Один алабамский университет через месяц после этих событий провел небольшое исследование. Выяснилось, что большинство обращенных в рептилий воров при жизни работали в сфере продаж, но, кроме того, среди них оказались восемь адвокатов, трое политиков, тридцать один проповедник, один психиатр, двое рекламщиков, четверо судей, четверо докторов, двенадцать брокеров, семеро домовладельцев, трое бухгалтеров и один автоугонщик. Последний затесался в аудиторию, чтобы скрыться от двоих патрульных (которые, кстати, тоже превратились в змей).
Все эти чешуйчатые ядовитые гады моментально бросились на Ванни Фуччи. Итальянец изо всех сил пытался высвободить хотя бы одну руку и показать Господу еще один кукиш.
Брат Фредди, вернее кенхр, вонзил клыки в горло нечестивцу, и того сразу охватило пламя.
В студии нестерпимо запахло серой. Тысячи подписчиков кабельной сети позже клялись, что чувствовали запах даже у себя дома, сидя у телевизоров.
Ванни Фуччи и весь змеиный клубок загорелись и исчезли в яркой оранжево-зеленой вспышке пламени. Остаточное свечение от этой вспышки на цветных видеокамерах RCA составило сорок секунд.
Студия «Утреннего клуба „Аллилуйя“» внезапно опустела. Лишь тихонько тлели на сцене останки дивана, кафедры и плюшевого кресла. Сработала противопожарная система, с потолка полилась вода, и «окно с видом на залив» взорвалось, усыпав все вокруг искрами и осколками. Закончился бесконечный майский восход.
Тем же вечером программа «Найтлайн»[39] прокрутила злополучную запись и получила шестидесятипроцентный рейтинг. Тед Коппель[40] и профессор Карл Саган[41] официально заявили с телеэкрана, что все случившееся вполне можно объяснить естественными причинами.
В ту неделю подписчики «Утреннего клуба „Аллилуйя“» брата Фредди прислали в миссию пожертвования на сумму 23 миллиона 267 тысяч 894 доллара 79 центов.
Настоящий рекорд, ну разве что специальный выпуск «Крестового похода Билли Грэма» их как-то опередил.
Кошмарным скрипом колыбели[42]
Вот еще один рассказ о телепроповедниках.
Погодите, не закрывайте книгу! Вы не подумайте, клеймление этих жалких склизких тварей — не единственный доступный мне способ самовыражения. Сейчас я все объясню.
Однажды Эдвард Брайант, увенчанный наградами писатель, предложил мне поучаствовать в одном проекте. Некое издание из штата Колорадо хотело опубликовать в своем рождественском номере четыре рассказа. Издание это… ну как бы вам сказать… в общем, это был каталог комиксов. Зато очень хороший. Это был даже больше чем каталог: Эд вел там свою колонку, посвященную книжным новинкам, а весьма разборчивый критик Лианн Харпер — превосходный раздел о кино.
Короче, четыре писателя должны были написать четыре рассказа, а Эд — историю-обрамление (сочинить такую историю — всегда задачка не из легких). Единственные ограничения — длина и жанр: очень короткий рождественский рассказ и чтобы в нем упоминался «неожиданный подарок». В проекте участвовали Стив Резник Тем, Конни Уиллис и Синтия Фелис — сплошь колорадская мафия. Синтия объявила, что ее история будет веселой и жизнерадостной, так что все остальные могли спокойно расползтись по своим склепам и перетряхнуть их на предмет всяческих демонов.
В результате, как и следовало ожидать, мы получили рассказ Уиллис, остроумный, гнетущий и, как всегда, блестящий; рассказ Стива Тема, неподражаемо яркий и по-настоящему мрачный; и мой собственный рассказ, приведенный ниже. Оригинальному обрамлению Эда Брайанта удалось каким-то образом увязать все эти абсолютно разные истории воедино. А вот Синтия Фелис выбыла из игры из-за других неотложных дел. Поэтому в итоге читателю достались в подарок три столь непозволительно мрачных рассказа, что он, наверное, попросил у Сайты на Новый год бритву поострее или капсулу цианида.
Для каталога это был первый опыт публикации художественной литературы. Говорят, после прочтения издателя немедленно хватил удар. Он крутился и бегал по стенкам, как Линда Блэр[43] в фильме про экзорсиста, и, сколько его ни корми ли аменазином, очухался только после Нового года.
По правде говоря, я настолько разошелся с этим рассказом, что включил туда несколько персональных шуток — одну про моего издателя и одну про редактора, которого на самом деле очень уважаю. «Да ну, кому вздумается читать каталог комиксов?» — подумал я.
Вздумалось, по-моему, всем. Вдобавок рассказы потом купил и напечатал «Журнал научной фантастики Айзека Азимова», тем самым отравив массе народу еще и следующее Рождество. Мало того, Брайант разослал всем знакомым по экземпляру в качестве подарка, а у него в приятелях ходят все издатели, редакторы, да, по-моему, вообще все жители нашей галактики.
Так что очень скоро про меня начали говорить: а, это тот самый человек, который зарезал Рождество ножом для выживания[44]; да Гринч и Скрудж по сравнению с Симмонсом — просто добрые рождественские эльфы!
И ничего не помогало, хотя я оправдывался как мог, и объяснял всем и каждому, что Рождество — мой самый любимый праздник (после Хеллоуина, конечно), и что каждое двадцать четвертое декабря мы с женой и маленькой дочуркой идем к ближайшему заснеженному холму смотреть на сани Санта Клауса, и что в пятом классе я играл Сиротку Билли (на самом деле Иисуса Христа), и что…
Нет, ничего не помогало и, наверное, уже не поможет.
Но вы подумайте-ка вот о чем: когда наконец случится Большая Ошибка, компьютеры станут сами себе хозяева, польют нас каким-нибудь Адским Дезинфектором и начнут вымывать и выжигать с лица земли; когда все то оружие, которое мы заготавливали последние сорок лет, будет пущено в ход — только потому, что кому-то захочется проверить, сработает ли оно; когда рассеются ядерные облака и на смену ядерной зиме придет серенькая ядерная весна… спросите себя: эй, милый, а у какой организации в Штатах была достаточная инфраструктура, чтобы пережить такой атас? У кого система спутников на мази, кто уже забрался в наши дома и только и ждет, чтобы повести всех за собой, призывно зашептав в ядерной ночи? У кого миллионы последователей… фанатичных, готовых слепо подчиняться, с радостью крушить и резать, чтобы, пока все остальные выкапывают из руин все остальное, не прекращалась великая программа?
