Он поковырял пальцем у себя в дыре, и, когда извлек его оттуда, палец был перепачкан темной, желтоватой жидкостью. Он поднял его перед собой, рассматривая слизистую субстанцию, стекавшую по руке.
Рядом с ним стоял человек, чье лицо закрывал шарф, и тоже смотрел на распятых. При жизни его звали Лайамом Келли. Келли носил шляпу, закрывавшую его изуродованный череп.
Тот, кого раньше звали Питером Буртоном, провел ладонью по лицу, словно разглаживая складки кожи и убеждаясь, что она хорошо легла на его гнилой череп.
Иан Мэсью оторвал болтавшийся у себя на шее кусочек кожи и приложил его к гноящейся ране на горле. Пуля, убившая его два года назад, разворотила гортань, оставив дыру в палец толщиной. В отличие от остальных он не мог произносить даже самые простые слова.
Пятый выглядел совершенно безмятежным.
Все они были хорошо вооружены, но их главное оружие — ненависть.
— Почему мы ждем? — поинтересовался Буртон. — Почему не убить его сейчас? Почему не прикончить Харрисона немедленно? Мы уже убили нескольких его людей.
— Я хочу, чтобы он помучился, — ответил Росс. — Я хочу, чтобы он гадал, откуда будет нанесен следующий удар, чтобы он не мог расслабиться, чтобы он не доверял никому. Даже самым близким.
— А что с остальными из его шайки? — осведомился Келли.
— Они умрут, все до единого, — отрезал Росс. Он посмотрел на пятого. Тот повернулся к нему и согласно кивнул.
— Ублюдок!
Тина Ричардсон стояла в спальне перед большим зеркалом в одних трусах, изучая ссадины на груди. Разглядывая многочисленные синяки на теле, она тихо выругалась. Она поставила стройную ногу на скамеечку перед туалетным столиком. Проведя пальцем по внутренней стороне бедра, она нащупала маленький шрам от горячих щипцов, которыми ее прижег Харрисон уже больше недели назад.
Вчера вечером он завалился к ней в доску пьяным. Сначала она пыталась противостоять его приставаниям, пыталась уложить его спать, но он сильно ее ударил. Она наклонилась поближе к зеркалу и с облегчением увидела, что синяка на лице не осталось. В синяках были спина и руки. Кожа посинела под лопатками и на плечах. Прикоснувшись к пострадавшему месту, она застонала от боли.
В пьяном угаре Харрисон втолкнул ее в спальню и пришел в ярость оттого, что был не в состоянии снять с себя брюки. Она пыталась его успокоить, но все было бесполезно. Ему все-таки удалось немного приспустить штаны, он разорвал ей халат, овладел ею и яростно трясся во время оргазма. Потом отрубился. Она лежала под ним, и ей становилось плохо от одного только его присутствия. Наконец ей удалось выбраться. Она даже не пыталась затащить его на кровать, а просто накрыла одеялом, оставив лежать на полу.
Утром его громко вырвало, и она проснулась от шума, но даже не встала с постели.
Сейчас страдающий от похмелья Харрисон сидел на кухне и пил кофе, дожидаясь, пока Тина оденется.
Она надела кожаную юбку, туфли на высоком каблуке и принялась за косметику.
Когда она полезла за пудрой в сумочку, ей на глаза попался лежащий на дне пистолет «беретта». Она взглянула на дверь спальни, осторожно достала оружие и, взяв его, слегка коснулась пальцем спускового крючка. Еще какое-то время она смотрелась в зеркало, а потом бросила пистолет обратно в сумку.
Не сейчас. Еще рано.
Она снова принялась за косметику.
— Что ты делаешь сегодня?
Она вздрогнула от неожиданности и увидела в зеркале отражение стоящего в дверях Харрисона. Его голос хрипел больше обычного, а под глазами — черные круги, словно их всю ночь терли углем. Сейчас он выглядел постаревшим лет на десять. Скорее ближе к пятидесяти, чем к сорока.
— Собираюсь прошвырнуться по магазинам, — ответила она.
— Только не одна, — ответил он. — Я пришлю к тебе кого-нибудь.
— Фрэнк, со мной все будет в порядке.
Он шагнул к ней и сильно сжал ее плечи.
— Ты должна быть осторожной, — напомнил он. Затем направился в гостиную, и она услышала, что он говорит по телефону.
Он вернулся буквально через несколько секунд.
— Картер и Мендхам уже едут сюда. Они пойдут с тобой, — сказал он.
Она с трудом сдержала улыбку, едва не появившуюся у нее на лице при упоминании о Картере.
— Им будет довольно скучно таскаться со мной по магазинам, — сказала она.
— Я плачу им не за то, чтобы они развлекались, — ответил Харрисон, подходя к ней.
Он принялся массировать ей шею, и она тихо зашипела, когда его движения стали слишком грубыми.
— Я просто не хочу, чтобы что-нибудь случилось с моей маленькой девочкой.
Улыбнувшись, он нагнулся, чтобы поцеловать ее, но она отстранилась. Улыбка поблекла на его лице, когда он заметил злость в ее глазах. Задабривая, Тина чмокнула его в щеку.
— Ведь ты не хочешь испортить мне косметику, — как можно беззаботнее сказала она. Она очень надеялась, что такое объяснение его успокоит.
Он снова улыбнулся и поцеловал ей руку.
— А ты, Фрэнк, — она с облегчением вздохнула, когда он направился из спальни, — что будешь делать ты?
— У меня есть кое-какие дела, — ответил он. — Увидимся вечером.
Покончив с косметикой, она надела желтую блузку, оставив три верхние пуговицы расстегнутыми. Потом пошла в гостиную, где, просматривая газету, сидел Харрисон. Он поднял глаза, окинул ее оценивающим взглядом и нахмурился.
— Застегни блузку, — сказал он, — не хочу, чтобы на тебя пялился каждый... Вполне достаточно, что ты разгуливаешь без бюстгальтера.
Она застегнула третью сверху пуговицу и с радостью услышала в прихожей звонок. Она открыла дверь, и в квартиру, широко ей улыбаясь, вошел Картер. Затем он кивнул, приветствуя босса, и сообщил, что Мендхам ждет в машине внизу.
— Билли уже выехал за тобой, — добавил шофер.
Картер и Тина направились к выходу.
— Картер!
Он замер.
— Ведь ты позаботишься о ней? — сказал Харрисон.
Шофер кивнул, и они вышли из квартиры.
Харрисон подошел к окну и смотрел, как Тина садится в машину.
Их «ситроен» уехал.
Но Харрисон был не единственным наблюдателем.
На них смотрели и другие глаза.
На щеках Пэта Мендхама выступила краска, когда Тина развернула перед ним женские панталоны. Он смущенно кашлянул и отвел взгляд, посмотрев сначала под ноги, а потом на развешанное вокруг нижнее женское белье. Прекрасная молодая женщина, одетая в желтую блузку и белую кожаную мини-юбку, прошла мимо него в примерочную с длинной ночной рубашкой в руках.
Тина взяла еще одни панталоны и развернула их перед Мендхамом, чтобы тот их оценил.
— Как они тебе нравятся, Пэт? — сказала она, стараясь не рассмеяться, глядя на багровеющее лицо телохранителя.
