– А когда я проснусь? – спросила Поппи.
– Ты будешь под гипнозом. Я скажу тебе, когда ты должна проснуться, и в это время приду за тобой. Не волнуйся, я все продумал. А сейчас тебе нужно отдохнуть.
Дрожащими руками Фил взъерошил волосы. Только сейчас он вспомнил, с какого рода деталями им придется столкнуться.
– Подожди, – прохрипел он, – ты говоришь, что она будет спать. А она в это время будет выглядеть… как…
– Как мертвая… – закончила Поппи, когда его голос сорвался.
Джеймс смерил Фила холодным взглядом.
– Да. Мы ведь это уже обсуждали.
– Потом мы должны… А что произойдет с ней? Джеймс прожег его взглядом.
– Все в порядке, – мягко сказала Поппи, – объясни ему.
– Ты же знаешь, что произойдет, – процедил Джеймс сквозь стиснутые зубы, – она не может просто так исчезнуть. Существует полиция, существует Царство Ночи, которые будут гнаться за ней по пятам. Поэтому все должны быть уверены, что она умерла от рака, и все должно выглядеть так, будто она действительно умерла от рака.
Отрешенное выражение лица Фила свидетельствовало о том, что на него не действуют доводы рассудка.
– Ты уверен, что другого выхода нет?
– Уверен, – ответил Джеймс. Фил вытер губы.
– О Господи!
Поппи не желала больше это обсуждать, она теряла терпение и раздраженно сказала брату:
– Смирись с этим, Фил. Тебе придется это сделать. Пойми, если это не случится сегодня, это произойдет через несколько недель, и тогда уже ты ничем не сможешь мне помочь.
Фил вцепился в спинку кровати так, что костяшки пальцев побелели. Но он взял себя в руки, а уж в самоконтроле ему не было равных.
– Ты права, – сказал он. Его голос лишь отдаленно напоминал голос того самоуверенного Фила, каким он был раньше. – Что ж, придется смириться.
– Тогда давайте начнем, – сказала Поппи, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно и уверенно.
Джеймс повернулся к Филу.
– Думаю, ты не захочешь наблюдать за этим, пойди вниз и посмотри несколько минут телевизор.
Немного поколебавшись, Фил кивнул и вышел из спальни. Поппи легла на середину кровати и смущенно посмотрела на Джеймса.
– Я еще кое о чем хотела тебя спросить. После похорон… ну, я ведь буду спать? – Она старалась, чтобы ее голос звучал как можно более непринужденно. – Я не проснусь… ну, ты знаешь… в моем маленьком уютном гробике? – Она пристально смотрела на него. – А то, знаешь, у меня клаустрофобия…
– Нет, этого не случится, – твердо пообещал Джеймс. – Поппи, я не допущу, чтобы это с тобой случилось. Доверься мне. Я все продумал.
Поппи кивнула. «Я доверяю тебе», – подумала она.
Поппи раскрыла руки ему навстречу и подняла подбородок. Джеймс коснулся ее шеи, через мгновение она почувствовала, как сливаются их мысли.
Не волнуйся, Поппи. Не бойся. Его мысли несли успокоение. И хотя Поппи находила в них подтверждение тому, что ей действительно грозит опасность, она все же таинственным образом успокаивалась. Она знала, что Джеймс ее любит, и это наполняло ее светом и надеждой.
Пространство вокруг вдруг удивительно изменилось, Поппи ощущала, как расширяются его границы – высота, глубина, протяженность. Как если бы горизонт в мгновение ока отодвинулся в бесконечность. И не было больше препятствий, которые они с Джеймсом не могли бы преодолеть.
Поппи почувствовала себя… свободной. «Голова какая легкая», – подумала она. Она осознавала, что тело ее тяжелеет, она оседает в объятиях Джеймса и клонится к нему, как увядающий цветок.
Все, хватит, раздался у нее в мозгу его голос. Теплые губы оторвались от ее горла. Теперь твоя очередь.
На этот раз он не разрезал себе запястье, а быстрым движением снял футболку и ногтем вспорол кожу у основания горла.
Поппи медленно, как во сне, наклонилась вперед. Рука Джеймса поддерживала ее затылок. Поппи обняла его и почувствовала прикосновение его обнаженной груди.
«Так гораздо лучше», – подумала Поппи. Но Джеймс был прав: теперь, в последний раз, все иначе. Им больше не придется обмениваться кровью.
Я не могу с этим смириться, сказала про себя Поп-пи, но больше уже не могла на чем-либо сосредоточиться. На этот раз кровь Джеймса не принесла ясности в ее мысли, напротив, эта дикая, отравляющая жидкость лишь усугубила ее слабость. Она отяжелела и впадала в беспамятство.
Джеймс!
Все хорошо. Ты начинаешь меняться…
Слабость, оцепенение, ощущение тепла. Она словно плавала в соленых океанских волнах. Она представляла себе, как кровь вампира бежит по ее сосудам, побеждая все, что ей мешает. Это была древняя кровь, кровь пра-человека. Она становилась древним существом, которое было всегда, с начала времен.
Каждая молекула ее тела претерпевала изменения…
Поппи, ты меня слышишь? Джеймс слегка потряс ее за плечи. Поппи была так потрясена обуревавшими ее новыми чувствами, что даже не понимала, что перестала пить кровь. Джеймс пытался разбудить ее.
Поппи!
Она с трудом открыла глаза.
– Мне хорошо… Просто я засыпаю.
Он сжал ее в своих объятиях и бережно уложил на гору подушек.
– Теперь ты можешь отдохнуть. А я позову Фила. Но перед тем как уйти, он нежно поцеловал ее в лоб. «Мой первый поцелуй, – подумала Поппи, закрывая глаза. – А я в коме. Ну и дела».
Она почувствовала, как кровать прогнулась под тяжестью чьего-то тела. Поппи открыла глаза и увидела Фила. Она был возбужден, нервно ерзал и пристально смотрел на Поппи.
– Ну, что происходит? – спросил он.
– Кровь вампиров побеждает, – просто ответил Джеймс.
– Я действительно хочу спать, – слабо откликнулась Поппи.
Она не чувствовала боли, она просто исчезала, растворялась. Ей было тепло, как будто ее завернули в теплый непроницаемый туман.
– Фил, я забыла сказать тебе спасибо. За помощь. За все. Ты был хорошим братом, Фил.
– Тебе нет необходимости говорить это сейчас! – воскликнул Фил. – Ты сможешь сказать это позже. Я буду здесь, ты же знаешь.
«Но меня здесь может не быть, – подумала Поппи. – Это ведь лотерея. И я ни за что не стала бы в нее играть, если бы не знала, что иначе потеряю шанс остаться в живых. Я боролась. Я, по крайней мере, боролась за свою жизнь».
– Да, ты боролась, – сказал Фил дрожащим голосом. А она-то и не подозревала, что говорит вслух. – Ты настоящий борец, – продолжал Фил. – Я многому у тебя научился.
Смешно, это она у него многому научилась, хотя учиться начала всего двадцать четыре часа назад. Поп-пи хотела рассказать ему об этом, но говорить нужно было долго, а она так устала. Язык еле ворочался во рту, а тело было слабым и беспомощным.
– Просто… возьми меня за руку, – сказала она и поняла, что голос ее не громче дыхания.
