- А че я сотворил-то? дочку вашу обрюхатил, что ли?..
Кто-то из читателей, молча наблюдавших эту отвратную сцену, сдавленно хихикнул. А Владиславу Георгиевичу едва не сделалось дурно. Он сразу понял, что этот крайне наглый и распущенный тип и есть тот самый Олег Стасенков, грязно надругавшийся над томиком Пушкина и сделавшийся личным врагом Лилии Николаевны.
- Мерзавец, - без эмоций произнесла женщина. – Ты еще и пьян! Вон отсюда…
- А че ты обзываешься! – заорал Стасенков в полный голос, и его нетрезвые глаза злобно сверкнули. – Храбрая больно, да? Крутая, что ли?..Ты книгу давай, я здесь записан и беру, что хочу… Эй, девушка!..- обратился он к Ксюше. – Давай, слышь, учебник на меня запис…сый…Я беру его…
Лилия Николаевна демонстративно хлопнула ладонью по обложке лежащей на стойке книги и резко сдвинула ее в сторону.
- Она больше ничего на тебя не запишет! – жестко заявила старший библиотекарь. – А за первый том Пушкина ты мне лично ответишь…
- Да пошла ты, кашелка дырявая…
Этого Владислав Георгиевич стерпеть уже никак не мог.
- Молодой человек! – резко воскликнул он. – Вам же ясно сказали, что вы ничего не получите! Ваше обращение с книгами полностью исключает такую возможность, но, судя по всему, разговаривать вы тоже не умеете. Поэтому вам лучше захлопнуть ваш пьяный рот и помолчать, вы и так наболтали достаточно, чтобы заслужить хорошую взбучку!
- А эт…то че? – вылупился на него парень, который, похоже, все больше дурел прямо на глазах.- Ты кто, дядя?..книжный червяк? вот и ройся себе в книжках, и не лезь куда не просят, а то ведь недолго и в табло получить, разом все умные слова позабудешь…
Полупьяный субъект повернулся и протянул руку, чтобы взять со стойки книгу. Владислав Георгиевич не успел даже как-то отреагировать на полученную им хамскую тираду, как вдруг произошло нечто неожиданное. Ни слова не говоря, Лилия Николаевна схватила парня за руку… Владислав Георгиевич увидел, как она крепко ухватила хама за его запястье, а потом начала медленно сдавливать это запястье своими сильными пальцами – при этом ее длиннейшие ногти, сверкающие ярко-алым маникюром, стали погружаться в его плоть, подобно лезвиям ножей, входящим в масло. Парень дернулся, затем побледнел, в его глазах, сразу принявших осмысленное выражение, мелькнула растерянность…
- Пустите! – прогнусавил он сдавленно.
- Сейчас. – отозвалась старший библиотекарь, продолжая методично сдавливать его руку. Одновременно она другой рукой взялась за его локоть и резким движением едва не вывернула его руку из плечевого сустава. На глазах у ошеломленного Владислава Георгиевича и не менее ошеломленных читателей Стасенков медленно согнулся и упал на колени, из его горла вырвался мучительный стон. Свободной левой рукой он судорожно хлопал по полу, устланному ковром.
- Больно…- прохрипел он.
- Я знаю, - раздался над ним холодно-спокойный голос Лилии Николаевны. – Лучше терпи и не дергайся, а не то я перережу тебе вену и ты истечешь кровью…Ты что выбираешь: самому уйти отсюда или направиться на скорой прямиком в больницу? Мне понадобится всего пара секунд, чтобы...
- Уйти! Я хочу сам уйти! – сдавленно закричал сломленный хам, сделавшийся вдруг смиреннее овечки. – Пустите!..У-у-уй!..Так больно!..
Расправа происходила в напряженной тишине, на глазах у остолбеневших читателей и персонала. Владислав Георгиевич тоже ошарашено наблюдал происходящее: его поразило и ужаснуло выражение лица Лилии Николаевны – оно было таким, словно женщина методично давила какое-то мерзкое ядовитое насекомое, которое не должно жить! Он вдруг поймал себя на дикой мысли – еще немного, и ему захочется броситься на помощь этому несчастному парню! Между тем, Олег так и оставался стоять на коленях перед Лилией Николаевной, как будто молчаливо вымаливал у нее прощение… С выражением невыразимой боли на искаженном лице он еле слышно прошептал:
- Пожалуйста… Пустите…
Лилия Николаевна отпустила его руку.
Парень – бледный и трясущийся – порывисто поднялся с колен. Его шатало из стороны в сторону от слабости и болевого шока. Ни на кого не глядя, он рванулся к дверям, судорожно зажимая пораненную руку. Владислав Георгиевич успел заметить глубокие рытвины на его запястье, из которых медленно ползли полоски крови. Еще он подумал о том, что библиотекарша действительно легко могла бы порвать парню вену, и тогда кровища сейчас хлестала бы ручьем. Стасенков выскочил в коридор, злобно прошипев:
- Погоди же у меня… Я это тебе еще припомню, сука…
Дверь со стуком закрылась за ним.
- Этот мерзавец больше не возьмет здесь ни одной книги! – воскликнула Лилия Николаевна посреди полной, поистине гробовой тишины. – Вы меня поняли? – Она повернулась к двум своим сотрудницам. – Я уже говорила и повторяю специально для вас: ни одной!
- Поняли!..- пролепетала Ксюша, испуганно вытаращив круглые глазки. Вторая девушка взирала на свою начальницу со смешанным выражением ужаса и невольного восхищения на лице.
Присутствующие стали постепенно отходить от шока. Начались приглушенные разговоры, обмен впечатлениями.
- Ничего себе… Ну и дела творятся!
- Да уж… Вот как бывает – дамские ногти страшнее пистолета…
- Если бы только ногти! Всем ясно – с Лилией лучше жить в мире и дружбе…
- Да-а… Однако! Такое не каждый день увидишь!
Читатели вновь образовали небольшую очередь, а старший библиотекарь направилась в свой кабинет. Владислав Георгиевич вернулся к вожделенным книжным полкам. Его колотила мелкая дрожь, он ощущал противную слабость в коленях. Он копался в книгах, а сам думал – каково сейчас ей…
Остановив свой выбор на одном из романов, он бережно взял его в левую руку, и осторожно, стараясь оставаться незамеченным для молодых библиотекарш с их не в меру длинными языками, просочился со стороны книжных стеллажей прямиком к заветной двери. Тихо постучал.
- Войдите! – раздался из кабинета голос.
- К вам можно?..
- Ах, это вы… Проходите пожалуйста! И спасибо вам за поддержку.
Владислав Георгиевич вошел и плотно прикрыл за собой дверь.
- Да помилуйте: какая там поддержка! Я и глазом моргнуть не успел, как вы сами все сделали! Честно признаться – я не ожидал. Такая интеллигентная женщина, как вы, и так мгновенно разделаться с охамевшим вконец лоботрясом! Такое впечатление, что вы это делали не впервые…
Лилия Николаевна печально улыбнулась в ответ:
