Никого.
Но пожелтевшая тюлевая занавеска на окне колыхнулась, и чуть заметно покачнулась дверная створка.
У Вани екнуло где-то под горлом. Он замер, не смея шевельнуться, застыл, даже дышать перестал.
Ничего! Ни одного движения…
Вдруг хлопнула незакрытая форточка, и зажужжала, забилась в тусклое оконное стекло залетная муха.
Ваня даже плюнул от охватившей его злости.
– Иван! Ты нашел сестру? – крикнула мама из недр дома.
– Сейчас! – отозвался он, поднялся с пола, осмотрел рассохшийся шкаф, перешел в соседнюю комнату, но ни под столом, ни за комодом, ни под диваном Люськи не было. Мама гремела чем-то в сенях и восклицала что-то восторженное.
Ваня перебрался на кухню, проверил печь и за печью. Заглянул под лавку.
– Люська! – позвал он.
И снова кто-то пробежал за спиной, легкий и быстрый, и не просто пробежал, а хихикнул так тихо и ехидно.
На этот раз Ваня успел заметить что-то черное, метнувшееся в угол. Ваня не раздумывая бросился за ним и чуть не свалился, стукнувшись лбом о низкую деревянную дверцу, неизвестно откуда появившуюся в неглубокой нише.
Он притормозил, потер лоб с быстро надувшейся шишкой.
– Ну конечно! – сам себе сказал он. – Эта мелкая девчонка спряталась в чулане!
Он толкнул дверцу, та поддалась легко, распахнулась, и в образовавшийся проем потянуло холодом. Ваня заглянул – темень, хоть глаз выколи. Пошарил по стене, нащупал выключатель, зажег свет и быстро спустился вниз по каменным ступеням.
– Ничего себе! – Он вновь очутился в подвале. Еще один вход? Почему бы и нет. С этим надо будет разобраться, но сначала отыскать сестру:
– Люська! Вылезай, я тебя нашел!
Он оглядел нишу и полки, откуда он совсем недавно перетаскивал запасы прежних хозяев.
– Люсенька, – ласково позвал он, – я не буду ругаться, выходи, я тебя вижу, – соврал Ваня.
В углу завозилось и хихикнуло.
– А, вот ты где! – воскликнул он торжествующе и, одним прыжком добравшись до огромной бочки, заглянул в нее.
На дне сидела Люська, она смотрела на Ваню блестящими глазами и тараторила:
– Кися, кися! Кись!
– Как ты туда забралась? – удивился брат. Чтоб достать ее, пришлось положить бочку на бок. Он вытащил Люську, довольную и ничуть не испуганную.
У стены стояла деревянная лестница, видимо, специально для того, чтобы можно было достать до верхних полок. Теоретически Люська могла с ее помощью подняться, но потом что? Прыгнула в бочку? Для нее слишком высоко, она расшиблась бы.
– Кись! – не унималась Люська, показывая пальчиком в темный угол, и снова Ване почудилось, будто он видит кого-то, или, точнее, этот кто-то сверлит его пронзительным взглядом.
– Эй, кто там такой, покажись! – Ваня сделал шаг в сторону прячущегося в темноте, и вдруг оттуда сверкнули два желтых огня и раздалось характерное шипение. – А, так это кот! – рассмеялся Ваня.
– Коть! – обрадовалась Люська.
«Кис-кис», – позвал он кота. Из темноты выступил дымчатый, как сумрак, котище и скользнул к ступеням. Дверь оставалась приоткрытой, и котяра немедленно этим воспользовался.
– Ишь какой гордый. – Ваня, взяв сестру на руки, выбрался из подвала и отнес ее маме.
– Там у нас котяра чей-то разгуливает, как у себя дома, – наябедничал он.
– Да? – рассеянно переспросила мама. – Коты – это хорошо, они ловят мышей, я знаю, в частных домах водятся мыши, поэтому кот необходим… Надо налить ему молока.
Люська сосредоточенно почесала запястье.
– Что такое? – мама взяла ее за руку. Запястье припухло и покраснело. Ваня присмотрелся и сразу увидел следы от укуса какого-то животного – отпечатки мелких и острых зубов.
– Где она была? – всполошилась мама.
– В подвале.
– Как она туда попала! Я же проверила, люк был закрыт!
– Не знаю, что ты там закрыла, но дверь за печкой была открыта, – сообщил Ваня.
– Какая еще дверь? – удивилась мама.
Теперь пришла пора удивляться и Ване.
– Что значит – какая дверь? Та, что ведет в подвал, – повторил он.
– Сын, мне сейчас не до шуток, – мама заметно нервничала, Люська чесала запястье с ожесточением. – Не хватало еще, чтобы какая-то инфекция, – бормотала мама. – Ваня, дай мне аптечку! Кажется, я ее выложила, на столе в большой комнате, если нет, то в сумке…
Ваня метнулся в комнату, принес аптечку, мама лихорадочно вывернула ее, дрожащими руками нашла бутылочку с йодом.
Пока она обрабатывала место укуса, Ваня смотрел на сестру и думал: неужели кот укусил? А вдруг он бешеный?
– Где папа? – спросил он.
– В магазин поехал, – ответила мама, – послушай, надо Люсю в поликлинику отвести, вдруг у них тут среди животных эпидемия, мало ли что…
Ваня кивнул. Он почему-то тоже испугался.
Мама подхватила недовольную Люську:
– Ты будь здесь, я не помню, куда ключи положила…
Ваня послушно остался дома, а мама потащила сестру в поликлинику, намереваясь по дороге выяснить у соседей, где эта самая поликлиника находится.
При доме имелся небольшой, но весьма запущенный садик: одичавшие яблони, вишни и груши, непроходимые шипастые заросли малинника, барбариса, крыжовника, смородины… Все это богатство давно не плодоносило, потому что никто не ухаживал за кустами и деревьями, и они росли как заблагорассудится, постепенно превратившись в непроходимую чащобу. Старушка, видимо, предпринимала слабые попытки бороться с буйной растительностью, но без особого толка. У кухонной двери росла старая, но еще очень крепкая, здоровая яблоня. У калитки выстроились молодые вишневые деревца, сами собой выросшие, усыпанные крупными густо-бордовыми ягодами, еще Ваня наткнулся на грушу с мелкими, твердыми, как деревяшки, плодами, и, попробовав один, чуть не сломал зуб, а во рту остался терпкий вяжущий привкус. Выругавшись, Ваня отшвырнул грушу и полез прямо в самую гущу переплетенных ветвей и стеблей.
Крапива наотмашь стегнула его по лицу, пройдясь наискосок, с оттяжкой, тотчас загорелась щека, губа и переносица.
Острый шип вонзился в спину, куда-то в лопатку, Ваня рванулся и услышал треск раздираемой ткани. Зловредный шип разорвал любимую футболку с черепом, да еще и спину располосовал.
– Ввввв! Гад! – взвыл Ваня. – Я тебе устрою веселую жизнь! – пообещал он, пригрозив кулаком покачивающейся шипастой ветке. Обернулся, попытался нащупать рукой дыру на футболке, прикоснулся к раненой коже, зашипел от боли и нехотя выбрался из кустов.
Окинул критическим взглядом заросли.
– Один – ноль не в мою пользу, – произнес он негромко, – ладно… мы еще посмотрим. Сейчас найду топор и все тут на фиг повыкорчевываю!
Не успел он договорить последнюю фразу, как почувствовал на себе чей-то взгляд, осекся и осмотрелся.
