Наверное, это была интуитивная догадка, но я поняла, что создатель жутких зверей породил их вовсе не случайно. Я наблюдала за существом с головой волка и телом гигантской ящерицы, которое ползло к нам с Раду, капая на пол слюной из огромной зубастой пасти, и ощущала отвращение и жалость. Однако оба чувства через секунду смела штормовая волна чистейшей ярости.
— Это твое новое хобби, Раду? — Теперь мне стало понятно, почему он не хотел никаких свидетелей! — А я-то совсем недавно уверяла, будто всего один мой дядя безумен лишь наполовину. Видимо, теперь мне придется опровергать это утверждение.
— Прошу тебя, Дорина, это не то, что ты подумала...
— Меня зовут Дори!
Я осознала, что той силы, с какой я вцепилась в Раду, хватило бы, чтобы сломать ему несколько ребер, будь он человеком, и оттолкнула вампира. Он свалился рядом с останками мертвой кошки. Крысоподобные твари сразу оскалились на него. Раду сделал несколько шагов в мою сторону, но сейчас же остановился, словно не мог решить, какая же из двух опасностей страшнее.
«Если мои подозрения на его счет окажутся справедливы, значит, страшнее я».
— Ладно, тогда объясни, что именно мне следует думать. Ты ведь даже не представляешь, какие мысли проносятся сейчас у меня в голове.
— А тебя здесь вообще не должно было быть! — взвыл Раду, едва ли не рыдая. — Ты не должна была это видеть!
— Верю.
Вонь от клеток и падали, пожираемой крысиным дуэтом, начала меня доставать. Если мне и доводилось вдыхать гораздо худшие запахи, то это не значило, что я получала от них удовольствие.
— Пошли отсюда. Ты все объяснишь, пока я буду добывать себе новую куртку.
Квартира Мирчи в МОППМ, как и ее владелец, была элегантной, богатой и отчего-то внушающей опасения. Конечно, последнее могло проявляться исключительно из-за размеров апартаментов. Здесь имелись приемная с величественным фойе перед ней, уютная столовая, библиотека, ванная комната размером с мою контору, две большие спальни, в одной из которых временно обосновался Раду, и еще пять маленьких. Я решила, что это на тот случай, если кому-то из гостей вздумается привезти с собой толпу прислуги.
До сих пор единственным таким гостем был противный престарелый англичанин, вампир разумеется, которого Мирча давным-давно пожаловал брату. Подозреваю, что он сделал это не из щедрости, а из-за вечного брюзжания того старикашки. Дворецкий Джеффри нахмурился при виде меня, но вынужден был впустить, поскольку я пришла с Раду.
Мы с дядюшкой устроились в комнате хозяина. Ореховые панели тянулись по всем стенам за исключением одной, занятой встроенным книжным шкафом, в котором была выставлена впечатляющая коллекция самых что ни на есть настоящих первоизданий. Пол покрывал кашанский ковер насыщенных золотистых, коричневых и кремовых тонов. Кровать невероятного размера была поднята высоко над полом, массивные деревянные колонки по углам снабжены креплениями для балдахина, увенчивающего ложе. Он был сработан из бархата коньячного оттенка, с лентами темно-коричневого атласа, которые прекрасно гармонировали с идеально мягким стеганым покрывалом.
«Как же приятно сознавать, что папочка ни в чем себе не отказывает!»
Раду присел на кровать и внимательно наблюдал за мной, пока я шарила в гигантском старинном гардеробе Мирчи. Его украшала традиционная румынская резьба. На каждой дверце цвело дерево жизни, вокруг него вилась веревка. Цветы и волчьи зубы образовали сложный узор, призванный оградить от злых духов. Я решила, что это весьма оптимистично, особенно если учесть, где именно стоял гардероб.
Кстати сказать, меня нисколько не удивил подобный выбор. Мирча обожал румынские народные промыслы, в особенности деревянные поделки. За долгие годы у него скопилась изрядная коллекция. Его главное поместье, расположенное в малонаселенной части штата Вашингтон, битком набито образчиками подобного искусства. Там есть бесценные двери из Марамуреша, ремесленной области в самом сердце древней страны, и дешевые, но симпатичные ложки ручной работы, которые случайно попались ему на глаза. Во всяком случае, так было у него в доме, когда я в конце восьмидесятых заезжала туда по случаю семейного торжества.
Я никогда не могла понять своего папашу. У меня лично все пожитки, за исключением коллекции оружия, запросто поместятся в маленькую машину. Мне нравится жить так, быть легкой на подъем, запросто пускать корни и сниматься с места, быть способной в любой момент, как только придет охота, покинуть кого-то или что-то, выехать на рассвете и...
— Нет, мне кажется, ехать лучше на закате. — Я не сознавала, что рассуждала вслух, до того момента, пока Раду не вставил свое замечание.
— Лучше все-таки на восходе. Тогда у тебя впереди целый день, чтобы оторваться от любых детей ночи, идущих по твоему следу.
Я изучила целый лес пальто из мягко драпирующихся дорогих тканей, высматривая что-нибудь попрочнее.
— Вот это подойдет. — Я вытащила из дебрей шкафа кожаное пальто, похожее на накидку, и набросила на плечи.
Оно было пошито из мягкой, как масло, светло-коричневой кожи, с роскошной шоколадной подкладкой, кажется, из настоящего шелка. Пальто, разумеется, оказалось мне велико, но это лишь означало, что я смогу спрятать под его полами побольше всяких нужных штучек.
— Дори, никому ничего не рассказывай о том, что ты видела. Ты должна обещать мне, что не расскажешь. — Раду пялился на меня так, как маленький ребенок смотрел бы на расползающиеся усики и гной, лезущие из его шкафчика.
Я поймала себя на том, что дядя снова внушал мне беспокойство.
— Расслабься, я не собираюсь тебя кусать.
«Можно подумать, что вампир — это я. Как только Раду мог править страной в жестокие стародавние времена? Он начинает дергаться, стоит на него посмотреть чуть внимательнее обычного».
— Я не... я не делал...
— Перестань. Просто расскажи мне, что происходит. — Я похлопала по кожаному креслу эпохи сороковых.
Наверное, такая штука понравилась бы домовому, но сильно сомневаюсь, что в нем удобно сидеть.
— Видишь ли, мне вроде как нельзя об этом рассказывать, — запротестовал Раду, озираясь по сторонам, словно в надежде на помощь.
«Пусть не надеется. Кроме Джеффри, я никого здесь не видела, а этот вампир не из числа героев».
При первой встрече, до того как узнал, кто я такая, он пытался пырнуть меня ножом в спину, но с тех пор позволял себе лишь ухмыляться мне в глаза.
— А ты попытайся.
— Это... они... эксперимент. Точнее, часть эксперимента.
— Вот не знала, что ты увлекаешься подобными исследованиями.
