– Ничего не делай, – убежденно орал он, пытаясь справиться со здоровенным Лехой. – Сейчас во всем разберемся.
Но Анисимов только мычал, отпихиваясь от рук Костяна.
– Уйди! – взвыл он, и кровь побежала у него изо рта ручьем.
Потом что-то звякнуло об асфальт, и Леха перестал дергаться.
– Кнопка, – прошептала Ленка.
Она первая подняла упавший предмет и бесстрашно оттерла его от крови. Это была обыкновенная канцелярская кнопка, какой пришпиливают объявления на деревянную доску на первом этаже школы. И какие Козина щедро зашивала в сиденье стула учителя математики.
– Бледный, – прошептала Ленка.
– Ее там не могло быть, – замотала головой Мелкая. – Я сама клала пирожки в пакет. Я его потом из рук не выпускала.
Кнопка лежала в пирожке. Леха откусил достаточно, чтобы ее не почувствовать, и проколол язык. Поэтому-то у него так хлестала кровь. Но если бы он ее проглотил…
– Нужно срочно к врачу! – скомандовала Ленка.
Анисимов замотал головой, придерживая челюсть руками. Язык распух, и говорить он пока не мог.
Толику стало не по себе. Он вгляделся в ближайшие кусты, ожидая увидеть там отряд диверсантов с пулеметами. Но двор был пуст.
– Пошли, – мрачно произнес Костян и первым двинулся вперед, на всякий случай подальше обходя опасный пакет. Из него до невозможности вкусно пахло сдобой.
– Это не я, – в который раз всхлипнула Анька, утирая нос.
– Но ведь есть еще Пращицкий, есть Светка. Неужели с ними тоже… – начал Карасев.
– Это случайность, – отрезал Рязанов. – Привидения ничего не могут.
– А номер школы? – не отступал Толик. – Его кто-то перевернул и приклеил! Я сам видел, как Бледный держал в руках фотографию нашего класса. Значит, что-то он может!
Костян резко остановился и повернулся к Толику:
– Никакое привидение не будет подкладывать кнопки в пироги! Ты меня понял? Это все случайность!
– Это не случайность, – уперся Карасев, но договорить не успел.
В полной тишине дерево за спиной Рязанчика стало падать прямо ему на голову. Толик еще успел заметить, что, как назло, ребята смотрят в другую сторону. Дальше все произошло, как в замедленном кино. Старый сухой тополь валился вниз, целясь толстым стволом в макушку Костяну.
Мелкая заорала. Крик подтолкнул Толика в спину. Он грудью налетел на Рязанова, и вдвоем они повалились в грязную жижу под ногами.
Так и не издав ни единого звука, дерево рухнуло на землю.
Первое, что увидел Толик, когда наконец открыл зажмуренные глаза, был остановившийся взгляд одноклассника. Его губы беззвучно что-то шептали. Карасев вслушался.
– Случайность, – по инерции бормотал Рязанчик.
Анисимов постучал ногой по ровно спиленному пеньку, оставшемуся после тополя.
– Нет, я не хочу! – попятилась Ленка. – Нет! Не надо! Я не хочу умирать!
Она бросилась бежать. Толик с Рязанчиком сорвались с места одновременно.
Визжа шинами на повороте, во двор влетела иномарка.
Ленка неслась прямо на машину. Водитель рванул руль в сторону. Иномарка врезалась в бордюр, подпрыгнула и уперлась в поваленный тополь. Внутри у нее что-то жалобно скрипнуло, и машина стала заваливаться назад. Туда, где стояла застывшая в немом оцепенении Козина.
Но Костян успел. Он схватил Ленку за куртку и дернул на себя. Вдвоем они отбежали к гаражам.
Иномарка передумала падать. Она съехала с бордюра и остановилась. Из-под капота повалил пар.
– Что-то круто он взял, – выкрикнул Рязанчик, когда ребята добрели до них. – Мы даже со двора не можем выйти.
Толик тупо глядел, как покореженную машину заволакивает густой пар. Сквозь треснутое стекло было видно растерянное лицо водителя. Машина перегородила выход из двора. Теперь, чтобы попасть на улицу, придется лезть в обход по грязным сугробам.
– Он не выпускает нас со двора! – догадался вдруг Карасев. – Не хочет, чтобы мы добрались до его брата! Черт!
Сначала в спину ему ударил сильный порыв ветра. Он словно пытался сбить Толика с ног. А потом на голову Карасева навалилась темнота и с жутким грохотом поглотила его целиком.
В первое мгновение Толик подумал, что останется глухим и слепым на всю жизнь. Темнота не отступала. Звуков никаких, кроме звона в голове, не было. Но он жив! Уже неплохо.
Когда перед глазами перестали мелькать звездочки, Карасев услышал страшный грохот где-то над головой.
– Эй, Толян, ты там цел? – раздался из темноты приглушенный голос Рязанова.
– Кажется, – хрипло ответил Карасев. – Что это?
– На тебя крыша свалилась. Мы сейчас попробуем с ней что-нибудь сделать.
Во тьме появились щели. Толик ухватился за протянутую ему Костяном руку и тут же оказался на свободе.
Как выяснилось, на голову ему свалился большой лист железа, который до этого был крышей одного из гаражей. Ветер сорвал непрочно прикрепленный лист и накрыл им Карасева. Хорошо еще, что голова при этом осталась целой.
– Как это она на меня? – Толик почесал макушку и покосился на машину. Водитель все так же сидел внутри. Рот от удивления у него был открыт.
Снова всхлипнула Ленка. Леха с перекошенной физиономией мрачно поглядывал в сторону подъездов. Мелкая с совершенно белым лицом вертела головой, как филин. Она осталась единственной, с кем пока ничего не приключилось. Видимо, Анька это понимала и ждала худшего.
– Ну что, идем дальше? – вздохнул Костян, прикидывая, как им лучше обойти машину.
– Если это все, на что он способен, – Толик снова потрогал голову, словно проверял, на месте ли она, – тогда больше бояться нечего.
Мелкая уверенно закивала головой.
– Конечно, бояться нечего, – затараторила она, от волнения глотая половину букв. – Он думает, что мы его испугаемся. А мы его не боимся. И даже в школе его никто не боялся, хоть Павел Сергеевич и старался нас запугать.
Последнее слово она произнесла еле слышно и уставилась на машину. Леха проследил за ее взглядом и замычал, размахивая руками.
Из-под машины одна за другой вылезли несколько здоровенных собак. Все они были лохматые, со свалявшейся шерстью, морды хищно оскалены. Псины уверенно направились к ребятам.
– Как определить, бешеная собака или нет? – жалобно спросила Ленка.
– У бешеной пена изо рта течет, – ответил Толик и тут же разглядел на морде передней собаки белую пену.
– Тикай! – заорал Анисимов.
Оглушенный Карасев последним сообразил, что надо делать. Он только успел сосчитать, что собак ровно столько, сколько их. Пять. И к нему приближалась первая. С пеной на морде.
