Но я понимал, на что надеется Второй — на неожиданность. На то, что она даже не подозревает, что кто-то их обнаружил и засек и что на нее ведется охота. Самым главным было не упустить королеву, потому что больше возможности застать ее в врасплох не будет. Я знал, как охраняют зародышей и коконы Прилипалы. Они не жалеют никого.
— Долго что-то — неожиданно сказал Второй. Он посмотрел на меня из — под прищуренных век, — боишься?
— Боюсь-я даже не старался притворяться. Он все равно все понимает.
И в этот момент мы услышали шаги просто за дверью. Второй кошкой шмыгнул в коридор. Показал мне кулак и пошел за дедом.
В дверь осторожненько постучали.
— Это я, Оксана, Семен Кузьмич откройте. — сказала женщина. Второй — вывел вперед почти к двери старика — и кивком велел открывать замок.
Дед долго возился с цепочкой. Я слышал нудное звяканье и не мог понять почему он тянет.
Наконец скрипнуло дверное полотно.
В коридор вошли. Цокая каблуками, двинулись в сторону дальней комнаты — но я пока еще не видел ничего-обзор из кухни был плохой — я мог рассмотреть человека только на определенном участке стены. Сначала появился старик. Он шел медленно, шаркая больными ногами. За ним показался силуэт женщины. Я включил Дар на полную. И чуть не ослеп в реальности. Она сияла, она сияла как солнце — на нее нельзя было смотреть просто так — у меня глаза горели. — Второй, — заорал я — это она.
«Королева» почувствовала меня наверное в тот миг, когда я врубил Дар. Она обернулась в мою сторону и вскинула руку.
Грохнули два выстрела. Потом еще один. В коридоре началась какая-то сватка. Я не мог понять, что происходит — я почти ничего не видел. Даже не так, я вообще ничего не видел, кроме движений каких-то пятен.
— Ян!!! — закричал Второй. — Соль давай! Выброс сейчас начнется.
Я попробовал нашарить на столе приготовленные пачки с солью — одну нащупал быстро, вторую задел неосторожно и сбросил на пол — я почувствовал как крупицы разлетелись во все сторону.
— Ян — снова закричал Второй.
Я побежал из кухни, запнулся за что-то в коридоре, меня крутануло, занесло, я грохнулся на пол, счесывая спину и плече о что-то громоздкое и угловатое. Пачка выпала из рук и рассыпалась. Я пытался нащупать ее.
— Второй, я ничего не вижу — говорил я вслух, шаря вокруг себя руками.
Он был где-то рядом. Я слышал, как он пытается что-то удержать, какие-то удары, стоны, хлопки. Я не мог понять, почему потасовка продолжается до сих пор. Наконец, я нащупал полурассыпанную пачку и бросил в сторону шума. В воздух поднялась солевая пыль. Я почувствовал ее на губах, в носу — глаза и без того обожженные, запекли с новой силой.
Но шум борьбы утих. Я слышал только учащенное дыхание Второго.
Он подошел ко мне. Помог подняться, потом поволок в ванную. И, окунув головой в раковину, принялся поливать лицо холодной водой.
— Легче? — спросил он у меня.
Я щурился на свет и пытался увидеть хоть что — нибудь. Но все было как в тумане — лучше чем в начале, но еще недостаточно хорошо для того, чтобы просто разбирать дорогу.
— Уходить надо, Ян. Она успела приказ отдать. Сейчас по нашу, точнее — по твою душу, сбежится полрайона.
— Ты ее убил?
— Убил. Выхода не было.
Я кивнул.
— Там уже не было человека. Там ничего не осталось от ауры. Я видел только огромный инкубатор. Она так светилась…
— После, Ян. После расскажешь. Ходить можешь?
— Я не вижу ничего толком.
— Я понял. Я поведу. Машина в конце двора — за аркой. Задача — спуститься вниз, пробежаться по двору и быстро упаковаться в верного мустанга.
В это время на лестничной площадке послышались шаги не одной пары ног.
— Черт — сказал Второй. — Неужели за нами?
В дверь загрохотали. Дверь, фанерная, растрескавшаяся от старости, могла рассыпаться в любую минуту.
Второй потянул меня за руку куда-то через всю комнату. После закрыл дверь и, судя по звукам, пододвинул что-то тяжелое.
— Это их немного задержит. Ян, окна выходят к гаражам — отсюда до арки даже ближе. Второй этаж. Надо прыгать.
Я закашлялся — горло враз пересохло. Вот чего — чего, а прыгать непонятно куда, не видя почти ничего не хотелось совершенно. Но, судя по звукам в коридоре, — входную дверь таки снесли и кто-то очень активно стучал чем-то вроде молотка в комнату.
— Когда скажу — прыгай! — инструктировал меня Второй. — Пока присядь и отвернись.
Он что-то подвигал в комнате, потом я услышал звук разбиваемого стекла. Он высадил окно — догадался я.
— Давай активнее. Вот сюда на подоконник. Тут до земли недалеко. Просто сгруппируйся. Вспомни, как в детстве прыгал. В крайнем случае — под окном не асфальт, а перекопанный огородик. Будет не так твердо. Хорошо, хоть еще второй этаж.
А меня уже трусило во всю. Я сидел на подоконнике, свесив ноги наружу, и офигевал от ситуации. Хорошая охота получалась.
— Прыгай, — сказал Второй просто в ухо. И я, то ли от неожиданности, то ли вполне ожидаемо, сиганул. Земля ударила по ногам несколько раньше, чем хотелось. Я не успел толком сгруппироваться и, завалившись на уже и без того больной бок, впечатался во что-то, напоминающее гору кирпичей.
Через секунду рядом приземлился Второй. Но там, похоже, обошлось без неприятностей. Он рывком поднял меня на ноги. Я охнул — но вроде без переломов все обошлось.
— Побежали, Ян. Побежали.
То, как мы с ним бежали, можно после отснять и в каком — нибудь юмористическом сериале показывать. Ну или в триллере. Я тупо переставлял ноги, почти не соображая ни куда ступаю, ни через что. Несколько раз спотыкался, падал, но меня подхватывал Второй и ставил на ноги. Бок болел невероятно, так что даже дышать было больно. И мне почему-то стало казаться, что мы не по прямой бежим, а по какому-то неправильному кругу. Ну, не могла быть такой долгой дорога к машине.
Когда наконец я уперся руками в капот Опеля, а после Второй усадил меня на сиденье, и я услышал шум заурчавшего мотора — вот тут я и понял, что такое счастье.
Второй, отъехав назад, резко развернулся, что-то сшибая на свое пути. Потом нас чуть потрясло по каким-то буграм и холмогорам и только, когда мы выехали на нормальную дорогу, я вздохнул с облегчением.
* * *
— Йод или зеленка? — Спросил Второй, показывая два равноценных по действию пузырька. У меня бок и так немилосердно пек, и мне казалось, что я половину кожи оставил там где-то, под домом.
— Мммммоожет, не надо?
— Не стони. Кости целы, ребра тоже, а синяки и ссадины украшают мужчину — пара дней, и все пройдет.
