Дело в том, что первые зомби, о которых я читал в научных работах отца, были недолговечны. Мышечные волокна, зубы, кости, все быстро становилось хрупким, поэтому твари подыхали раньше, чем добирались до своих жертв. Самих зомби создавали с одной лишь целью: использовать как неприхотливых солдат. И тогда придумали укреплять скелет шарнирами и поворотными муфтами. Первые удачные образцы напоминали рыцарей в железных доспехах. Но слишком мало оставалось плоти, слишком много было железа в их теле, отчего движения сковывались, зомби легко опрокидывались, – в общем, модель не годилась для армии. Но ученые не остановились на достигнутом, подключили к работе инженеров-механиков и придумали крепить на спину зомби паровой двигатель. Отсюда и пошло название – парогноид.
В дальнейшем многое изменилось, совершенствовались науки и технологии, парогноиды перестали нуждаться в массивном ранце с двигателем и все больше походили на людей, если смотреть на них издали. Их постоянно улучшали, стараясь создать точную копию человека.
Из рассказов деда я узнал, что Северный фронтир раньше был тайной кузницей зомби-машин. Командуя армией, дед разрушил в графстве все, кроме замка. Правда, устроил здесь грандиозный пожар, залил замок огнем, отсветы которого наблюдались даже в столице.
Ага, огонь. Меня наконец осенило: вот почему в замке везде свечи и факелы – чтобы огонь был под рукой. В принципе, толково, но небезопасно. Заведшийся тут парогноид вполне мог прятаться в подвалах еще со времен деда и только сейчас выбраться на поверхность, прокопав лаз под землей. Так что насчет мастерской, скорее всего, я заблуждаюсь, нет никакой мастерской, и действовать нужно иначе.
План окончательно оформился в голове. Найду парогноида, прослежу за ним до его убежища. Замок не такой уж и большой, за день вполне управлюсь.
Я снова полез в саквояж, достал инфраскоп – устройство с толстыми окулярами, позволявшими видеть сквозь стены в буквальном смысле. Устройство крепилось на голове с помощью ремешков, имело поворотный кронштейн для окуляров и стержень, куда навинчивался ацетиленовый фонарь. Луч от него проходил через линзы, преломлялся, проникая в материи различной плотности, и возвращался обратно, но уже в слегка измененном спектре, отчего изображение в окулярах имело разные оттенки.
Основной секрет инфраскопа был в линзах. Расположенные под определенным углом, они работали безотказно: понять при взгляде через окуляры, где органика, а где – нет, особого труда не составляло.
Напялив инфраскоп на голову, я приготовил спички. Еще раз заглянул в саквояж и вытащил недорогой кортик в ножнах. Оружие мне пригодится, вдруг столкнусь с парогноидом. Вот только одним кортиком много против мертвеца не навоюешь.
Чтобы примериться к клинку, я обнажил его и с удивлением обнаружил по бокам от лезвия две стальные трубки, закрепленные под гардой. Странная конструкция, для чего? Развернув клинок острием к лицу, уставился в черные отверстия стволов. О, да это ж пистолеты.
Потратив минуту, разобрался, как взводятся курки, – достаточно надавить на края гарды, и заключенные в рукоять пружины сожмутся с характерным щелчком. Чтобы выстрелить, необходимо большим пальцем нажать кнопку на боковине рукояти. Для каждого ствола своя кнопка.
В принципе, оружие удобное и скрытное, но вот заряжать его оказалось весьма долгим делом. Ушло несколько минут. Конечно, во второй раз времени потрачу меньше, но все равно. Кортик-пистолет – больше оружие последнего шанса, нежели используемое постоянно. Еще мне не понравились шаровидные пули – пережиток прошлого. Вернусь в столицу – заменю стволы и систему заряжания.
Закрепив на поясе ножны, я встал с кровати, посмотрелся напоследок в зеркало – как бы самого не приняли за парогноида. Надо взять кого-нибудь в провожатые, не шататься по замку в одиночку, а то пришибут, или, еще хуже, сожгут.
Я шагнул к двери, но вспомнил о саквояже: оставить в комнате или нет?
Нет, надо забрать, а то мало ли что – история появления у меня инструментов была покрыта еще большей тайной, чем исчезновение отца. Саквояж вместе с содержимым прислали почтой без указания адреса отправителя. Я пытался выяснить, кто такой добрый вернул в целости и сохранности настолько ценные вещи, но тщетно.
Достав из отделения внутри скрученный ремень, я продел его в пряжки по бокам и повесил саквояж на плечо. Подумал, перекинул ремень через голову. Вот, так значительно удобнее, хотя становлюсь немного неповоротливым. Главное – не сходиться с зомби врукопашную.
Наверняка в саквояже были еще какие-то полезные инструменты и оружие, но тратить время и разбираться, что к чему, мне не хотелось – для дела вполне хватит инфраскопа и кортика-пистолета.
Следуя по балкону, возясь на ходу с настройкой инфраскопа, я чуть не столкнулся с Дэмлином, который зачем-то покинул кабинет.
– Вижу, вы во всеоружии! – восхитился он.
По крайней мере, смотрел он на меня с восторгом, хотя в голосе прозвучала некая доля иронии с примесью сарказма.
– Да, – мне не хотелось терять время на разговоры и проверять свои подозрения насчет насмешки Дэмлина.
Сквозь окуляры рассмотреть ничего не удавалось; я крутил настройки и так и эдак, но поймать четкий фокус не мог.
– Позволите? – Дэмлин протянул руки к инфраскопу и прежде, чем я успел что-либо возразить, снял устройство с моей головы.
Быстро осмотрел, подкрутил что-то в области кронштейна, взглянул на меня через окуляры и вернул инфраскоп со словами:
– Приступите к осмотру замка прямо здесь?
Я нацепил устройство – теперь все работало как часы, только сквозь стены взгляд не проходил.
Зашипела зажженная Дэмлином спичка.
– Наклонитесь, а лучше присядьте, – потребовал граф.
Я понял, что он хочет зажечь ацетиленовый фонарь, покорно склонился вперед и, когда распрямился, едва не вскрикнул от восторга и неожиданности. За стеной напротив взору открылись сразу несколько этажей и комнат. Там были кухня, столовая, прачечная и несколько спаленок для слуг. В кухне суетились повара – цветность немного гуляла; когда люди приближались к печи или котлу с кипятком, их полупрозрачные фигуры в инфраскопе вдруг обрастали деталями одежды, картинка становилась ярче и реалистичней, но рваность и недорисованность сильно портили общее впечатление.
В столовой горничные накрывали к ужину, в прачечной был лишь один человек, замачивал белье сразу в нескольких ваннах. В спаленках никого… хотя нет, в одной вдруг обнаружились двое. Я не заметил их сразу потому, что они были неподвижны, но когда крупная фигура, явно мужчина, повалила фигуру поменьше на кровать и нависла сверху, я быстро перевел окуляры в положение вверх, тряхнул головой и, заливаясь краской, сказал:
