Если говорить о внешности, то я не назвала бы его красавчиком. Волосы цвета спелой пшеницы, мягкие, вьющиеся и во влажную погоду кудрявые. Высокие надбровные дуги, волевой подбородок с ямочкой, полные губы, широкие крылья носа, пристальный глубокий взгляд тёмно-синих глаз, россыпь летних веснушек на впалых щеках. Форма лица широкая и вытянутая, как и его фигура. Когда мы встретились, Генри был высоким, под два метра ростом, сутулым, с широкой грудной клеткой. Кожа обтягивала худощавое тело, превращая парня в нескладного угрюмого прыщавого подростка. Насколько знаю, это связано с тем, что тело слишком быстро развивалось, а питание всегда было скудным. В прошлом году всё начало меняться. Возможно, это связано с тем, что вот уже пару лет нам стало проще находить работу — огромное количество знакомых и знакомых-знакомых, а также возраст, позволило нормально питаться, чаще отдыхать и больше уделять внимание здоровью. И Генри это помогло. Частый физический труд закалил тело, сделав жилистым, сухим, поджарым. Теперь фигура напоминает перевёрнутый треугольник, что так сильно привлекает молодых девушек. И вслед за появлением красоток, пропали прыщи, кожа стала чистой и свежей. Он перестал сутулиться, обрёл настоящую силу лидера, а в глазах появилась целеустремлённость, приведшая нас в Нью-Йорк. Если бы я не знала, что Генри предан семье на сто процентов — решила бы, что он собирается нас покинуть.
— Лея, о чём ты хотела поговорить? — с тёплой хрипотцой в голосе спросил Генри, когда мы добрались до открытой дверцы туалетной комнаты.
Здесь было довольно мило. Ядовито-розовые стены, белый кафель и стройный ряд туалетных кабинок поросячьего цвета.
Облокотившись о стену, осторожно перевела дух. С каждой минутой всё сложнее оставаться спокойной. Алкогольный дурман, приведший меня в этот клуб, постепенно выветривался, оставляя после себя тупую боль в затылке. Холод стены немного успокаивал, я устало думала о том, чтобы забраться в прохладную постель.
— Генри, нам пора сваливать отсюда, — прикрыв глаза и тяжело вздохнув, сказала я. В ответ послышалось раздражённо сопение. Чуть приоткрыв правый глаз, увидела недовольное выражение лица Генри.
— Лея, мы так давно нормально не веселились. Дай ребятам шанс передохнуть. Мы проделали долгий путь с западного побережья, стараясь по максимуму вложиться в подворачивающуюся работу, чтобы оказаться здесь не с пустыми руками. И вот, нам сразу улыбнулась удача — мы сняли двухэтажный дом в Бруклине и почти сразу Риччи нашёл работу. Ты считаешь это не повод развеяться? — голос Генри был на удивление трезв, как и он сам. Смотря другу в глаза, думала, как же всё-таки здорово, что он рядом со мной. Без него вряд ли дожила бы до восемнадцати лет.
Он стоял напротив меня, чиркая неработающей зажигалкой и о чём-то усиленно думая. Мне иногда хотелось залезть в его черепушку и понять, что же там происходит.
— Я просто не думала, что мы полезем сюда, — с ударением на последнем слове, сказала я. — Мы нарушаем закон в городе, где собираемся построить нормальную жизнь. Генри, тебе не кажется, что это чересчур?
— Я…
И тут музыка, гремевшая за дверью, смолкла. Мы оба мгновенно побледнели. Ребята не стали бы портить вечеринку.
— Лея, лезь в окно, — хладнокровным голосом, сказал Генри, обходя меня и подходя к двери. Его глаза лихорадочно заблестели от волнения.
Закусив губу, я подошла к окну и попыталась дёрнуть засов, но тотчас прекратила свои старания. В отдалении не было видно, что окно зарешёчено. Оно располагалось под потолком, что лишало шанса быстро выломать решётку.
— Нет, Генри, я не смогу выйти, — сказала я, разворачиваясь. — Генри?
Проклятье! Пока я пыталась выбраться, он вышел из туалета спасать остальных. За дверью послышался звон разбиваемого стекла.
— Стоять! — раздался мужской окрик, а потом я услышала издевательский смех.
Покрывшись бисеринками пота, я испуганно заметалась по комнате. Согласитесь — положение безвыходное. Я в туалете с зарешёченными окнами, а за дверью творится что-то совсем непонятное. От расстройства заломила руки и закрыла глаза. Невыносимо хотелось пить и спать. Такое отсутствующее чувство, из-за которого все мышцы превращаются в желе. Откинув голову, я пошатнулась и неудачно задела одну из раковин, прислонённых к стене. Туалет не был полностью оборудован, а моя координация после n-ного количества алкоголя оставляла желать лучшего, поэтому раковина пошатнулась и рухнула на пол, разбивая последнюю надежду на благополучное разрешение ситуации. В той тишине, что была в клубе, звон разбиваемого фаянса был сравним с громом и молниями, так что я в ужасе приложила руки ко рту и посмотрела в сторону двери. Напряжённо прислушиваясь, я скорее почувствовала, чем услышала шаги в сторону туалета. Мои метания возобновились, но выхода как не было, так и нет. Несколько раз я подпрыгивала к приоткрытому окну и дёргала за решётку, пытаясь её выбить. Увы, но здание было новым, так что чёрная, без единого следа ржавчины, решётка, не поддавалась ни мольбам, ни девичьей силе. От обиды я топнула ногой, после чего приняла очевидное и глупое решение спрятаться в самой дальней кабинке. Взобравшись на толчок, я прислонилась к стене, готовая в любой момент отразить любого, кто войдёт. Эффект неожиданности — единственное средство спастись от карающей длани полицейских. Надеюсь, что повезёт, так как входная дверь скрипнула, отворяясь, и по комнате эхом отразились уверенные мужские шаги. На секунду прикрыв глаза, я взмолилась ко всем богам, чтобы этот человек не догадался проверить кабинки. Так хотелось, чтобы он решил, что раковина разбилась случайно! Но моим молитвам не суждено было сбыться — я услышала, как с грохотом отворилась первая кабинка, а над туалетом пронёсся мелодичный и такой пугающий свист. Он знает, что я здесь. Следом за первой кабинкой отворилась вторая, а затем и третья. В туалете всего шесть кабинок, так что ещё две и меня найдут. Плотно сжав губы, я приготовилась.
Дверь, открывающаяся от пинка ногой, не помешала с криком наброситься на удивлённого мужчину. Разумеется, в мои планы не входило, что он так быстро соберётся и сумеет отразить мой «вылет». И конечно, я не была готова оказаться прижатой к стене напротив в нескольких сантиметрах от лица незнакомца.
— И какая же птичка угодила в мою клетку? — с бархатистой ленцой поинтересовался незнакомец.
В ответ я попыталась ударить коленкой в причинное место, но он быстро отразил манёвр, раздвинув мои ноги коленкой и сильнее прижимая к стене.
— О! Так это не птичка, а боевая кошечка? — рассмеялся мужчина, перехватывая левой рукой мои запястья, а правой проводя по шее.
