для вашей красоты. Все они предназначены для того, чтобы добавить изюминку какой-нибудь невзрачной простушке. Кроме того, они на вас не налезут. Слишком малы.
Я и не подозревала, что такие соображения вошли в моду. С другой стороны, одежду нам шила мама, и ее не волновали такие вещи. После ее смерти Хэннон взял на себя эту обязанность, и его подобные глупости заботили еще меньше.
– Штаны, да, – сказала я, и мурашки из-за предчувствия опасности пробежали по моему позвоночнику.
Найфейн, должно быть, внимательно меня изучил, когда в последний раз выгонял из Запретного Леса. Как еще он мог узнать, какие наряды я предпочитаю?
– Ну что ж. – Горничная разложила штаны на кровати и заглянула в другой ящик. – К счастью, вы – высокая девушка, иначе вам пришлось бы сидеть в своей комнате и ждать, пока сошьют обновки. Кстати об этом. Я записала вас сегодня к обеим швеям. Они могут сразу же приступить к пошиву вашей одежды. Девушки были очень рады возможности сделать что-то новое. Сейчас им приходится шить лишь костюмы для вечеринок и одежду для прислуги.
– Мне не понадобятся никакие костюмы для вечеринок, – быстро ответила я. Слишком быстро. Мне снова вспомнились анальные бусы.
Горничная ободряюще улыбнулась мне.
– Конечно, нет. Хозяин запретил вам покидать комнату после наступления темноты.
Услышав это, я замерла, когда вспомнила, что Адриэль говорил прошлой ночью примерно те же слова. Что мне не разрешат выходить из комнаты после наступления темноты.
Найфейн решил, что сможет управлять мной, не так ли? Что я буду повиноваться ему?
Очевидно, до него не дошло, что Адриэль дал мне ключ, и я, по сути, могла делать все, что мне заблагорассудится. Пускай я не собиралась наряжаться для вечеринки и уж точно не стала бы участвовать в этом разврате, но я определенно намеревалась выйти из комнаты после наступления темноты.
Мне просто требовалось для начала приготовить то зелье «отпугиватель инкубов». Местные демоны выглядели более могущественными, чем те, что обитали в моей деревне.
Штаны оказались слишком свободными в талии и короткими по длине, они мешком обвисли в промежности и туго натянулись на заднице. Широкая в воротнике рубашка свисала с моих плеч, туго обтягивая грудь, и была просторной в талии. И это с учетом того, что я перевязала грудь нательной повязкой.
– Это мужская одежда, – заявила я.
– Да, миледи. Боюсь, это все, что у нас есть. Здешние женщины уж точно не одеваются…
Женщина умолкла, и я поняла, что она ищет слово, которое не задело бы мои чувства.
Прежде чем я успела прийти на помощь и заверить ее, что мои чувства задеть невозможно, она закончила:
– В удобные вещи.
– Я немного изгой общества из-за того, что одеваюсь так, как одеваюсь, – призналась я, когда горничная сложила одежду, которую перебирала, и закрыла ящики.
– Это просто означает, что вы не действуете по чужой указке. Такое поведение требует мужества, миледи. В наше время нам нужны смелые люди. Их осталось слишком мало.
Смущенная, я села на край кровати и посмотрела в окно на захватывающий дух пейзаж. Теплое сияние наполнило мое сердце.
Эта женщина понимала меня. Она не осуждала – она поддерживала.
Внезапно горничная выпрямилась и воскликнула:
– Ой!
Краем глаза я увидела, как она повернулась и присела в реверансе. На меня нахлынула волна свежего аромата сосны и сирени с примесью жимолости, такого вкусного, что захотелось лизнуть воздух. Это напомнило мне о теплых солнечных днях детства, о воспоминаниях, полных счастья и смеха.
Мое настроение испортилось.
– Господин. Прошу прощения, – выпалила женщина, и я закатила глаза. – Я как раз заканчивала, а потом собиралась привести ее в порядок, пригласить на обед и показать ей территорию, как вы просили.
Найфейн заполнил собой дверной проем. На нем была белая футболка, которая обтягивала верхнюю часть торса и свободно свисала на талии. Выцветшие серые джинсы подчеркивали крупные бедра. Жители моей деревни чаще всего носили штаны из ткани или кожи, если могли их приобрести или сшить. Я не видела джинсов… очень давно. Ткань была сложной в изготовлении, трудоемкой и требовала дорогостоящего оборудования… или того, что сейчас использовалось вместо него. Я помнила, как до наступления проклятия джинсами торговали в деревне. Очевидно, у замка были средства для их изготовления, но не было возможности или желания продавать их деревням. Однако, учитывая, насколько изношенными выглядели джинсы Найфейна, все указывало на то, что производили их в замке не слишком часто.
– Приготовь все для пикника, – коротко приказал он. Его глубокий, грубый, как наждачная бумага, голос окутал меня. Внутренний зверь опалил огнем мою кровь, пробуждая чувства. Он шевелился внутри меня, умоляя об освобождении.
Я и не знала, что он не может сам сорваться с поводка. Хотела бы я найти эту чертову штуку и привязать его к дереву.
– О богиня! – Лейла схватилась за грудь и привалилась к комоду.
Я удивленно взглянула на нее. На лице женщины появилась безмятежная улыбка, как будто она обнимала давно потерянного друга. Очевидно, ее внутренний зверь тоже просыпался рядом с Найфейном, но ей, похоже, такой эффект нравился. Я к своему внутреннему зверю по-прежнему относилась настороженно. Не возражала, когда он придавал мне сил, чтобы бить ножом опасных мужчин, которые прятались в лесу, но меня не устраивали прочие его желания – например, лечь под вышеупомянутых опасных мужчин и заняться с ними жестким сексом.
– Отнеси все на садовое поле в западной части замка, – продолжил Найфейн, как будто реакция горничной считалась вполне нормальной. Вероятно, так оно и было.
Садовое поле? Это были два слова, которые я не ожидала услышать вместе.
– Конечно, сэр. – Женщина попыталась сделать еще один реверанс, но двигалась она неловко и по-прежнему прижимала руку к груди. – С вашего позволения, миледи.
Она поспешила из комнаты.
Прошло несколько секунд тишины. Я упорно разглядывала фантастический вид из окна. Ни одно облачко не омрачало ясного голубого неба. Отсюда Запретный Лес не выглядел таким мертвым и искореженным. В нем все еще теплилась жизнь, изо всех сил пытающаяся удержаться. Проплешины действительно оказались другими деревнями. Даже с такого расстояния я могла разглядеть крыши домов. Прямо под моим окном, далеко внизу, на уровне земли, виднелся заброшенный сад, запущенный и заросший сорняками.
Найфейн вошел в комнату, остановился у кровати рядом со мной и тоже посмотрел в окно.
– Раньше Королевский Лес, казалось, тянулся бесконечно, – нарушил он молчание, и мне пришло в голову, что речь идет о Запретном Лесе. Очевидно, те, кто стояли с Найфейном на одной ступени социального развития, предпочитали
