Гелиот молчал.
- Ну чего ты молчишь? Отвечай!
Гелиот продолжал молчать.
- Нет, я так больше не могу! – застонала она. Вся ее агрессивность испарилась. – Что ты от меня хочешь, чудовище? – взвыла она.
Гелиот легко спрыгнул с парапета, подошел к Вере и поцеловал ее в лоб.
- Не шуми, ты ведь знаешь, что ничего сделать со мной не можешь! Я знаю, что надо делать! Я скоро вернусь!
Вера молча проводила его взглядом.
- Айвен, - позвала Вера, выйдя во двор дома.
Девушка возникла рядом с ней, материализовавшись из воздуха.
- Да, госпожа!
- Как проходят тренировки?
- Достаточно хорошо, я уже могу точно попадать в пункт назначения.
- Это хорошо, - согласилась Вера. – Мне надо к Матвею.
- А где он госпожа?
- Он в Петербурге, – просто сказала Вера.
- Ой, госпожа! – застонала девушка. – Это далеко, я еще так далеко не пробовала.
- Ты справишься! – заверила ее Вера.
Айвен неуверенно мотнула головой.
- Тем более место можешь выбрать сама, - подбодрила ее Вера. – А если промахнешься главное, чтобы это был Питер. Я уже там, на метро доберусь!
Девушка явно сомневалась, но спорить с Верой не решилась и протянула к ней дрожащую руку. Секунда, мир завертелся, и Вера открыла глаза в центре многолюдного проспекта. Их внезапное появление прошло незамеченным.
- А ты боялась, - похвалила Вера Айвен, узнав многолюдный Невский проспект. – Можешь идти.
Айвен щелкнула пальцами и растворилась в воздухе. Только оказавшись в центре, заснеженного Санкт-Петербурга, Вера обратила внимание, что очень легко одета. Тонкая кофта, джинсы и туфли. Ей сразу стало холодно. Быстрым шагом она добралась до метро. Денег в кармане было так же мало как одежды на ней. «Ох уж этот Гелиот, - подумала Вера, - Я, благодаря ему, бежала из Долины сломя голову!»
Через сорок минут Вера уже стучала в дверь.
- Вы должны соблюсти все условности, - говорил седовласый мужчина в сторону, открывая дверь. – О, Верочка! – воскликнул он, увидев ее.
- Вера, - произнес другой мужской голос. Матвей обогнул хозяина дома и увидел Веру.
- Я могу войти? – спросила Вера. – Кстати, здравствуйте Игорь!
- Конечно, проходите! Вам даже спрашивать не надо, - захлопотал он, - Это я держу Вас в дверях! Вы так легко одеты, наверное, замерзли. Я сейчас чай поставлю! Вы будете чай?
- Буду, конечно! – быстро согласилась Вера.
Игорь убежал на кухню и загремел посудой.
- Милая, что ты тут делаешь? – с обеспокоенным видом спросил Матвей.
- Неожиданно приехал Гелиот! Мы с ним снова поругались, – словно маленькая девочка стала рассказывать Вера. От могущественной Повелительницы Кронов ни осталось и следа, сила духа будто оставила ее. - Я решила стать жестче, как ты говорил, но он совсем меня ни во что не ставит. Я для него - пустое место! Знаешь, у меня нет больше сил с ним бороться, – и она упала на мягкий диван у стены. - Мне иногда кажется, – задумчиво протянула она, - а может, было бы лучше, если бы он был Правителем?
Матвей подошел к Вере и, присев на корточки рядом, коснулся ее рук.
- Неужели ты сможешь? Дело то не в Гелиоте! Совсем не в нем, ты просто до сих пор сомневаешься!
- Да я сомневаюсь! - в сердцах крикнула Вера. – Валага внушил мне, что лучше меня не будет Повелителя. Он внушил мне, что Гелиот - зло! Что я просто не имею права бросить народ и мир к его ногам, он его растопчет. Он внушил, что, если природа дали силу, то ты просто обязан нести свой крест. А что, если не создана я для этого, и природа ошиблась во мне! Она ошиблась, сделав меня самой сильной!
Вера запустила пальцы в распущенные волосы и склонила голову. Матвей молчал.
- А почему я не могу жить как все? Любить тебя, рожать детей! Почему я должна вечно нестись, сломя голову, решать проблемы мира? Почему я? Ведь живет же Игорь, он родился Кроном и отказался от жизни внутри семьи. Ему запрещено пользоваться силой, и лишать его этой силы никто не собирается. Он - своеобразный резерв. У него есть дочери, жена, работа. Есть жизнь!
- Тогда возьми и откажись! – вспылил Матвей. – Я знаю, тебе все это не очень нравится! Откажись!
Наступила пауза.
- Прости! – быстро нашелся он. – А мне нравится быть Кроном! Конечно, иногда бывает очень сложно, до боли! Но у меня есть все: ты, сила, друзья. И мне иногда кажется, что я не заслуживаю всего этого!
- Забудь! – сказала Вера вставая. Она открыла дверь и ушла.
- А как же чай? – спросил, наконец появившийся, Игорь.
Матвей лишь пожал плечами.
Город был во власти декабрьской морозной ночи. Ростовская зима - насмешка. Она холодна до мозга костей, отвратительна грязной слякотью, в одну ночь превращающейся в замерзшие наросты льда, губительна скачками температуры от +5 до -30 и, практически всегда, голая. Снег выпадает раз в сезон и воспринимается городом, как чудо не меньше, не больше.
Ледяной ветер бил в лицо Вампирессе. Девушка стояла, прислонившись к двухметровому кирпичному забору. Грязные ободранные кусты торчали вокруг нее. Летом это были прекрасные древовидные пионы, но сейчас ничего не выдавало в них благородного происхождения. Это был двор, где она родилась и выросла, дом ее родителей. Все было так до боли знакомо. Выложенная плиткой тропинка вела к дому, именно по ней она возвращалась домой из садика, школы, а потом и с работы. Беседка, сейчас пустая, а в теплое время года полная жизни и света, завешенная разноцветными шторами. В ней они собирались всей семьей и мечтали о будущем.
- Вот черт, - выругалась она. Вампирессе так хотелось назад, в свое прошлое. Распахнуть настежь дверь, услышать ворчание матери о том, что она потеряла совесть и должна брать пример с младшей сестры. Огрызаться на подковырки сестры, и быть в курсе событий всех футбольных матчей отца.
Тонкие шторы в зале просвечивали. Она видела новогоднюю елку всю в мигающих голубых огоньках. Вампиресса вспомнила, как сама покупала эту гирлянду в прошлом году, и мама жутко критиковала ее за покупку. Они так поссорились тогда, что гирлянду выкинули в гараж, а теперь вся елка завешена этими веселыми огоньками. Они скучают по ней, и она тоже сильно скучает по ним. Слезы струйками потекли по щекам.
«Ну, вот опять плачу», - вытирая слезы рукавом куртки, подумала она.
В окно, будто почувствовав присутствие дочери, выглянула мама Насти. Вампиресса всем телом вжалась в забор и замерла. Женщина на секунду задержала взгляд на воротах и плотнее зашторила окно.
Вся прошлая жизнь была ошибкой. Она постоянно ссорилась с ними, что-то доказывала, а надо было просто их любить и говорить им об этом, сейчас, впрочем, уже поздно.
