандру» в сторону. Взбивая песок, он вскочил и направился к берегу, чтобы рассмотреть океан с высоты собственного роста.
– Не трудитесь, – сказал доктор. – Полчаса назад я занимался этим с тем же усердием.
– Я задал бы вам вопрос, не кажется ли вам все это странным, но не хочу выглядеть кретином, – добавил °н, снимая шляпу и вытирая лицо. Под его шляпой обнаружилась аккуратная лысина.
Ошеломленный, Макаров вернулся к мертвому италь- ЯНМУ и, не сводя с него глаз, хрипло спросил:
– Быть того не может, чтобы они в тумане ушли в сторону.
– Ваша фамилия Макаров, кажется? Я Джордж До- нован. Решил провести две недели на море. Впервые за последние пять лет я выехал из клиники, намереваясь удалиться от скальпеля, ламп над операционным столом и звона кювет. И все это для того, чтобы на каком- то острове констатировать смерть человека от непереносимости его организмом бензодиазепинов.
В кустах неуверенно заворочался филиппинец. Он что-то искал хватательными движениями левой руки и глухо мычал.
– Счастливый человек, – заметил Донован, кивнув на него. – Когда он проснется, все вопросы уже будут поставлены.
– У вас есть список вопросов?
– Да, у меня есть список вопросов, – Донован поднялся и отряхнул брюки от песка. – Но нет списка ответов. Послушайте, Макаров, за те три дня, что мы в океане, только у вас я заметил способность мыслить здраво. Скажите, почему нас не уведомили о прогулке по острову еще в Гаване? Почему не работает сотовая связь? Как человек, который всю жизнь опасался принимать даже легкие седативные препараты, оказался вдруг напичканным бензодиазепинами? Почему ушел сначала один катер, потом второй? И где, в конце концов, «Кассандра»?
– Первый катер отправили вы, если не ошибаюсь. А корабль… – Макаров тронул взглядом океан. – Корабль…
Донован посмотрел в глаза Макарову и улыбнулся.
– Признайтесь, ведь вы сейчас пытаетесь объяснить ситуацию, зная, что это бессмысленно.
– Что за препарат вы назвали?
– Бензодиазепин – это гипнотик, угнетающий центральную нервную систему. Приятель мертвеца даже представления не имеет, где тот мог сыскать его на корабле.
Проведя рукой по волосам, спутавшимся и мокрым от пота, кавторанг оглянулся и оперся руками о колени. Стоять ему было по-прежнему тяжело. Хотелось пить, но спрашивать воду не имело смысла. Он знал, что у доктора ее нет. Пустая бутылка минеральной валялась под его ногами и казалась вспотевшей изнутри.
– Мистер Донован, каковы симптомы приема этого препарата?
Тот ухмыльнулся, встряхнул шляпу, надел на голову.
– Гипнотики применяются для понижения порога эпилепсии, для лечения невротиков. Симптомы – умиротворение, притуплённое мироощущение, благодать… А не хотели ли вы спросить о симптомах передозировки или о последствиях приема препарата теми, кому он противопоказан? Или это мне показалось?…
– Именно это я и хотел спросить, – Макаров, не разгибаясь, сел на песок. – И у меня есть еще один вопрос, который я хотел бы поставить первым в вашем списке: где люди?
– Вы пошли вслед за ними, не я. Ответ на первый вопрос – перед вами, – Донован кивнул на итальянца. – Любезный! – окликнул он второго. – Подите- ка сюда!
Вцепившись в кейс, словно там хранилась его душа, высокий, смуглый от рождения итальянец послушно побрел к доктору. Казалось, с утратой друга разрушилась какая-то стена, позволявшая ему выглядеть неприступным.
– А если не смерть? – продолжал пытать доктора Макаров.
– Тогда галлюцинации, сердечные приступы, нехватка воздуха, гипертонические кризы.
Итальянец поставил кейс и сел на него. На отдавшего богу душу приятеля он старался не смотреть.
– Скажите, любезный, – спросил его, поправив очки, Донован, – что употреблял ваш друг в период с двадцати двух часов вчерашнего дня?
– Кофе.
– А еще?
– Только кофе. Ничего, кроме кофе. Днем в баре мы пили сок. Больше – ничего.
– В котором часу он выпил кофе?
– В двенадцать.
Донован посмотрел на Макарова. Он ожидал ответа не от него.
– А вам откуда это известно?
Макаров поднял бутылку, с сожалением осмотрел ее и швырнул в сторону океана.
– Я заказал зеленый чай. Но про меня словно забыли. Этот, – он кивнул на мертвеца, – попросил при мне кофе. Через полчаса после моего заказа. И ему несли кофе. Я забрал этот кофе и выпил. Я разозлился, что про меня забыли…
– А через десять минут Адриано принесли вторую чашку, – итальянец перевел взгляд на соотечественни- ка, и глаза его наполнились влагой. – А сегодня утром он умер.
– Последнее вы могли бы нам не сообщать. Значит, кофе… – Донован снова поправил очки. – Если предположить, что бензодиазепин оказался в чашке кофе, он должен был начать действовать еще вчера. Ваш друг жаловался на что-то?
– На ночные кошмары, – снова поспешил с чужим ответом Макаров. – Док, мы можем поговорить с вами наедине?
Итальянец, словно речь шла о погоде, молча встал, прихватил кейс – Макарову показалось, что он сначала прихватил кейс, а уже потом встал – и направился к тому месту, откуда прибыл.
– Мистер Донован, два часа назад я потерял сознание, – Макаров, словно стесняясь этого, неопределенно махнул рукой в сторону джунглей, – вон там. Причиной тому было удушье и безбожное сердцебиение… Я думал, что умру. Я упал на землю, и мне привиделось, что я окружен свирепыми тварями… Совершенно голые, с иссиня-серой кожей… зубы как у собак… В общем, они склонились надо мной. Кажется, кто-то из них вцепился мне в руку. – Покусав губу, Александр опустил голову. – В общем, когда я очнулся, я был по- прежнему один. Поднялся и пришел сюда.
