В 1965 году Ларри Крокетт стал негласным партнером строительного подрядчика по имени Ромео Пулэн, который строил в Обэрне площадку под супермаркет. Пулэн был ветераном подрезания углов, с его знанием дела и обхождением Крокетта с цифрами они сколотили по семьсот пятьдесят тысяч долларов на нос, но Дядюшке следовало доложить только про треть. Все это было в высшей степени удовлетворительно, а если крыша супермаркета текла — что ж, такова жизнь.
В 1966-68 годах Ларри купил контрольные интересы в трех мэнских предприятиях, занимающихся передвижными домами, пройдя через бесконечные перемещения владельцев, дабы отвязаться от налоговых инспекторов. Ромео Пулэну он описывал этот процесс так: входишь в тоннель любви с девушкой А, трахаешь у нее за спиной в машине девушку Б и в итоге выходишь, держась за руки с девушкой А. Для Ларри дело кончилось тем, что он покупал передвижные дома сам у себя, и эти кровосмесительные сделки оказались столь здоровыми, что просто пугали.
Сделки с Сатаной, а как же, думал Ларри, тасуя на столе бумаги. Когда заключаешь с ним сделку, так и указания должны приходить как положено — серой.
Трейлеры покупали синие и белые воротнички из низов среднего класса, люди, которые не могли осилить вступительный взнос за более обычный дом или же люди пожилые, искавшие путей увеличить свою социальную защищенность. Для такой публики мысль о совершенно новом шестикомнатном доме была чем-то весьма значительным. Для людей постарше существовало и другое преимущество (упускаемое прочими и подмеченное неизменно проницательным Ларри): все трейлеры были одноэтажными, без лестниц, по которым пришлось бы взбираться.
Финансовый вопрос тоже решался просто. Обычно для продолжения бизнеса хватало первого взноса в размере пятисот долларов. А в скверные дни шестидесятых, во времена финансистов-барракуд, изголодавшихся по дому людей редко осеняло, что выплата остальных девяти с половиной тысяч из двадцати четырех процентов — ловушка.
И Боже правый! Как текли денежки! Сам Крокетт изменился очень мало даже после того, как сыграл в «давай провернем сделку» со смутившим его покой Стрейкером. Художник-декоратор так и не заглянул в контору, чтобы переоформить ее. Ларри по-прежнему обходился дешевым электрическим вентилятором вместо кондиционирования воздуха, носил все те же лоснящиеся на седалище костюмы или кричащие спортивные куртки со штанами, курил дешевые сигары и все так же забегал субботним вечерком к «Деллу» выпить пива и сыграть с ребятами в «бампер-пул». Недвижимость родного города Ларри держал в руках, что принесло два плода: во-первых, сделало его избранным старейшиной и, во-вторых, прекрасным образом свело на нет декларацию о доходах, поскольку видимая деятельность Ларри каждый год чуть-чуть не дотягивала до уровня разорения. Помимо дома Марстена Ларри был — и уже давно — агентом по продаже трех дюжин других обветшалых домиков в своем районе. Конечно, подвернулось несколько хороших предложений, но Ларри их так и не протолкнул. В конце концов, денежки к нему уже текли. Может быть, слишком много денег.
Он полагал, что можно обхитрить самого себя.
Войти в тоннель любви с девушкой А, трахнуть девушку Б и выйти рука об руку с девушкой А только для того, чтобы обе отделали тебя, как Бог черепаху. Стрейкер сказал, что свяжется с ним, и было это четырнадцать месяцев назад.
Ну вот, а что, если…
Тут-то и раздался телефонный звонок.
4
— Мистер Крокетт, — сказал знакомый невыразительный голос.
— Стрейкер, это вы?
— В самом деле.
— Я только что про вас думал. Может, я экстрасенс?
— Крайне удивительно, мистер Крокетт. У меня к вам просьба: нужно, чтобы вы поработали.
— Думаю, можно.
— Пожалуйста, обеспечьте грузовик. Большой. Можно нанять. Пусть сегодня вечером, ровно в семь, он будет в портлендских доках. На Таможенной верфи. Я думаю, двух грузчиков хватит.
— Ладно.
Правой рукой Ларри перевернул листок и нацарапал: «Х. Питерс, Р. Сноу. «Перевозки Генри». Самое позднее шесть». Он не помедлил, чтобы задуматься, насколько необходимым кажется буквально следовать указаниям Стрейкера.
— Там — дюжина коробок, которые нужно забрать. Все, кроме одной, пойдут в магазин. Эта одна — «Хеппль Уайт», чрезвычайно ценный буфет. Его нужно отвезти в дом. Понятно?
— Ага.
— Пусть спустят ее в подвал. Ваши люди смогут войти через наружную пристройку под окнами кухни. Понятно?
— Да. Теперь, этот буфет…
— Попрошу еще об одной услуге. Вы достанете пять крепких йельских амбарных замков. Вам знакома фирма «Йель»?
— Как и всем на свете. Что…
— Ваши грузчики, уходя, запрут черный ход магазина. Ключи ко всем пяти замкам оставят в доме, на столе в подвале. Пусть, уходя, навесят замки на дверь пристройки, парадную дверь, черный ход и сарай, он же гараж. Понятно?
— Да.
— Благодарю, мистер Крокетт. Точно следуйте всем указаниям. Всего доброго.
— Эй, погодите минутку…
Отбой.
5
Когда большой оранжево-белый грузовик с красующейся на заду и боках надписью «ПЕРЕВОЗКИ ГЕНРИ» подъехал к будке из рифленого металла, стоящей в конце Таможенной верфи портлендских доков, было без двух минут семь. Возвращался прилив. Он лишил чаек покоя, и они с плачем кружили над головой под малиновым закатным небом.
— Господи, да тут ни души, — сказал Ройял Сноу, большим глотком приканчивая остаток пепси и бросая пустую банку на пол кабины. — Загребут нас за взлом!
— Вон кто-то, — ответил Хэнк Питерс. — Легавый.
Легавый оказался ночным сторожем. Он посветил в кабину фонариком.
— Кто из вас Лоренс Крюкэт?
— Крокетт, — поправил Ройял. — Мы от него. Приехали забрать коробки.
— Хорошо, — сказал ночной сторож. — Айда в контору, у меня для вас накладная. Распишетесь.
Он сделал знак Питерсу, который сидел за рулем.
— Давай назад, вон туда, к тем двустворчатым дверям, где лампочка горит. Видишь?
— Ага. — Хэнк пустил грузовик задним ходом.
Ройял Сноу последовал за охранником в контору, где булькала кофеварка. Часы над прикрепленным булавками календарем показывали семь ноль четыре. Ночной сторож порылся в каких-то бумагах на столе и вернулся с книжкой накладных.
— Подпиши тут.
Ройял расписался.
— Пойдешь внутрь, будь поосторожней. Зажги свет. Там крысы.
— Ни разу не видел крысы, которая бы не дала деру вот от этого, — сказал Ройял и описал дугу ногой, обутой в рабочий башмак.
— Это, сынок, портовые крысы, — сухо ответил сторож. — Им и покрупней тебя мужики нипочем.
