Ник вспомнил эту серьгу — еще раньше, чем увидел встревоженное лицо паренька и светлые взъерошенные волосы, похожие в ночи на венец.
— Погоди-ка, — сказал он.
— С-слушай, может, обойдемся легким ранением? Главное, голову с плеч не сноси.
Ник поменял позу, чтобы оглянуться на Алана, и заметил, что девушка напряглась, а мальчик вцепился ей в плечо так, что пальцы побелели. Алан стоял в дверях с пистолетом в руке.
— Я знаю этого парня, — произнес Ник. — Он безвреден.
— Точно? — спросил Алан, щурясь за стеклами очков.
— Точно, — подтвердил Ник. — Его зовут Джеймс Кроуфорд. Поверь мне, будь он колдуном, его бы не колотили в школе. Безвреден и бесполезен.
— Он не… — вспылила девушка.
— Давай не будем спорить с вооруженными психопатами, — перебил Джеймс Кроуфорд. — Ты… ты сказал «в школе»? — Он отступил на шаг от сестры и пригляделся к Нику. — Боже мой, Ник Райвз!
Ник не отвел меча. То, что девчонка не попыталась отстраниться, разбудило его любопытство. Она по-прежнему непоколебимо смотрела ему в лицо.
Теперь он узнал ее — чудачку классом старше, которая красила волосы в розовый цвет и вечно обвешивалась пентаграммами и кристаллами. Сейчас на ней была кислотно-розовая футболка с надписью «Ромео и Джульетте ничего не светит», а в ушах болтались огромные висячие серьги.
Он избегал таких людей. Тех, кто пытался выделиться. Этот урок отец преподал ему в числе первых: будь как все. Не сумеешь смешаться с толпой — колдуны найдут.
— Ты его знаешь? — спросила она Джеймса.
— Вроде бы, — отозвался тот. — В школе толчется с крутыми вроде Себа Макферлейна. Ну, если крутые — те, кто курят в раздевалке, а не стреляют из пистолетов. У меня чуть вся жизнь не пронеслась перед глазами. В последний момент спряталась и сидит теперь, дрожит от ужаса. Пойдем-ка отсюда.
— Никуда я не пойду, — отрезала она. — Я видела, как та птица стала человеком. И ты видел, Джеми. Точно видел.
— Я сам не знаю, что видел. Может, померещилось. Как после клея.
— Ты никогда не нюхал клей!
— Нюхал, — произнес Джеми, помолчав. — На уроке труда.
Ник уже собрался высказать им все, что думает об этом трепе и что сделает, если они сейчас же не уберутся или потом хоть слово шепнут об увиденном, но тут вышел на свет Алан.
— Мэй? — удивился он. — Ник, опусти меч!
— Ты — тот парень из книжного?
Ник посмотрел на нее, наклонив голову, и припомнил, как Алан вздыхал о розововолосой девчонке — поклоннице битников. Сопоставив одно с другим, он понял, что все вышло как в анекдоте. Значит, это и есть Аланова нынешняя любовь.
Ник осторожно убрал клинок от горла девушки и опустил его, пока острие не повисло над самой землей. На всякий случай он оставался настороже. Ник скользнул взглядом вдоль лезвия, по земле, избегая смотреть на Мэй.
— Можно и так сказать, — тихо проговорил он.
Джеми вытаращился на Алана.
— Утром ты искал мне «Над пропастью во ржи», а теперь в людей стреляешь?
— Пока он стрелял только в одного, — заметил Ник. — Хотя… ночь впереди долгая.
Алан укоризненно глянул на него. Пистолет он снова спрятал под рубашку вместе с талисманом, и стрелок, не знающий промаха, исчез без следа. Потом повернулся к Джеми и застенчиво улыбнулся:
— Прости его. Он у нас грубоват.
— Выезжаю на красоте, — отозвался Ник.
— Я знаю, все это выглядит довольно странно, — продолжил Алан, — но вы, кажется, пришли не просто так?
— Мы пришли, потому что… с Джеми творится что-то непонятное, — твердо ответила Мэй. — Я надеялась найти здесь людей, которые разбираются в оккультизме и могут нам помочь, а не продавца из книжного и малолетнего хулигана. Не говоря о птичьих оборотнях, оружии и странных побрякушках. Бред какой-то!
— Не нравится — проваливай, — бросил Ник. — У нас дел по горло.
Воздух стремительно остывал, как и ужин, а ему еще предстояло заколотить окно и позвонить в гараж — сказать, что уходит с работы. Нику плевать было на то, чего хотят эти дети, что с ними случилось и почему они говорят «оккультизм», хотя никто их не заставляет. Только бы от них избавиться.
— Нет-нет, — спохватился Алан. — Знаю, все выглядит странно, но мы можем вам помочь. Мы хотим помочь.
Ник решил устранить недопонимание.
— Я — пас. Мы вроде уже говорили на эту тему, Алан. Тебе не кажется, что сейчас не время открывать богадельню для всех, кто верит… — он скривился, — …в оккультизм?
— Отец хотел бы, чтобы мы помогали людям, — сказал ему Алан, а потом обратился к гостям: — Может, войдете? Я все объясню.
Алан был очень убедителен. Только он мог выглядеть безобидно, даже когда за дверью обозревается разоренная кухня с трупом на полу. Алан взъерошил рыжие волосы и нервно поправил очки, после чего отступил на пару шагов, не скрывая хромоты. Он все умел обратить в свою пользу.
Мэй и Джеми заметно успокоились.
Ник покачал головой и пошел на кухню за братом. Мэй решительно шагнула за порог. В дверях они с Ником поравнялись, и Мэй пришлось задеть его, чтобы пройти. Ее это как будто смутило и раздосадовало. Ник усмехнулся. Она, кажется, еще раздумывала: сбежать или не сбежать, но впереди стоял Алан — сама открытость и радушие.
Мэй остановилась, протянула руку и тронула талисман у Ника на груди.
— Что это? — спросила она притихшим голосом.
— Талисман, — мягко ответил Алан. — Он предупреждает, когда поблизости творится колдовство, и защищает от малых заклятий.
— Защищает, — эхом повторила Мэй. — То есть от черной магии? Той, что вредит людям?
Ник хохотнул, глядя на битое стекло и черные перья вокруг.
— А другой и не бывает.
— Чувствую, разговор будет тот еще, — сказала Мэй и прошла в кухню, поближе к Алану.
Джеми, выпучив глаза от страха и немного помявшись, все-таки бросился следом. Ник закрыл дверь, удивляясь, что нужно этой парочке у них дома. Раз пришли сюда, видно, совсем отчаялись.
Конечно, избавляться от трупа пришлось Нику. Как всегда. Не будет же Алан со своей хромой ногой таскать туда-сюда мертвецов. Впрочем, Ник редко досадовал по этому поводу. Жаль только, поужинать не удалось: Алан волновался о том, что подумают гости.
Ник крутил руль яростнее, чем следовало. На узких пригородных шоссе вокруг Эксетера резкие повороты не приветствовались. Наверное, ему оттого было паршиво, что эта чокнутая парочка училась с ним в одной школе. Кто-то увидел, как он живет, выведал про мечи, пистолеты, воронов, демонов. Алана это будто не беспокоило, а зря. Алану вообще следовало много о чем побеспокоиться.
