- Малыш готов занять Пост… - лаконично ответил Арт, обращаясь к Жрецу. - Он знает Древность и умеет Видеть. Нет, не Видящий. Зрячий.
Жрец удивлённо присвистнул. Это настолько не вязалось с его видом, что Тим невольно рассмеялся. А затем вспомнил Зрячую в её странном Храме На Перекрёстке Миров. «Ты в чём-то подобен мне… Может - оттого и пришёл сюда, а? Не вопросы задать, а послушать, что скажу тебе?» Интересно, знает ли вездесущий проныра-журналист об этих встречах, или просто так сказал фразу-рекомендацию с таким двойным смыслом?.. Ага, тот случай, чтобы Арт - и сказал что-то «просто так»?! Скорее Дракула откажется быть вампиром!..
- Проходите… - Жрец пригласил гостей внутрь. - Надеюсь, один из вас вскоре снимет это бремя с моих плеч…
Изнутри храм выглядел непривычно. По крайней мере - совершенно непривычно для Тима. Что поделать - в каждом мире свои Храмы, а Толкиен культуру Тёмных Народов вообще описывал неохотно… Да и Элхэ описанием ханаттских храмов не баловала… Вспоминалось что-то с деревянными полами и дырой в потолке, куда уходит дым благовоний… А вместо этого - невысокий каменный зал-купол, стены которого изрезаны тончайшей резьбой, в которой многократно повторяются травы, цветы, лики и лица… То ли божества, то ли демоны, то ли герои минувших эпох… Что-то в этом повторении показалось Тиму знакомым, ранее виденным… Глаза невольно разбежались, сменив фокусировку, и картинку вдруг наложились одна на другую, словно в книжках «Магический рисунок».
На вмиг изменившейся стене проступили глубоко уходящие вглубь руны, словно высеченные на стене потоком яростного пламени.
- И первым делом надлежит взойти на гору, начав путь с рассветом и завершив его с закатом… - медленно читал Тим. Конечно, Тёмные руны мало отличались от Светлых, но всё же к ним надо было привыкнуть, как к ятям в старинной книге. Жрец удивлённо уставился на мальчишку. Тим тем временем продолжал: - По завершении же Первого Испытания надлежит подняться на крышу Одинокой Башни и в миг восхода слиться с лучами светила так, дабы не отбрасывать тени. В-третьих же… - продолжил было Тим, но жрец удивлённо прервал его:
- Ты хочешь сказать, что на стенах нашего Храма ты что-то читаешь?
- Ну да, - пожал плечами мальчишка, - Руны немного кривоваты, но читать можно…
Немного смутившись, жрец, делая вид что так и должно быть, спросил:
- В таком случае, что же ты видишь там, друг?
- Список из трёх пунктов, - буркнул Тим, - Это что, и есть три задания Кандидату?
- То, что ты там прочтёшь, не утая и не лукавя с тайной пользой для себя, - жрец сделал вид, будто так и надо, нисколько не показывая, что сам удивлён расшифровкой барельефа на стене, - И всё же читать как руны обыкновенный орнамент…
- Я же говорил - Зрячий, - прокомментировал Артагорт, и Тим счёл за благоразумное не вдаваться в подробности метода…
- И ты думаешь, что сможешь пройти второе испытание? Я не буду говорить о третьем, чтобы не задевать твоего самолюбия, Тим, сам понимаешь о чём я говорю…
- Зажечь одной спичкой три круга освящённой воды?.. Чем же это должно задеть моё самолюбие?.. Задание не менее логично, чем второе. Впрочем, и не более, тут и спорить не буду. Но раз уж нынешний жрец прошёл его, то почему бы не предположить, что и мне это по силам? В конце концов, кто не рискует - тот не ест мороженное.
- В твоём мире вода разве горит?.. - с подковыркой спросил Арт.
- Не-а. Сам ведь знаешь - не горит. И опьянеть от неё можно только в книжках Булычёва!..
В ответ на эти слова мальчишки жрец как-то нервно хохотнул и повторил себе под нос: «Зрячий!»… Впрочем, Тим понял смысл нынешней ситуации куда как позднее… Пока же он просто надулся:
- Я просто думаю, что во всех этих испытаниях либо есть рациональный смысл и объяснение, либо это просто грандиозный спектакль и надувательство. В обоих случаях - есть способы выполнения задания, теми или иными методами… И не надо говорить, что я циник, я просто здраво смотрю на вещи…
«- Ныне ты сам равен королям Арты. Вот твой трон, Хурин, сын Галдора. Будешь ныне ты всеведущ и всевидящ как бог. Моими глазами тебе отныне смотреть, мой слух - твой слух. Вся боль Арты будет ведома тебе, как и мне. Смотри на деяния всех. Смотри и суди, Человек, и да не будет ничто скрыто от тебя…»
«На чёрный скальный трон на вершине горы усадил Саурон нуменорца и сказал глухо:
- Моими глазами будешь видеть ты, моими ушами слышать, и ничто не будет скрыто от тебя. Смотри и слушай.
И содрогнулся Хелкар: в эльфийских хрониках читал он историю Хурина и хорошо помнил, кто произнёс эти слова тогда.
Помнил это и Саурон, и страдание исказило черты его. И он ушёл, оставив Хелкара одного.
И Хелкар смотрел и слушал. Видел он людей Востока и Юга; и были они мудрее, чем Избранники Валар. Видел он деяния нуменорцев в Средиземьи: там, где проходили они, оставались пожарища вместо городов, пустыни вместо пашен и пастбищ, рабы вместо свободных. Так шли они, по колено в крови, не щадя никого: что за дело высшим до низших людишек! И гордые женщины становились игрушками победителей, и кровь их детей лилась на алтарях во славу Валар, и мужья их сгорали на кострах, посылая проклятья высшим…»
Эти слова из «Чёрных Хроник Арты» впечатывались в память, и, раз прочтя, более их не забыть… Вот и теперь вспомнились они Тиму. Интересно, что же привидится на том самом троне простому севастопольскому школьнику? Мальчишке, который никогда не верил валарам, потому что не верил он и в валар. Мальчишке, на чьих руках нету крови народов. Не Хурину и не Хелкару, а простому школьнику Тиму с Земли… Пусть даже и умеющему читать по-эльфийски.
Скалы по-прежнему громоздились вокруг, а Тим всё шагал и шагал. Он шёл босиком, как того требовал Ритуал. И совершенно не боялся израниться. Артагорт сказал перед самым Испытанием:
- Вообще-то раньше считался важным сам факт восхождения… Чего это они выдумали с босыми ногами - ума не приложу! Впрочем, нанароботы в организме никому не дадут пораниться об эти вот самые скалы. Так что - давай свои лапы!
И с этими словами литератор намазал ступни Тима густой массой, напоминающей ту, в городских чанах.
- Теперь это тебя защитит. И вместе с тем это не обувь, ты идёшь босиком… так что - давай!
И перед самым закатом поднялся мальчишка к вершине, и на чёрный скальный трон на вершине горы уселся, как до этого не раз в папино кресло - с ногами, скрестив их по-турецки. Камень был тёплым, приятным наощупь, кажется - даже немного мягким. Одна беда - осмотреться вокруг Тим так и не успел: мгновенно накативший сон сковал его и не отпускал до утра.
