Золотистый «лексус» рывком отъехал от обочины, и Миранда, сквозь шум работающего в нем кондиционера, услышала, как в машине скандалит супружеская пара. Женщина, сидевшая за рулем, подъезжая к перекрестку, как раз повернула голову к мужу, чтобы проорать: «Не смей врать мне в глаза! Я знаю, что ты был с ней!» — и одновременно нажала на газ. В ту же секунду на переход ступила семья с золотоволосой девчушкой…
Что произошло потом, никто толком не видел. Только что машина мчалась прямо через перекресток, по которому шло все семейство, потом что-то мелькнуло, и вот супруги с девочкой на тротуаре: растерянные, но в полной безопасности.
Миранда смотрела, как стремительно удаляется золотистый «лексус», и каждой клеточкой чувствовала прилив адреналина, который всегда накрывал ее с головой, когда она действовала как сейчас, то есть непроизвольно. Когда она спасала людям жизнь. Это чувство вызывало привыкание, как наркотик.
И было опасным, как наркотик, напомнила себе Миранда.
«По-моему, тебе стоит приобрести толковый словарь. Ты не совсем понимаешь смысл выражения «залечь на дно».
Заткнись. Всего лишь небольшое сальто с последующим броском. Не бог весть какой маневр.
«Не следовало этого делать. Слишком опасно. Ты что, считаешь себя невидимкой?»
Но меня никто не видел. Обошлось.
«На этот раз».
В такие мгновения Миранде действительно становилось интересно: у всех ли в голове брюзжит этот голос, у которого одна цель: доказать, что ты полный отстой? Или это ее личная привилегия?
«И вообще, что ты пытаешься доказать? Кого собираешься спасти? Вспомни, что ты не смогла спасти даже…»
— Заткнись!
— Что? — переспросил девчачий голос, и Миранда вздрогнула, поняв, что последнюю фразу произнесла вслух.
Девочка была ростом с Миранду, но младше. Лет четырнадцать, наверное. Выглядела она так, будто насмотрелась клипов с Мадонной двадцатилетней давности. Если в моду вдруг вернутся сетчатые маечки, надетые прямо поверх лифчика, перчатки без пальцев, высоко взбитые волосы, сильно подведенные глаза, пластмассовые браслеты, коротенькие юбочки в крупную клетку и полусапожки, она будет готова.
— Прости, — сказала Миранда. — Говорила сама с собой.
Да, реплика получилась явно недостойной Солидного Взрослого Водителя.
— А… — Девочка протянула табличку с надписью «Кумская». — Тебе это понадобится. И еще вот. — Она сунула Миранде в руки маленькую квадратную коробочку.
Миранда взяла табличку, но от коробочки отказалась.
— Это не мое.
— Теперь твое. И я тоже. В смысле, я — Сивви Кумская. — Девочка указала на табличку.
Миранда сунула коробочку в карман, чтобы открыть девочке заднюю дверь. Про себя она размышляла: что же у ребенка за родители такие, если позволяют четырнадцатилетней дочери в восемь вечера садиться в машину к незнакомому человеку?
— А на переднее место нельзя?
— Клиенты предпочитают заднее сиденье, — строго ответила Миранда, стараясь придать своему голосу как можно больше профессионализма.
— То есть тебе удобнее, когда клиенты садятся на заднее сиденье. А что, если я хочу на переднее? Разве клиент не имеет права делать то, что хочет?
«Транспорт класса люкс 5-Будь» называлась так, потому что ее основатель, Тони Босун, придумал пять принципов, которым должны следовать все сотрудники фирмы: «Будь вовремя. Будь вежлив. Будь услужлив. Будь тактичен. Будь уверен, что тебе заплатят». Хотя Миранда подозревала, что принципы эти Тони придумал, сидя в каком-нибудь баре в сильно нетрезвом состоянии, она все равно старалась им следовать. Под данную ситуацию явно подходил принцип «Будь услужлив». Она собралась распахнуть переднюю дверцу.
Девчонка помотала головой.
— Не надо. Поеду сзади.
Миранда натянула вымученную улыбку. Ну что за дурацкий день! VIP-клиент оказался капризным чертенком, парень ее мечты пригласил на выпускной другую девушку, а младший сержант полиции, на которого она запала, не только все заметил, но еще и шутил со своей пассией по этому поводу! Единственное, что утешало — ничего худшего случиться уже не могло.
«Ну да, вот теперь точно не случится».
Заткнись.
Они не успели толком отъехать от здания аэропорта, а Сивви Кумская уже болтала вовсю.
— Давно работаешь шофером?
— Год.
— А ты здесь выросла?
— Нет.
— А братья есть?
— Нет.
— А сестры?
— Н-нет.
— А машину водить любишь?
— Да.
— А тебе обязательно носить эту скучную черную форму?
— Да.
— А сколько тебе лет?
— Двадцать.
— Хм. Непохоже.
— Ладно. Восемнадцать.
— А ты когда-нибудь занималась сексом?
Миранда хмыкнула.
— Мне кажется, ты задаешь неподобающие вопросы.
В собственном голосе ей послышались интонации доктора Троупа, замдиректора школы. Именно таким тоном он сообщал, что не собирается выслушивать очередные оправдания по поводу столь позднего возвращения в кампус, что правила введены по определенным причинам, и причины эти достаточно веские, и нельзя к ним так наплевательски относиться; и, раз уж об этом зашла речь, думает ли она решать, где учиться на следующий год, или собирается бездарно упустить отведенные ей места в лучших колледжах страны и тем самым подорвать репутацию школы и свою собственную, и что вообще с ней такое происходит в последнее время, и куда подевалась Миранда Кисс, бывшая гордость школы, собиравшаяся стать врачом и спасти мир, и откуда взялась эта девица, которую не сегодня-завтра исключат, «вы этого добиваетесь, мисс?» Начиная с ноября прошлого года ей приходилось выслушивать подобные нравоучения не реже раза в неделю, так что интонации она запомнила очень хорошо.
— Понятно, значит, ты девственница, — заявила Сивви таким тоном, будто наконец-то докопалась до факта, о котором давно подозревала.
— Не…
— Молодой человек у тебя, по крайней мере, имеется?
— В данный момент не…
— Девушка?
— Нет.
— А друзья есть? Ты, знаешь ли, собеседник неважный.
Миранда начинала догадываться, почему родственники этой милой девчушки не приехали ее встречать.
— У меня куча друзей.
— Ну да, конечно. А как ты развлекаешься?
— Отвечая на дурацкие вопросы.
— Пожалуйста, никогда больше не пытайся шутить. — Сивви откинулась на сиденье. — А ты не пробовала подводить глаза? Был бы хоть какой да прогресс…
«Будь вежлив»!
— Спасибо.
— Можешь проехать вперед?
— Кхм… мы на светофоре стоим.
