В одном из окон зажегся огонек.
– Мы кого-то разбудили.
– Стой тихо, а?
Дверь медленно и бесшумно открылась; на пороге появился высокий мужчина с черными усами, держа в руке черную свечу. В ее неровном свете жутко блеснул шрам, рассекавший левую половину лица.
– Добрый вечер, сэр. Надеюсь, мы вас не потревожили.
– Я уже спал, констебль. Что привело вас ко мне?
– Одна женщина, сэр. Мисс Фелиция Лэм.
– Не вижу ее с вами.
– Нет, сэр. Ее нигде не видели, вот в чем дело. Это вы – мистер Ньюкасл, сэр?
– Да, это я.
– Так вот, сэр, у нас имеются сведения, что мисс Лэм часто у вас бывала, и, поскольку она пропала, мы проводим расследование. Будем крайне признательны за любую помощь.
– Понятно. Скажите, констебль, как давно она пропала?
– Ее не было всего три дня. Сегодня воскресенье, а в последний раз ее видели в четверг вечером, за званым ужином.
– Я не видел мисс Лэм много дольше, констебль. Вы поговорили с теми, с кем она ужинала?
– С двумя из них, сэр. С ее теткой, которая в разговоре с нами упомянула вас, и с другом семьи, неким мистером Найджелом Стоуном. Третьим был ее жених, некий мистер Каллендер. Мы несколько раз приходили к его дому, но никого не могли застать.
– Возможно, они вместе сбежали.
– Да. Мы тоже об этом думали. Но зачем им убегать, они же и так помолвлены?
– Мистер Каллендер, как мне показалось, когда я его видел, чрезвычайно упрямый молодой человек.
– Нам говорили о нем то же самое. Вы с ним знакомы, сэр?
– Мы встречались дважды. И даже после столь недолгого общения у меня сложилось не самое благоприятное мнение о его характере.
– Это ваше мнение, сэр. У нас имеются сведения о том, что он сильно выпивал.
– Верно. Я могу быть вам еще чем-то полезен, констебль? Не желаете ли поискать мисс Лэм в доме?
Себастиан Ньюкасл шагнул в сторону и жестом пригласил их в темные закоулки своего жилища.
Трое из Скотленд-Ярда глянули в темноту, а потом посмотрели друг на друга.
– Что ж, сэр, – сказал их начальник. – Раз уж вы сами предлагаете, значит, нам незачем больше вас тревожить. Понятно, что скрывать вам нечего.
– То есть я могу пожелать вам доброй ночи, джентльмены? Час уже поздний.
– Вы правы, сэр. Спасибо за помощь, доброй вам ночи. Себастиан закрыл дверь и несколько мгновений стоял, и был с ним лишь огонек его свечи. Когда он понял, что полицейские уже ушли, он повернулся в глубокую темноту дома и позвал Фелицию, заранее зная, что никто не отзовется. Ночью удержать ее было невозможно: она, теряя последние силы, бродила по каменной долине, где спали мертвые.
Себастиан вышел на ночную улицу. Он рассеялся в воздухе радужной дымкой и просочился в ворота кладбища Всех Душ, где влился в густой туман, бурлящие клубы которого делали это место похожим на неведомое море, будто поглотившее все, кроме обломков вывороченных из земли деревьев и заброшенных надгробий. Пейзаж напоминал скорее место скитаний несчастных духов; кладбище будто и не находилось на зеленой планете.
Фелицию он отыскал у памятника в виде мраморного ангела. Она сидела, обхватив скульптуру бледными руками и устремив в туман взгляд своих светлых глаз.
– Тебя приходили искать трое мужчин, – сказал он.
– А ушли тоже трое?
– Поскольку они были из Скотленд-Ярда, задерживать кого-либо из них было бы неразумно.
– Полиция, – проговорила Фелиция. – Из-за меня ты лишился неприкосновенного убежища, да, Себастиан?
– Возможно, но какое это имеет значение, когда я вижу тебя в таком состоянии.
– Я такая, какой желала стать.
– Так что же, оно того стоило, увидеть, что жизнь и смерть – две стороны одной монеты, и подержать эту монету в собственных руках?
– Я многое узнала, – ответила Фелиция.
– Ты узнала больше, чем просила. А цена этой монеты – кровь.
Фелиция обхватила себя руками и устремила взор в землю.
– Я не могу, Себастиан, – сказала она.
– Но ты должна, – возразил он, – и ты обязательно это сделаешь. Жизни других должны стать твоей, и их кровь превратится в твою. Это твоя судьба, и ей никто не в силах противиться.
– А я не покорюсь ей. Клянусь. Ты, как никто другой, знаешь, кто я теперь, но, кем бы я ни была, кровью я себя не запятнала. Я не стану обагрять ею свою душу.
Себастиан отвернулся от нее. Она поднялась и взяла его за руку.
– Я сказала это не в упрек тебе, – проговорила она.
– Тогда мне остается самому себя упрекать. Как ты сказала, я знаю, во что ты превратишься. Ты ослабеешь, а жажда будет становиться все сильнее, и наконец ты сама превратишься в жажду. Ты же видела, как недолго я продержался, я, который так хотел устоять перед тобой.
– Ты совершил со мной то, чего я сама желала, – сказала Фелиция.
– Даже если бы не желала, я сделал бы это! Себастиан взял в свои холодные ладони ее прекрасное бледное лицо.
– Ты пришла ко мне моей невестой, – сказал он, – а я так долго был одинок. Теперь я должен позаботиться о том, чтобы ты выжила.
– Неужели нет никакого другого выхода?
– Если ты не поддашься жажде, она станет твоим приговором. Силы покинут тебя, и твое тело не сможет шевельнуться, но душа по-прежнему будет в нем находиться. Дух твой навсегда утратит свободу устремляться в миры за пределами этого. Он будет томиться в безжизненном панцире, и это станет настоящим проклятием.
Она глянула в глубину его темных глаз, а потом он почувствовал, как она напряглась: неподалеку раздался чей-то голос.
Сквозь желтый туман блекло пробивался свет фонаря.
– Там трое, – сказала она задолго до того, как их стало возможно разглядеть.
– Те самые полицейские, – произнес Себастиан.
– Поприветствуем же их и покончим с этим делом. – Она рассмеялась, громко и с горечью.
Из тумана показались три темные фигуры. Они держались поближе к фонарю, как будто боялись его лишиться.
– Мистер Ньюкасл, – заговорил один из них. Себастиан чуть заметно поклонился, но ничего не ответил.
– И мисс Фелиция Лэм?
– А какое вам до этого дело? – резким тоном спросила Фелиция.
– Ваша тетя сообщила, что вы пропали, мисс.
– А теперь я нашлась.
– Верно, мисс. Но посмотрите, где мы вас обнаружили. На кладбище, ночью, одетую в одну лишь ночную сорочку.
– Это подвенечное платье моей матери.
– А, понятно. Подвенечное платье, значит? Сбежавшая наследница и иностранный джентльмен. Вы с нами были не вполне откровенны, верно, мистер Ньюкасл?
– Иногда, констебль, джентльмен обязан промолчать, – отвечала Фелиция. – Но вы, похоже, об этом и понятия не имеете.
– Да, мисс, я вовсе не джентльмен, вы правы. Я неотесанный парень, и я стараюсь выполнять свои обязанности. Но все же мы готовы взять вас под свою защиту, если вы попросите. Здесь не место для юной леди, да и компания не самая подходящая, насколько я могу судить.
