и именно же разорванных листов. После чего — вновь провал и!.. Попытка спастись — за счёт «нового», только и кукольного; собранного из всех имевшихся на тот момент частей, да и такими же детьми, вместе с нами, мной и подругой; в красной коляске: и просьбы о помощи — к мужчине. Но он!.. «Оказался заодно — с ними». Да!.. Ведь у него была да и есть же — похожая тату «медведя»; не говоря уж и о том, что и в этот же самый момент ему по рации они же передали: «заботиться об этих и с ними же детях — это его новое, серебряное задание 3.10»; у него — чёрный медведь «с розеткой» вместо носа, но и не как «пятачок» и у свиньи, а у того, другого — из провода и «вилки». «Хорошо!.. Дальше». Ну а когда же мы всё же выбрались: остальные и затем — под предлогом вынести мусор; они же тогда ещё притворялись не только, что «большая семья», но и «делающая вместе ремонт»; без обуви, по снегу, а кажется, что и стеклу — уже теперь не ведёмся ни на «головы», ни на «мужчину», а уж и тем более «женщину». И пусть даже с ними и нет детей, но и это же не значит… ещё хуже: только ж ещё — ищут. «У меня они — есть». Уже?.. «Новые»! «Что?». Ваши руки, хоть и в перчатках, но сквозь них просвечивается рисунок на кисти: не детский!.. Да и вы сами же занервничали, когда я о них сказала. Как и о подруге!.. «Не было её!». Как и вас — с той тётей!.. Но глава же потому ещё и «глава», что не управляется, а «управляет». Как и сейчас!.. Вы не справились. «В смысле?». «А ты думал, мы одни — под суд пойдём? Так ещё и после того, как ты вновь заныкался, а мы нет. Выходи! Мне некем ворочать. Да и сердце тебе хочет пару лаковых: пробить-прописать».
«V — значит “Вампир”, Z — Волк на задних» или «Никаких 34+35 — только V
2
«
(Cover-Оммаж — «Сумерки», «Сумерки. Сага. Новолуние», «Сумерки. Сага. Затмение», «Сумерки. Сага. Рассвет: Часть 1», «Сумерки. Сага. Рассвет: Часть 2», 2008–2012 гг., США, Режиссёр — Кэтрин Хардвик, Крис Вайц, Дэвид Слэйд, Билл Кондон)
Это противостояние-битва вампиров и оборотней: на вечно-извечной же грани между «любовью и ненавистью»; не говоря уж за «добро и зло», «тьму и свет», «чёрное и белое»; должно было закончиться — миром, не «войной»; и пусть и не «жизнью», но и не смертью. Не существованием. Сосуществованием!.. И пусть же всё и не на одной, но и на близких территориях друг от друга: без убийств друг друга и охоты так же на не своей территории. Да вот и только выяснилось, что ни один из «старшего поколения» не принимает, и главное — не «приемлет», «однополых отношений»: но так сам и не позаботился о «превалировании» женско-слабой части семьи. Глупо!.. Очень глупо — таким оперировать. Но и на сегодняшний же всё день — так же, как и заставлять встречаться и влюбляться в того, кого не хочешь: к кому сердце не лежит!.. Того сестра — его как сестра. Этого сестра — того!.. Да и, собственно, как и с братьями. Почти!.. Не с одним. С кем и так было: весело — в детстве, забавно — в отрочестве и прекрасно — в юности; терять не только естественность жизни-смерти, но и… ещё кое-что. Голову!.. Держась за руки-лапы — во время: «пробежки» по лесу, залипания на звёзды после купания, прыжков со скалы и гонок на машинах; когда и на адреналине — можно и вторую же голову потерять и!.. Забыть. Почти забыв и про день рождения-обращения — матери: на который должен прийти — и второй клан!.. И ему, младшему из первых, настрого запрещено — подходить к… своему. Может, и не беспочвенно? В конце концов, когда-то же и должны были уже нормально познакомиться брат с… братом: настоящие и… родные брат с братом; которого, уж так вышло, приютили вечные и отдали беспечные: желавшие и ему лишь бесконечности — пусть и по человеческой крови матери в жилах, зато и с обликом отца; хоть и всё без шерсти. Второго отца!.. И как вот теперь быть? Быть в ответе за того, кого… приручил? А и особенно, когда прирученный — сам: и не можешь без этой руки — даже стоять; хотя и, казалось бы, кто и без кого — на задних-то всё и не простоит!.. Но и порой ведь случается и так: когда и «кому-то сверху» хочется посмотреть на ситуацию — под другим углом; и он вращает её, не хуже и «барабана», переворачивая всё и «с ног же на голову», грёбаный… Якубович. Ну а вместо пирогов и солений по итогу — одни щепки да… задоринки!.. Ведь и кто действительно «виноват-ы» — в такой «оказии», взаимной любви двух братьев, не доглядев: пойдя лишь и на поводу у собственного же всё «хочу»? Отцы!.. Молодцы-творцы. Не вытворяющие, конечно же, а самые настоящие!.. Но о мёртвых же: либо хорошо, либо никак. Никак!.. И даже — после остановки сердца у одного; и вырванного — у другого. Это — было бы эпично!.. Если бы за детей и в который уж раз — не поднялись их всё и матери. Матер-ь! Хотя бы — и одна. Да!.. Родная. Как оказалось и!.. Обоих. Но нет! Куда эпичнее — был отказ в помощи и приносе таблеток «клыкастым»; и пробитая грусть-грудь во сне — «лапастым»!.. Да и кому эти «отпечатки на баночке» и «рыжие волоски на рубашке» — вообще нужны: все и так — всё знали!.. Дознали, правда, уже не все: ведь и кто провожал ребят на машине с откидным верхом в закат, а и точнее «восход» новой жизни затем?.. Мамы. Мам-ы!.. Что давно уже и сами — скрывали свою обоюдную любовь меж друг другом и… своих остальных детей так же между собой: от отцов. И пусть уже — в этот раз «по правилу»!.. Но и был бы — перебор. И какой-то уже прямо… «Зетфликс»!.. С всучиванием «просто так» и «всего же и сразу». Не говоря уж и за цвет
