— Я сказала, уничтожили, а не завоевали, — заметила она в конце концов.
Он пожал плечами:
— А есть ли разница?
— Иногда есть, — она свела брови. У Тони возникло такое же ощущение, как если бы на него смотрел Генри — будто его видят насквозь. — Но в этом случае нет.
Продолжая хмуриться, она наклонилась и достала из ведра у холодильника чистую банку из-под варенья:
— Найди крышку.
Тони захотелось спросить, от чего умер ее последний раб, но опасение, что на это у нее будет ответ, заставило его промолчать. Крышка оказалась в самом низу под дюжиной вымытых и примятых банок из-под кошачьих консервов. Тони вытер ее о джинсы. Арра положила на банку сито и слила через него зеленовато-коричневую водку. Когда она протянула руку, он отдал ей крышку и поинтересовался:
— А не надо остужать, прежде чем закрыть?
— Эксперт по зельям, да?
— Нет, но…
— Тогда тихо, мне надо сосредоточиться, — она подхватила банку обеими ладонями, глубоко вдохнула и выдохнула уже строку слов, которые как будто состояли из гласных, связанных между собой несколькими согласными. Генри отступил назад, а кошки выпали из ступора, в который их ввела кошачья мята, и наперегонки рванули в спальню. Когда жидкость начала светиться, Арра аккуратно поставила банку на стойку и убрала руки. Зелье пронизывали многочисленые нити, состоящие из крошечных огоньков.
А вот это уже было похоже на волшебство.
Заработав от нее выразительный взгляд, Тони на секунду испугался, что произнес это вслух.
— Советую поторопиться, если хотите успеть вовремя, — заметила она, отходя к раковине и споласкивая руки под холодной водой. — Влейте это в него прежде, чем погаснет последняя искорка, и скорее всего все будет в порядке.
— Скорее всего?
— Пока не попробуете, не узнаете.
— Да, это нам очень помогло.
— Может быть. А может быть и нет. У вас есть мой номер, потом можете позвонить и рассказать, чем все закончилось.
— Я думал, ты пойдешь с нами?
— Нет. Зелье готово. Я свое дело сделала.
Заметив выражение на лице Генри, Тони вспомнил, что у вампира в этом своя заинтересованность:
— Нельзя позволить тени в Ли Николасе передать информацию своему хозяину.
— Интересно, какую информацию мог собрать актер? — фыркнула Арра, вытирая руки синим клетчатым полотенцем. — В моде яблочное мартини, никотин развивает память, а не отнимает годы жизни, а с помощью ботокса можно избавиться от морщин, если ты не способен ходить с постной мордой двадцать четыре часа в сутки.
Как Тони не хотелось с ней соглашаться, по крайней мере насчет Ли.
— Она права, Генри. Да и тебе не надо со мной идти, — добавил он, когда внимание Генри переключилось на него. — Я признателен тебе за помощь, правда, но ты помог мне достать все, что нужно. О Ли я позабочусь сам, а потом подъеду к тебе на квартиру.
— На квартиру?
— Да… Не хочу, чтобы ты решил, что я забыл о… мм… — он постучал по левому запястью двумя пальцами правой руки.
Арра закатила глаза.
— Он, — она кивнула в сторону Тони, — не забыл, что предложил тебе, — такой же кивок в сторону Генри, — раньше. Ты ешь. Он дает кровь. Можете обсуждать это сколько угодно, по крайней мере, пока меня в меню нет. Я не брезгливая.
— Но напуганная до ужаса, — Генри перешел на королевские интонации, не менее повелительные чем его тон повелителя тьмы, но по-другому. Немного по-другому. Смерть не казалась нависшей на тобой. — Ты хорошо это скрываешь, но я видел ужас на твоем лице две ночи назад, когда почти сорвался трюк, и я чую его на тебе сейчас. Он облепляет как дым из крематория.
Отличное сравнение. Тони наклонился вперед и принюхался.
Они оба его проигнорировали.
— Мы все едем на площадку, — продолжил Генри, — потому что любая информация, собранная тенью, — это уже слишком много. Мы не можем защищаться от волшебства, и, если мы не хотим, чтобы эту страну уничтожили, он не должен об этом узнать. Злу всегда всего мало. Оно продвигается, захватывая все на своем пути. Мы должны остановить тень прежде, чем ее повелитель решит, что нас пора завоевывать.
— Поздно, — в ее улыбке не было веселья. — Первая тень уже ушла, понял?
— Но она была только одна. Возможно, мы еще сможем создать впечатление, что нам понадобилось время, чтобы собраться.
— Но мы же не беззащитны, — влез Тони и указал пальцем на Арру. — Она может нас защитить.
— Она еще в этой комнате.
— Что?
Арра аккуратно повесила полотенце на дверной ручке:
— Так моя бабушка отвечала. Если знаешь, как зовут человека, называй его по имени.
— Ладно. Ты можешь нас защитить! — он опять указал на нее пальцем для пущей убедительности. — Если ты уничтожишь тень, то он поймет, что мы не беззащитны.
— Если я уничтожу эту тень, он пришлет новые, — она выпрямилась, поджав губы, и развернулась. Из-под нахмурившихся бровей сурово смотрели светлые глаза. — Думаешь, в тот раз мы их не уничтожали? Сидели, подложив руки под задницы? Мы сражались. И проиграли.
Тони слышал в ее голосе потерю. Злость. Боль. Крик.
— Тогда закрой врата. Это ты их открыла, — напомнил Генри, — значит, сможешь и закрыть.
— Это я уже объясняла ему, — она кивком указала на Тони, пробубнившего «он еще в этой комнате». Вампир и волшебница опять не обратили на него ни малейшего внимания. — С этой стороны я ничего не могу сделать с вратами. Только из своего мира.
— Тогда, когда они откроются снова, иди и сделай с ними что-нибудь из своего мира.
— Если я пройду через них, то умру, Ходящий в ночи, а мы с тобой уже определились, что я еще не готова умирать.
— Технически говоря, — заметил Тони, пока Генри обдумывал последнее предложение, — ты хочешь сказать, что раз теперь он знает о нас и нашем мире, надежды больше нет?
Она посмотрела на него с такой бесцветной улыбкой, что у него перехватило дыхание:
— Ну наконец-то до тебя дошло. Но ищи во всем светлые стороны, — она взяла банку из-под варенья и передала ему. — У тебя появился шанс вернуть Ли целым и невредимым, — быстрый взгляд на часы на микроволновке, — если поторопишься.
Она проводила их до двери, явно сдерживая желание выпихнуть их из квартиры.
Выйдя в коридор, Тони направился прямо к лифту, но Генри притормозил, обернулся и сказал:
— Ты наложила на Тони заклятье, стеревшее его память?
— Да, — настороженно ответила она, неуверенная к чему он ведет.
— Оно продлилось всего одну ночь. Мне просто интересно, может, оно оборвалось потому, что ты не хотела, чтобы он забыл это навсегда?
