Тигр на минутку отложил микрофон.
— Что такое? — обратился он к Далу. — Ты будто гнилое яблоко укусил.
— Я только что вспомнил, что не кормил его двадцать четыре часа, — сказал Дал.
— Кого? Пушистика? — Тигр пожал плечами. — Он прекрасно видел, что ты занят.
Дал покачал головой.
— Это не имело бы для Пушистика никакого значения. Когда он проголодается, то хочет есть и становится полным эгоистом. Чем бы я ни занимался, он бы уже много часов орал, чтоб его накормили.
Дал подошел к помосту и с тревогой вгляделся в своего розового друга. Он взял его и посадил к себе на плечо, что неизменно повергало Пушистика в неописуемый восторг. Но сейчас маленькое существо просто сидело там, дрожало и вяло терлось о шею гарвианина.
Дал взял его на ладонь.
— Пуша, что с тобой?
— Думаешь, с ним что-то не так? — внезапно подняв взгляд, сказал Джек. — Похоже, он едва открывает глаза.
— И цвет у него не такой, как всегда, — заметил Тигр. — Он какой-то голубоватый.
Внезапно маленькие черные глаза Пушистика закрылись, и его стала бить крупная дрожь. Он сжался в тугой розовый шарик; пушистая шерсть исчезла. Держа дрожащее существо, Дал вдруг осознал: что-то уже несколько часов грызло краешек его сознания. Не отчетливая мысль, а только ощущение боли, тоски и нездоровья, а теперь, когда он посмотрел на Пушистика, это ощущение усилилось настолько, что он едва не закричал.
Дал почему-то сразу понял, что делать. Откуда пришла эта мысль, Дал не знал, но она вспышкой сверкнула в его мозгу.
— Джек, где наш самый большой вирусный фильтр? — тихо спросил он.
Джек уставился на него.
— Вирусный фильтр? Я с час назад вынул его из автоклава.
— Тащи его сюда, — сказал Дал, — и отсос тоже. Быстро!
Джек пулей выскочил в коридор и тут же вернулся с большим фарфоровым вирусным фильтром и присоединенной к нему трубкой отсоса. Дал стремительно сбросил безвольное маленькое существо, распластавшееся у него на ладони, в чашку фильтра, добавил немного стерильного раствора минеральных солей и включил отсос.
Тигр и Джек в изумлении взирали на него.
— Что ты делаешь? — спросил Тигр.
— Фильтрую его, — ответил Дал. — Он заразился. Видно, каким-то образом подхватил заразу, может, когда вчера у нас на борту побывал маленький гость-брукианин. И если вирус вызывает это заболевание, то фильтр должен его задержать, но пропустить молекулы тела Пушистика.
Они смотрели, как голубовато-розовая жидкость действительно стала просачиваться через фарфоровый фильтр и капать из воронки в стоявший внизу лабораторный стакан. Все капли, падая, собирались в стакане воедино, пока все тело Пушистика не просочилось сквозь фильтр и не оказалось в стоявшей внизу чаше. Он еще не совсем обрел свою обычную розовую окраску, но, когда фильтр осушился, появилась пара испуганных бусинок-глаз и пара ушек. Вскоре на его теле начал появляться и мех.
А на дне фильтра осталась тусклая серая пленка.
— Не прикасайтесь к ней! — предостерег Дал. — Это — настоящий яд.
Он натянул маску, перчатки и соскреб с фильтра немного пленки шпателем.
— Думаю, теперь он у нас есть, — сказал он. — Тот самый вирус, который вызывает мор на этой планете.
Глава 10
Разгадка-бумеранг
Это был, без сомнения, вирус. Теперь, когда у них появился материал для исследования, электронный микроскоп подтвердил догадку. Высеянный в инкубаторах “Ланцета”, он начал неплохо расти, потом хирел и умирал, но, введенный морским свинкам в корабельной лаборатории, вирус доказал свою болезнетворность. Животные, зараженные ничтожными дозами, заболевали через несколько часов и очень быстро умирали.
Трое работавших в лихорадочном возбуждении врачей не стали вызывать Землю-Больницу. Наконец-то появилось нечто такое, с чем они могли бороться, нечто настолько распространенное среди народов галактики, что врачи ощущали уверенность: они смогут с этим совладать. Существовали очень немногие высшие формы жизни — если вообще таковые имелись, — которых не беспокоили бы своеобразные мельчайшие паразиты. Бактериальные инфекции являли собой угрозу любому населенному миру, а вирусы — самые маленькие из всех субмикроскопических организмов — вызывали наиболее тяжелые и опасные болезни.
И все же вирусные эпидемии укрощали раньше, значит, можно укротить и эту.
Джек радировал на планету, что диагноз ясен; как только будут готовы подходящие лекарства, врачи прилетят начать лечение. В ответе брукиан снова замерцала надежда; они призывали поспешить. С новыми силами врачи вернулись в лабораторию, чтобы начать обрабатывать свежие данные.
Но беды продолжали преследовать их. Это был необычный вирус. Он оказался устойчивым ко всем антибиотикам и противовирусным препаратам, какие только нашлись в кладовой “Ланцета”. Казалось, на него не действуют никакие лекарства, а его молекулярный состав отличался от всех ранее описанных вирусов.
— Если бы только один из препаратов хоть немного замедлял его развитие, уже стало бы полегче, — в растерянности сказал Тигр. — На него ничто не действует, даже очищенные глобулины.
— Как насчет антител от зараженных? — предположил Джек. — При всех вирусных заболеваниях, о которых я только слышал, организм больного начинает вырабатывать антитела против поразившего его вируса. Если антитела вырабатываются быстро и в достаточном количестве, вирус погибает, а больной с того времени становится невосприимчивым к нему.
— Ну, а эти люди, похоже, не вырабатывают совсем никаких антител, — сказал Тигр. — По крайней мере, я ничего подобного не вижу. Если бы это происходило, хоть кто-то из них выздоравливал бы. С самого начала и до сих пор не выздоровел ни один. Все они только болеют и умирают.
— Интересно, — сказал Дал, — сопротивлялся ли как-нибудь Пушистик?
Джек поднял глаза.
— Что ты имеешь в виду?
— М-м-м… Мы знаем, Пушистик заразился. Он тоже мог умереть, если бы мы не спохватились вовремя — но мы успели и этого не случилось. На самом деле он сейчас выглядит вполне здоровым.
— Для Пушистика все кончилось замечательно, — нетерпеливо сказал Джек, — но я ума не приложу, как нам пропустить все население седьмой планеты 31-й Брюкера через вирусный фильтр. Они — существа из плоти и крови.
— Я не это имел в виду, — сказал Дал. — Может быть, тело Пушистика вырабатывало антитела к вирусу, пока он болел. Вспомните, у него нет такого жесткого тела, как у нас. Он, в основном, состоит из белка и может синтезировать довольно много всего, чего хочет или в чем нуждается.
