Я не смогла больше сдерживать слезы и зарыдала. Может после этого станет легче, пусть и ненадолго.
Я с трудом разлепила глаза.
Синоптики обещали теплую и солнечную погоду на этот уик-энд, о чем солнце не преминуло подтвердить, яркими лучами врываясь сквозь голубые занавески в комнату и весело падая на лицо.
Боже, как же не хочется вставать и отправляться во внешний мир, смотреть на счастливые лица родных. Вообще-то уже не такие счастливые. Как я не старалась вчера придать своему поведению, и в частности лицу, беззаботное выражение — не вышло ничего. Родители вначале пытались выяснить, что произошло, но после моих вялых ответов они решили подождать, когда я самостоятельно поделюсь с ними причиной моей апатии. Не дождутся.
Сестра была более настойчивой и не отставала почти весь вечер. Пришлось забаррикадироваться в своей спальне от любящих, но любопытных лиц.
В конечном итоге я добилась своего — они оставили меня в покое.
Весь день пятницы прошел насмарку. Я честно пыталась сосредоточиться на работе и написать статью к понедельнику, но в голову ничего не приходило. И вместо того, чтобы полностью сосредоточиться на статье — я весь день бесцельно бродила по дому, боясь наступления субботы.
И вот этот день наступил. Точнее не день, а утро.
Я долго тянула с выходом из спальни. Внизу раздавались шаги и приглушенные голоса, но вскоре все смолкло.
На холодильнике висела мамина записка, гласившая, что никого из них не будет до вечера: мама на дежурстве, папа уехал с друзьями на охоту, а Диана с подругами укатила на пикник.
Значит, они все решили оставить меня одну. Это к лучшему, может хотя бы сегодня удастся заняться делами.
Медовые хлопья с молоком составили весь завтрак — ничего больше организм не принимал.
Вымыв за собой посуду, я уже направилась к лестнице, когда почувствовала его приближение.
Волнение, охватившее меня в этот миг, отличалось от обычных ощущений. Да, я по-прежнему чувствовала ярость, но она приглушалась другими более мощными эмоциями, такими как любовь и радость от предстоящей встречи. Эти ощущения стали постоянными спутниками, стоило Алексу приблизиться ко мне.
Несмотря на все доводы и убеждения, с помощью которых я пыталась относиться к Алексу как к обычному человеку или хотя бы как к бездушному вампиру — мое сердце бешено забилось от ощущения его близости. Однако встречаться с ним нельзя, иначе я уже не смогу от него уйти.
Я остановилась на первой ступеньке лестницы и медленно повернулась к двери. Через окно у двери светило солнце.
Нужно успокоиться и взять себя в руки — он не применит силу, чтобы войти сюда. Он не рискнет выйти на улицу при таком свете, каким бы сильным он был.
Нужно просто сделать несколько шагов вверх по лестнице и все. Однако ноги не повиновались приказам мозга. Я словно оцепенела. И вместо того, чтобы подняться вверх по лестнице ноги сами двинулись в направлении входной двери.
Раздался звонок.
Он все-таки сделал это.
Недолго думая, я моментально распахнула входную дверь и втащила человека, стоявшего на пороге. Дверь тут же захлопнулась.
Я со злостью повернулась в сторону вошедшего. О чем он только думал?
— Ты с ума сошел?
— Нет. — Улыбка осветила его прекрасное лицо.
— На улице светит солнце!!!
— Подумаешь. Я принял меры. Не бойся. — И с этими словами он одним движением снял с головы капюшон. — К тому же тебе должно быть известно, что от солнца моя кожа только немного нагревается и высушивается. Не причиняя мне, в принципе, никаких неудобств. Я уже давно не чувствую боли.
В порыве ярости я не обратила внимания на его одежду: куртка с капюшоном полностью скрывали его лицо и руки от солнечного света. Он прав. В таком виде незаметно будет некоторых его особенностей. Но это не дает ему никакого права так рисковать собой.
— Тогда зачем тебе куртка с капюшоном?
Он усмехнулся.
— Для конспирации. Я так понял — ты не хочешь, чтобы нас видели вместе.
— И все-таки, что если кто-нибудь тебя видел?
— Меня никто не видел, можешь мне поверить.
— Ладно. Что ты тут делаешь?
— Как и договаривались, я приехал в одиннадцать.
Я посмотрела за его плечо на большие старинные напольные часы — они показывали ровно одиннадцать. Он еще и пунктуальный. Класс!
— Я думала одиннадцать вечера.
— Ты много думаешь. Расслабься!
Я недовольно посмотрела на жизнерадостного гостя и сделала приглашающий жест.
— Прошу, проходи.
Мы до сих пор стояли в прихожей, не в силах пройти дальше. Просто стояли молча и смотрели в глаза друг другу.
Он внимательно изучал мое лицо, шею, одежду, волосы, а я не могла отвести взгляд от его глаз. Я никогда не смогу перестать любоваться ими — это самые красивые глаза в мире.
Я немного смущалась от такого пристального внимания. Хорошо, что утром я все же решила надеть джинсы и фланелевую рубашку вместо пижамы, однако волосы были спутаны и взъерошены.
Неожиданно он поднял левую руку и медленно провел кончиками пальцев по моему лицу от подбородка до уха, убрав при этом непослушную прядь волос со лба. К несчастью, проделав все это, он снова убрал руку. От этого простого движения лицо запылало от переполнявших меня эмоций.
Потрясающе. Одно его прикосновение и я уже забываю, кто я такая и что вокруг существует еще что-то, кроме Алекса.
Я с трудом сглотнула и попыталась контролировать свое тело и свои эмоции. Выходило не очень хорошо.
— Зачем ты пришел? Мне казалось — мы все обсудили.
— Нет не все. И тебе лучше одеться.
О чем это он? Я, конечно, не совсем в порядке и немного рассеяна, но ведь не до такой же степени. Я опустила глаза, проверить чего не хватает. Может, в расстройстве, забыла надеть что-нибудь? Все, вроде, на своих местах.
— Я одета и все пуговицы застегнуты в правильном порядке.
Он вздохнул. Прислонился спиной к входной двери, руки скрещены на груди. Вся его поза говорит о спокойствии и расслабленности. Не то, что я — от напряжения уже сводит мышцы рук.
— Если мне не изменяет память — позавчера мы договорились встретиться и все обсудить.
— Ты совершенно неправ. Твоя память тебя подводит — я отказалась с тобой встречаться.
— Лучше тебе все же одеться и сесть в мою машину. У тебя три минуты.
С этими словами он вышел за дверь, даже не подумав накинуть капюшон. Выражение его лица не оставляло никаких возможностей для спора. Неверное, он все же прав — и нам нужно все выяснить раз и навсегда.
Мне хватало двух минут, чтобы одеть ботинки, куртку и закрыть дверь.
