Давай убираться отсюда к чертовой матери.
На улице начался дождь, и это было прекрасно. Это когда ты внутри и идет дождь, уже не так прекрасно. Они помчались быстрым шагом и держались довольно хорошо, пока Аманда не поскользнулась. Ее рука выскользнула из руки Фредди, который, казалось, не замечал этого еще около десяти футов.
- Что? - спросил он, когда наконец понял, что Аманды больше нет ни рядом с ним, ни в его руке.
- Он сказал, что это в миле отсюда, - сказала Аманда. - Он не упоминал, в каком направлении это было?
- Да, он сказал... Я почти уверен, что он так и сказал... ЧЕРТ!
- Насколько нам известно, это в миле отсюда, - сказала Аманда. - Я полагаю, мы могли бы догадаться, но если принять во внимание возможные основные направления на север, юг, восток и запад, то это оставило бы нам двадцать пять процентов шансов попасть на новый курорт. Затем есть переменные: северо-восток, северо-запад, юго-запад, восток-запад...
- Я не уверен, что мы можем считать восток-запад, - сказал Фредди. - И мы слишком долго болтались с Седриком.
- У нас нет другого выбора, кроме как идти дальше, - сказала Аманда, - и надеяться, что мы доберемся до этого легендарного лагеря в темноте, не имея ни малейшего представления о том, куда идем.
- Здесь, где каждое дерево выглядит одинаково, а каждая ветка выглядит так, будто предназначена для того, чтобы убить или серьезно покалечить нас, что может пойти не так?
Лагерь "Алмазный ручей", 2014 г.
- Это бесполезно, - сказал Джуниор, задыхаясь. - Нам просто придется остановиться.
Они пытались раздеться в течение тридцати минут и преуспели в этом, как могли, хотя цепь на манжетах теперь была завалена одеждой. Если бы они растянулись, Лакриша и Джуниор выглядели бы как самая странная в мире бельевая веревка.
- Твою мать! - сказала Лакриша, потянув Джуниора через комнату и плюхнувшись на диван. Он последовал ее примеру, хотя выбора у него не было. - Теперь нам остается только ждать.
В комнате царил полный беспорядок. Со стульев были сняты подушки; все, что было достаточно высоким, чтобы быть опрокинутым, было опрокинуто, и толстый слой дурацкой веревки делал его похожим на сцену какой-то дикой клоунской оргии. Джуниор понятия не имел, откуда у нее взялась эта дурацкая веревка; он был только рад, что она не свисала с него.
- Если это не заставит их понять, что они связались не с теми уродами, - сказала Лакриша, внимательно осматривая их окружение, - тогда я не знаю, что заставит.
- О, мы определенно будем выглядеть, как уроды, - сказал Джуниор, вытаскивая гитарную струну из своей задницы.
Это была не буква "Г", которая могла бы послужить хорошей шуткой.
- Вы все думаете, что я сошла с ума? - спросила Лакриша таким тоном, словно ему следовало хорошенько обдумать свой ответ, а потом сказать ей обратное.
- Нет, - сказал он.
- Это был бы твой ответ, если бы мы не были скованы вместе?
- Черт возьми, нет.
Лакриша вздохнула. Возможно, все зашло слишком далеко. Что они там говорили о любви? Когда любовь – это не безумие, это не любовь? Лакриша понятия не имела, где она слышала это раньше – вероятно, из песни Доктора Дре, – но сидеть там, потная и голая, окруженная разбитым дерьмом и ожидающая возвращения неполноценной пары, это было вполне логично.
- Джуниор?
Джуниор был измотан и просто хотел спать, желательно в одиночестве.
- Хм?
- Что это за мигающий красный огонек в углу?
Не открывая глаз, Джуниор спросил:
- Может быть, это мигающий красный свет?
Лакриша толкала его локтем, пока он не открыл глаза.
- Я серьезно. Что это?
Джуниор тоже увидел его: периодически мерцающий красный огонек, достаточно маленький, чтобы остаться незамеченным, если, конечно, его не искать.
- Может быть, это дымовая сигнализация, - сказал он, зевая.
- Я бы вытащила батарейку, но тебе придется пойти со мной. Бейли курил всю ночь напролет.
- Может быть, это один из тех молчаливых, - сказал Джуниор, не зная, существуют ли такие вещи, и нисколько не заботясь об этом. - Мы можем просто лечь спать?
Лакриша покачала головой. У нее было очень плохое предчувствие насчет мигалки. Очень, очень плохое предчувствие.
- Поднимай свою задницу, - сказала она, вставая. Джуниор не испытывал такого энтузиазма. - Джуниор, я тут ни при чем.
- Ладно, ладно, я встал, - сказал Джуниор, хотя это было не совсем так.
Внезапно он почувствовал себя очень уязвимым. Быть голым (в некотором роде) и закованным в наручники (определенно) оказывало такое воздействие на некоторых людей.
- Это просто мигающий красный свет, вот и все.
- Красные огни не мигают просто так, - сказала Лакриша, рывком поднимая Джуниора на ноги. - Обычно они что-то значат, или куда-то указывают, или что-то делают, иначе какой в них смысл?
Они медленно двигались по комнате, обходя сломанную мебель и подбирая пальцами ног дурацкую веревку. Джуниор наступил на кусок конструктора Лего и после нескольких секунд абсолютной агонии попытался понять, откуда он взялся. Но в том-то и дело, что Лего не обязательно иметь, чтобы на него наступить. Казалось, он появился из другого измерения, и его единственная цель – причинить как можно больше боли.
Лакриша взглянула на источник мигающего света – маленькую черную коробочку с линзой и мигающим красным огоньком. Она была прикреплена к потолку прямо в углу.
- Вот видишь, - сказал Джуниор. - Это просто маленькая черная коробочка с линзой и мигающей красной лампочкой, прикрепленная к потолку, - oн снова зевнул. - А теперь мы можем пойти спать? Утром у нас много дел по уборке.
- Это камера! - ахнула Лакриша. - Джуниор, это чертова камера. Зачем здесь камера?
- Это не камера, - сказал Джуниор, но теперь, когда она упомянула её, эта хреновина подозрительно стала смахивать на камеру. - Ладно, может, это и камера, но я сомневаюсь, что она работает.
- Там мигает красный огонек, - сказала Лакриша, прикрывая одной рукой соски, а другой – свой женский куст. - Это рабочая камера, и она наблюдала за нами все это время.
- Мы этого не знаем, - сказал Джуниор, натягивая клетчатый носок на свой шланг.
- А что, если люди видят нас прямо сейчас?
