— И что, ни одного?
— Я часто за ней наблюдаю. Она живет обычной жизнью — дом, работа, прогулки, развлечения, друзья. Все, как у всех, кроме одного. Два раза в неделю девушка на добровольных началах ходит в Дом престарелых и помогает там в качестве волонтера. Ну, знаешь, со стариками посидеть, про жизнь поговорить, утешить, воды подать, в конце концов.
— И что?
— И то… Видел бы ты этих старичков после общения с ней. Такое чувство, что они минимум лет на десять молодеют.
У меня глаза на лоб полезли. Такого я вообще ни разу не слышал. Я вспомнил девушку: серенькая, бесцветная, ничем не примечательная, с еле светящимся Даром. Ну, не может такого быть…
— Она их что, энергией накачивает? Как Прилипала — только наоборот?
Второй был задумчив. Он положил руки на руль, размял пальцы, словно пробуя этот факт на ощупь.
— Вот в этом мне и хочется разобраться. Понаблюдаем?
Наблюдали недолго. Из меня плохой разведчик или шпион получался. Стоило просидеть полчаса под домом почти в центре города, и Второй обратил внимание на какаю-то нездоровую возню вокруг нас.
— Ян, осмотрись. Мне это как-то совершенно не нравится…
Я осмотрелся, охнул, заметив с пятерых Прилипал, прогуливающихся в достаточно опасной близости. С учетом того, что я и Даром особо не игрался, такая оперативность просто угнетала.
— Это что, по мою душу? — для уточнения я все же спросил у Второго.
Тот не ответил. И так было понятно. Дольше находиться на открытом пространстве смысла не имело. Надо было менять место дислокации как можно быстрее. Не устраивать же пальбу в центре города?
Пришлось уезжать ни с чем, просто меняя направление. Пока ехали, я все никак не мог отделаться от ощущения, что за нами наблюдают.
— Странно все это, — говорил Второй уже в Берлоге. — Нездоровая какая-то ситуация получается. Стоило тебе чуть светануть — и охотники тут как тут, а она светится — и ничего. Какие-то варианты есть?
— Да не особо вариантов. То, что ты просил, я сделал — увидел, что Дар у нее есть. А остальное… Надо бы Клинику подключить — там специалисты и по Дару, и по аурам. А мы с тобой так можем гадать очень долго.
— То-то и оно, понимаешь, я за ней не первый день наблюдаю, это я уже говорил, да? Так вот. То, что ты увидел Дар — это хорошо. Но я его тоже чувствовал. И он неправильный какой-то. Я думал, может ты хоть что-то навскидку сказать можешь. Все-таки ты это видишь в реальности, а я даже не по косвенным признакам — так, сам не понимаю, как чувствую. У нее с Даром какие-то проблемы. Если бы с ней поближе, да чуть подольше пообщаться — стало бы хоть понятнее. Не видят ее Прилипалы. Опять же, — старики эти. Может она не «светлячок» по сути? Может, у нее Дар в какую-то другую сторону ушел?
— Не знаю, Второй. Я же не аналитик, как Гия. Тебе бы его расспросить. Или Петровича. Или ребят из врачебного отделения. Они ж о «светлячках» все вдоль и поперек знают. А я плохой помощник. Могу максимум рисунок ауры в фотошопе на ноуте изобразить. Прогоним по стандартам, что-то выясним. Хоть в какую сторону копать будет понятно. С девушкой что делать думаешь?
— Не знаю… Но ни Гие, ни врачам пока показывать не буду.
Вот тут-то я удивляюсь не на шутку, хотя и так день из одних сюрпризов и удивлений состоял.
— Почему? Они же все-таки специалисты. И быстрее все, и…
— И жестче. Тебе здорово понравилось, как из тебя Дар тянули? Там, в Клинике, всё на потоке. Особо никто церемониться не будет. Да и потом… Не хочу Петровичу говорить. Есть причины.
— Какие? — мне это совсем не нравилось.
В голове снова всплыло предупреждение Уруса насчет Второго, который ведет какие-то свои опасные игры. Урус говорил, чтоб я не сильно доверял Второму и старался надеяться только на себя.
— Как телохранитель, он специалист высокого класса. Но… Иногда он перестает быть телохранителем. И не дай бог тебе, Ян, остаться один на один с Прилипалами в такую минуту. Он и пальцем не пошевелит.
Я не хотел об этом думать, но, глядя сейчас на лицо Второго, я вполне представил, что так оно и могло быть. Он ведет свою игру. Это для него важнее, чем распоряжения и приказы. Ему и сейчас намного интереснее копать дело незнакомой непонятной девушки, чем думать о моей безопасности. Он же меня в город потянул, прекрасно зная, что может быть заваруха. И потянул не по распоряжению Клиники или по заданию штаба, а по своей собственной инициативе. Но ведь он мне обещал — обещал полную безопасность?
И можно было понять меня, когда я не хотел связываться с конторой — меня напрягала вся их работа. Но то, что Второй в таком деле даже не хочет посоветоваться с Петровичем, — мягко говоря, настораживало. Есть же строгое правило: нашел «светлячка» — сдай в отдел.
Второй походил по Берлоге, словно пытаясь собраться с мыслями. Нашел любимое кресло, развернул его в мою сторону, уселся и, обведя все пространство руками, спросил:
— Тебе нравится вот такая жизнь?
Я посмотрел на помещение, на отгороженный пожарным щитом угол, где пристроился мой топчан, на некрашеные балки, на покрытые известкой стены, на собранную непонятно где старую разнокалиберную мебель и утварь.
— Тебе все это нравится? — еще раз спросил Второй.
И, не дождавшись ответа, продолжил:
— Ты думаешь я не понимаю, что ты чувствуешь? У тебя забрали жизнь, посадили на короткий поводок мнимой безопасности и заставляют играть по чужим правилам. Тебе некуда деваться, и ты не можешь ничего изменить. Теоретически конечно все просто — выйди на поверхность, постой максимум с час, и все закончится. Тебя действительно потушат. Но… Разве это выход? Это точно такая же манипуляция с судьбой, как и работа с Даром.
Но с тобой-то уже ничего не поделаешь. Я тебя пас всего пять дней. Пять дней от того момента, как почувствовал, что у тебя Дар. Ты сам знаешь, чем закончились эти пять дней. Какое количество тварей пришло по твою душу. Тебя надо было или гасить сразу, там, на квартире, или спасать. Спасли, только пока непонятно, кто от этого больше выиграл — ты или Клиника.
А девушка светится уже больше полугода, это точно. И ничего, рядом ни одного паразита. Они ее не видят. Так, может, пусть живет себе спокойно вдали от организации, магов и всей нашей братии, вместе взятых? Может не надо портить ей жизнь, хотя бы до выяснения всех подробностей?
Вот этого я от Второго точно не ждал. Что угодно, любые причины. Но не простая человеческая забота. Я на него смотрел и словно видел в первый раз.
Большой сильный человек, которого я считал солдатом, просто выполняющим чужие приказы. Не задумывающимся о последствиях. Действующим только по уставу. Второй, который для меня был простым и понятным, без особых заморочек и рассуждениях о моральных принципах, вдруг и сейчас оказался не Вторым.
