– Вы встречались, – сказала она.
– Я собиралась рассказать тебе, – призналась Мэри-Линетт. – Он приходил к нам домой. Расспрашивал мою мачеху о тебе, о твоих сестрах и о твоих друзьях... Сказал, что должен сам выбирать вам друзей, потому что он – глава семьи.
Сестры посмотрели на Эша, сузив глаза.
– Значит, ты и вправду здесь ошиваешься, – сказала Кестрель. – И как давно?
А Ровена спокойно спросила:
– Что ты на самом деле здесь делаешь? Эш перестал держаться за голень.
– Может, мы сядем и поговорим обо всем, как разумные люди?
Все посмотрели на Мэри-Линетт. Та глубоко и спокойно вздохнула. Она все еще чувствовала, что кожа ее будто наэлектризована, но сердце уже билось ровнее.
– Да, разумеется, – сказала она, постаравшись взять себя в руки, чтобы всем стало ясно: она пришла в себя.
Подводя ее к дивану, Марк прошептал:
– Должен тебе сказать: никогда прежде не видел, чтобы ты вела себя так безрассудно. Я тобой горжусь!
«Даже старшие сестры должны время от времени отдыхать», – подумала Мэри-Линетт. Она рассеянно похлопала его по спине и устало опустилась на диван.
Эш устроился в плюшевом кресле. Ровена и Кестрель сели рядом с Мэри-Линетт, а Джейд с Марком – на тахте.
– Хорошо, – сказал Эш. – Может, сначала познакомимся? Это, я полагаю, твой брат?
– Марк, – произнесла Мэри-Линетт. – Марк, это Эш.
Марк кивнул. Они с Джейд держались за руки. Мэри-Линетт видела, как Эш опустил глаза, глядя на их сплетенные пальцы. По выражению его лица ничего нельзя было понять.
– Ладно, давайте ближе к делу. – Эш взглянул на Ровену, – я здесь для того, чтобы забрать вас домой, там все по вас очень соскучились.
– Как бы не так, – выдохнула Джейд.
– А что, если мы этого не хотим? – Кестрель коротко и угрожающе улыбнулась.
Мэри-Линетт удивило, что Эш не улыбнулся в ответ на эти слова. Сейчас он вовсе не выглядел ленивым, саркастичным или самодовольным. Скорее, он был похож на человека, которому нужно завершить работу.
– Мы не можем уехать домой, Эш, – сказала Ровена. Она дышала прерывисто, но держала голову высоко поднятой.
– Вы должны вернуться домой. Иначе последствия будут весьма серьезными.
– Мы догадывались об этом, когда уезжали, – проговорила Джейд почти тем же тоном, что и Ровена, и так же высоко подняв голову.
– Сомневаюсь, что вы подумали об этом как следует. – В голосе Эша появилось раздражение.
– Мы лучше умрем, чем вернемся! – заявила Джейд. Кестрель бросила на нее быстрый взгляд, подняв одну бровь.
– Ну что ж, прекрасно, я вас предупредил, – натянуто произнес Эш и помрачнел.
Вид у него был настолько решительный, что Мэри-Линетт никогда не подумала бы, что он может так выглядеть. По крайней мере, сейчас он ничуть не был похож на большого ленивого кота. Скорее уж на изящного и подтянутого тигра.
– А теперь послушайте меня внимательно, – сказал он. – Есть кое-что, чего вы не понимаете. Я сюда не в бирюльки играть приехал. У меня мало времени. Не отослать ли ваших маленьких друзей домой? Мы должны обсудить все в семейном кругу.
У Мэри-Линетт руки сжались в кулаки. Марк вцепился в Джейд; та слегка оттолкнула его локтем и нахмурилась:
– Возможно, так и вправду будет лучше.
– И не подумаю тебя оставить. Ровена закусила губу.
– Марк...
– И не подумаю! И не надо меня защищать. Он не дурак. Рано или поздно он сам поймет, что мы знаем о Царстве Ночи.
Ровена невольно затаила дыхание. Кестрель сохраняла самообладание, но все ее мышцы напряглись, будто она вновь приготовилась к сражению. Глаза Джейд наполнились серебром, Мэри-Линетт сидела очень тихо.
Все смотрели на Эша. Но тот лишь закатил глаза.
– Я знаю об этом, – сказал он с невероятным терпением. – Я хочу вышвырнуть тебя отсюда, дурень ты несчастный, прежде чем обнаружу, сколько ты знаешь.
Сестры уставились на Эша. Мэри-Линетт открыла было рот, но не нашлась что сказать.
– Я думал, ты не любишь людей, – сказал Марк.
– Не люблю. Я их ненавижу, – бодро заявил Эш.
– Тогда почему ты хочешь меня отпустить?
– Потому что, если я тебя убью, мне придется убить и твою сестру, – сообщил ему Эш с любезной плотоядной улыбкой.
– Ну и что? Почему ты ее жалеешь? Она же тебя ударила.
Эш сконфузился и не сразу ответил:
– Это так, но я могу изменить свои намерения в любую минуту.
– Нет, постой, – сказала Джейд. Она сидела, поджав под себя ноги, и свирепо глядела на брата. – Все это подозрительно. Почему это ты вдруг стал беспокоиться о смертных?
Эш ничего не ответил. Он с ожесточением глядел на огонь в камине.
И никто другой, как Ровена тихо произнесла:
– Потому что они духовные супруги. Наступило молчание. Затем – взрыв восклицаний:
– Они – кто?! Ты имеешь в виду, как я с Джейд?
– Ох, Эш, вот это номер! Видел бы все это наш отец! – Я не виновата, – сказала Мэри-Линетт. Все обернулись к ней, и ей на глаза навернулись слезы.
Протянув мимо Кестрель руку, Ровена положила ее на плечо Мэри-Линетт.
– Ты думаешь, что это на самом деле правда? – спросил Марк, переводя взгляд с Мэри-Линетт на Эша.
– Да. Думаю, правда. И я не знаю, что со всем этим делать, – ответила Мэри-Линетт, едва сдерживая слезы.
– Это правда, – угрюмо сказал Эш. – Но это не значит, что мы должны что-то с этим делать.
– О да, в этом ты прав! – воскликнула Мэри-Линетт, обрадовавшись, что опять рассердилась.
– Итак, собирайте свои игрушки и марш домой, – скомандовал Эш сестрам. – Забудем обо всем. Будем считать, что ничего не было.
Наблюдая за ним, Ровена слегка покачала головой. В ее глазах стояли слезы, но она улыбалась.
– Вот уж никогда не думала, что услышу от тебя нечто подобное. Ты так изменился... просто не верится.
– Мне самому не верится, – мрачно пробормотал Эш. – Может, это сон.
– Но теперь тебе придется признать, что обычные люди – это не отребье. Разве ты можешь быть духовным супругом какого-то отребья?
– Хорошо. Все замечательно. Люди – великолепны. В этом мы единодушны, а теперь – пора домой.
– Когда мы были маленькими, ты был такой, каким я вижу тебя сейчас, – сказала Ровена, – а потом вдруг стал вести себя так, будто ты лучше всех. Я всегда знала, что многое в тебе – просто поза, за которой скрывается страх. И всегда была уверена, что на самом деле ты и сам не веришь в ту мерзкую чепуху, которую несешь. Где-то глубоко внутри ты все тот же славный малыш, Эш.
Впервые за весь вечер на лице у Эша вспыхнула улыбка.
– Не будь так уверена.
Мэри-Линетт становилось не по себе, пока она слушала все это, и, чтобы не выдать своего волнения, она обратилась к Ровене:
– Не думаю, что тетушка Опал была бы того же мнения.
Эш приподнялся.
– Кстати, а где эта старая карга? Мне нужно с ней поговорить, прежде чем мы уедем.
Казалось, что это молчание никогда не кончится.
– Эш... разве ты не знаешь? – спросила Ровена.
– Конечно, он знает. Десять против одного, что он сам это сделал, – сказала Кестрель.
– О чем это я должен знать? – спросил Эш, с каждой секундой теряя терпение.
– Твоя тетя умерла, – объяснил ему Марк.
– Кто-то убил ее колом, – добавила Джейд.
Эш обвел взглядом комнату. Похоже было, что он считает все это глупой шуткой.
«О господи, – глядя на него, подумала Мэри-Линетт, – когда он напуган и смущен, вот как сейчас, то выглядит таким юным и беспомощным, таким ранимым. Почти как человек».
– Кто-то... убил... тетю Опал? Я правильно расслышал?
– Ты хочешь сказать, что ты этого не знал? – спросила Кестрель. – Чем ты занимался всю ночь, Эш?
– Бился головой о камень. Затем искал вас. Когда я вошел, вы говорили обо мне.
– И ты не натолкнулся сегодня ни на какой домашний скот? Скажем, на коз?
Эш смерил ее долгим скептическим взглядом.
– Я сыт, если ты это имеешь в виду. И без помощи коз. Какое это имеет отношение к тете Опал?
