Все могли б рассмеяться и, скорее всего, инцидент был бы исчерпан, но когда на тебя направлен заряженный револьвер, шутки начинают доходить слишком долго. Момент оказался упущен, но Диме было плевать – он уже чувствовал себя хозяином положения, поэтому закрыл шкаф и отошел к стене.
– Все вон отсюда, – произнес он спокойно, – забирайте водку, и чтоб духу вашего не было!
Игорь, похоже, пришел в себя после первого потрясения. Поняв, что перед ним вовсе не убийца, он невозмутимо опустился на стул.
– Олег, успокойся, – усмехнулся он, – эта память о революции семнадцатого года не стреляет уже лет пятьдесят. Сейчас мы переломам ему ребра, а потом ты, если хочешь, оттрахаешь его сучку, которая не пьет больше рюмки.
Дима растерянно посмотрел на наган. …А если он, действительно, не стреляет?! Сколько лет прошло с тех пор, как его чистили последний раз?.. Может, у него и вовсе боек сточен, а лежит он здесь в качестве сувенира?.. Но зачем тогда патроны?.. – эти мысли роем пронеслись в голове. Он продолжал ощущать в руке тяжесть металла, правда, она уже перестала быть такой всезащищающей.
– Убери эту штуковину, – Олег судорожно сглотнул слюну, не приняв аргументы Игоря, – мы уйдем и забудем… обо всем… – в знак покорности он вернул на место пепельницу.
Казалось, это лучший выход – убрать оружие и разойтись миром, но Диме вдруг нестерпимо захотелось убедиться, что наган все-таки стреляет. Убедиться именно сейчас, в присутствии этих гнусных существ! Он повернулся к Игорю.
– Значит, говоришь, не стреляет? – на его лице появилось подобие ухмылки, а внутри все холодело и восставало: …Что я делаю?!.. Если он просто не выстрелит, это полбеды (у меня еще есть кулаки), а если его разорвет в руке?.. Но остановиться он уже не мог. Кто-то подталкивал к тому, чтоб доказать, кто здесь самый главный и самый сильный – доказать, раз и навсегда избавив дом от вторжения.
Дима сам не заметил, как поднял револьвер на уровень груди, и так замер, видя, что Игорь напрягся, схватился руками за стол, словно из ствола должен был вырваться ураган, а не крохотный кусочек свинца.
– Встать! – Дима на секунду представил, каково это, когда на тебя смотрит маленькое черное отверстие, и чем дольше ощущаешь на себе его взгляд, тем оно кажется больше, вырастая до калибра орудийного жерла.
Игорь медленно поднялся. Его глаза сощурились, превращаясь в щелки.
– Ты ж все равно не выстрелишь. Я сейчас подойду и возьму его. Спорим?
Дима с ужасом понял, что есть еще одна проблема, кроме работоспособности нагана – он, действительно, не сможет выстрелить в человека. …Это только в кино…
Игорь сделал первый шаг, потом второй, будто нащупывая шаткий мостик над бурным потоком, и чем ближе он подходил, тем меньше времени оставалось у Димы. А его, как назло, заклинило на этой последней, неоконченной фразе: …Это только в кино… это только в кино… Надо было сдвинуться с мертвой точки, и он обвел взглядом комнату – мозаика фотографий, трещинка в углу, голубой китайский дракон …все просто, – закончил он фразу, и почувствовал, что рука, с непривычки устала держать тяжелый металл. Ствол медленно опускался, и в этот момент палец сам, помимо его воли, нажал на пусковой крючок. Дальше все происходило одновременно – руку отбросило назад, в нос ударил горячий и горьковатый дым, раздался трехэтажный мат, и Игорь запрыгал на одной ноге, подставляя под повторный выстрел спину. Дима посмотрел на пол и увидел аккуратную дырочку в том месте, где только что стояла Игорева нога.
Игорь с размаху плюхнулся на стул и начал истерично стаскивать туфель, в котором имелась такая же дырочка, только крови почему-то не было. Олег бросился к выходу, но в проеме столкнулся с Валей – они остановились друг против друга, не зная, кто кого должен пропустить. Дима не видел всего этого. Он смотрел, как Игорь снял носок… Это походило на чудо, но пуля прошла точно между пальцами, лишь содрав кожу. Игорь растерянно поднял голову и сказал тихо:
– Ты, либо псих, либо снайпер.
Дима почувствовал слабость; даже голова закружилась. Он выиграл, сам не понимая как, ведь в жизни не стрелял из пистолета. И все же выиграл, никого не убив, и даже не покалечив! Но больше держаться сил у него уже не осталось – руки затряслись, на лбу выступил пот.
– Убирайтесь быстро! – он не узнал своего голоса. Попытался прокашляться, но это ничего не дало, – у вас три минуты! Потом стреляю без предупреждения!
Угроза подействовала мгновенно – Игорь принялся обуваться, все еще ругаясь, но уже тихонько и ни к кому не обращаясь. Третий грузчик встал и спокойно направился к выходу, понимая, что непричастен ко всему этому сумасшествию – он же просто зашел выпить водки. Валя пропустила его, и то, что он беспрепятственно покинул комнату, воодушевило Олега, который бросился следом и уже с улицы крикнул, то ли в порыве бессильной злобы, то ли из мести:
– Я Ирке расскажу! Она не даст тебе больше, если я захочу!
Дима все слышал, но у него не было сил воспринимать действительность, а, тем более, отвечать на глупые замечания. Он смотрел, как неловкие Игоревы пальцы никак не могли завязать шнурок, и начинал ненавидеть их за медлительность. Он хотел снова поднять пистолет и сказать, чтоб тот убирался быстрее, но чувствовал, что не может этого сделать, по крайней мере, сейчас.
Наконец Игорь ушел, молча и чуть прихрамывая. Входная дверь закрылась, а Дима продолжал стоять посреди комнаты, все еще сжимая оружие, и невидяще глядя на черное отверстие в полу. Валя остановилась рядом. Она будто не решалась дотронуться до него, когда он такой…. вооруженный, непобедимый и растерянный одновременно. Это невозможно сформулировать, но она его боялась.
Дима глубоко вздохнул, возвращаясь к жизни; вновь окинул взглядом комнату. В ней ничего не изменилось, а изменилось, наверное, в нем – именно сейчас, а не в тот момент, когда умерла бабка, он почувствовал, что это его крепость, и они будут защищать друг друга от любых вторжений. Это чей-то чужой верный глаз помог выстрелить так, как нужно – может быть, глаз деда. …У меня самого б никогда не получилось…
– Дим… – Валин голос оборвал мысль. Дима положил револьвер – он перестал являться некой притягательной тайной, превратившись просто в вещь, которой можно воспользоваться при необходимости, – откуда у тебя оружие?
– Это дедов. Вчера случайно нашел. Теперь он мой.
– А я слышала, что оружие надо регистрировать.
Диму всегда раздражала ее извечная правильность; желание, представив аргументы, тут же сделать выводы. Сейчас он, тем более, злился, потому что она пыталась вторгнуться в его новую, только начавшуюся жизнь своими дурацкими законами.
