Он вернулся к столу, достал из ящика какой-то бланк, расписался на нем и протянул Оксане:
– Вот ваш пропуск, Оксана Николаевна! Вы свободны... но не забывайте, что теперь все зависит от вас!
Оксана молча взяла пропуск и повернулась к двери.
Затем снова обернулась и проговорила с усилием:
– И вот еще что... я не знаю, как вас зовут.
– Да, действительно... – Мужчина смущенно улыбнулся. – Я вам не представился... меня зовут Игорь Иванович.
Он нажал кнопку на столе, дверь открылась, и на пороге безмолвно возник тот незаметный парень, который перед тем привел сюда Оксану. Или его брат-близнец.
– Проводи Оксану Николаевну к выходу! – приказал хозяин кабинета.
* * *
Проснулся брат Бернар оттого, что его тряс собственный секретарь.
– Достопочтенный брат, уже поздно! Вас дожидаются новые доносчики!
Инквизитор сел на кровати, тупо оглядывая свою комнату и в ужасе вспоминая события минувшей ночи.
Что это было – кошмарный сон, или он и впрямь побывал на ночном шабаше, отплясывал с ведьмами, колдунами и оборотнями и был удостоен аудиенции самого Князя Тьмы?
Брат Бернар отослал секретаря, умылся. При этом придирчиво осмотрел свое тело – не осталось ли на нем каких-то следов ночного путешествия?
И впрямь, расчесывая волосы, он увидел на гребне несколько жестких черных волосков, точно таких, какие были у козла, доставившего его ночью на шабаш.
Так что – все это было правдой? Выходит, его душа навеки погублена и после смерти его ждет всепожирающее адское пламя? После того как он посвятил всю свою жизнь служению Церкви, непримиримой борьбе с ересью?
Он вспомнил старую ведьму, которая дала ему кувшинчик с волшебной мазью, и с ненавистью подумал, что это она, мерзкая еретичка, виновна в его падении и она должна понести за это заслуженное наказание. Это она, она подтолкнула его к недозволенному Церковью поступку, это по ее вине он перенесся на шабаш...
И тут инквизитор снова вспомнил Всевидящий Глаз, восседающий на каменном троне, вспомнил громовой голос, воскликнувший в ответ на его просьбу:
– Она будет твоей! Она будет в полной твоей власти!
Прежде чем принять новых доносчиков, брат Бернар вызвал к себе капитана ландскнехтов и приказал сей же час отправиться к городским воротам, схватить старуху, обитающую в лачуге, притулившейся к стене слева от ворот, и немедленно доставить ее к нему на допрос.
– И не вступать с ней в разговоры! – предупредил инквизитор капитана. – Подлая ведьма хитра и изворотлива!
Капитан отправился исполнять приказ, но вернулся менее чем через час, весьма озадаченный.
Брат Бернар, который в это время записывал показания булочника Дроссельмайера против соседа-аптекаря, оторвался от допроса и строго взглянул на ландскнехта:
– Где же ведьма?
– Прошу меня простить, досточтимый брат инквизитор, – почтительно ответствовал воин, – но ее нет!
– Что, хитрая ведьма успела сбежать? – раздраженно спросил инквизитор. – Вы ее упустили?
– Осмелюсь доложить, мы ее не упустили... в указанном вами месте нет никакого жилья, нет никакой лачуги, соответственно, нам некого было хватать...
– Что ты несешь? – переспросил инквизитор. – Видно, ты не понял моих указаний... ее лачуга расположена возле самой стены, слева от городских ворот!
– Там нет никакой лачуги, – упрямо ответил капитан.
– Я вижу, тебе нельзя поручить даже самое простое дело! – Рассерженный инквизитор оставил доносчика на своего секретаря, накинул плащ поверх сутаны, кликнул собаку и покинул дом, приказав ландскнехтам следовать за собой.
Быстрым шагом дошел он до городских ворот, повернул налево, туда, где накануне наткнулся на ведьмину хижину, – но там не было и следа человеческого жилья. Словно ищейка, брат Бернар метался вправо и влево, вглядывался в стену, в следы на земле – но ведьмино жилище отсутствовало. На его месте лежал только большой, заросший мхом камень.
Черный пес инквизитора уселся возле этого камня, запрокинул голову и жутко, протяжно завыл. Перепуганные ландскнехты попятились, крестясь и бормоча слова молитвы.
Брат Бернар опустился на колени перед камнем, вгляделся в него и различил кривые полустертые буквы:
«Гертруда».
– Здесь похоронена знахарка! – раздался рядом с ним звонкий детский голосок.
– Какая знахарка? – инквизитор поднял глаза и увидел рядом чумазую босую девочку лет пяти. – Какая знахарка, милое дитя? – повторил он вопрос, стараясь не напугать ребенка.
– Старая тетенька, которая лечила людей травами... – ответила девочка, испуганно косясь на Милорда. – Дяденька, а твоя собачка не кусается?
– Она кусает только еретиков! – успокоил ее монах. – А как она выглядела, эта старая тетенька?
– Я не знаю, – честно ответила девочка. – Я ее никогда не видела, она умерла до того, как я родилась. Мне рассказывала про нее моя мама, эта знахарка жила здесь, когда мама была такая маленькая, как я сейчас... дяденька, подари мне монетку!
– Держи, милое дитя! – Инквизитор протянул девочке пфенниг, она попробовала его на зубок, спрятала в рукав и с важным видом удалилась, сунув грязный палец в рот.
* * *
Оксана не помнила, как прошла по бесконечным коридорам управления, как миновала вахту.
Она пришла в себя уже на улице, когда подняла руку, чтобы остановить машину. Рядом с ней тут же остановился видавший виды «Фольксваген», но Оксана вспомнила, как герой какого-то боевика наставлял свою подругу, что нельзя садиться в первую подъехавшую машину.
Прежде это казалось ей полной ерундой, в любом случае не относящейся лично к ней, но после всех последних событий она пересмотрела свои взгляды и решила, что береженого бог бережет.
– Проезжай! – сказала она водителю «Фольксвагена» и на всякий случай отошла в сторону.
Тот пожал плечами, а Оксана пошла вдоль по улице, обдумывая свое положение.
Положение это было безрадостным.
Сначала ее задерживает полиция, ее прямо обвиняют в причастности к взрыву в поезде, называют не то террористкой, не то наемной убийцей.
Потом ее забирает у полиции еще более серьезная организация – и тут она сталкивается с соседом по дому, который ее нагло домогается и недвусмысленно дает понять, что только от него зависит ее судьба, что он может ее казнить или помиловать. И что помилует он ее только в том случае, если она придет на свидание с ним в какую-то конспиративную квартиру.
