— Они, они, — кивнула Анна, — полакомились старушкой. И что с того? Ты, кстати, не ответил, откуда Орталу знаешь?
— Ну, мы с Ленкой… — Антон никак не мог назвать ее Орталой, да и полагал, что Лене это понравится не больше, чем ему, если его станут называть Якобом, — …мы с ней по работе все больше… — пробормотал и, наконец, решился задать мучавший вопрос:
— Скажите, а она — тоже фантом?
Булыжник щелкнул по полу чешуйчатым хвостом, фыркнул и вышел на улицу. Нестор Карлович закатил глаза и отвернулся, а Анна рассмеялась.
— Рад, что повеселил, — насупился Антон.
— Она никогда не была Леной или кем-либо еще. Она — Ортала, рожденная ведьмой. Может, она последняя из своего клана… убеди ее помочь нам!
— Попробую, — согласился Антон. — Но, по-моему, она все же Лена…
Антон надеялся, что Лена — это Лена, надеялся, что Анна ошибается, в противном случае… он — единственный, кто пострадал ни за что, не считая Владимира Анатольевича, конечно. Он почувствовал себя преданным. Он вспомнил, что Лена всегда казалась ему странной, «не от мира сего». Да и в тот злополучный вечер она вела себя странно… в глубине души затаилась обида. Фантом Якоб, судя по всему, только этого и ждал. Обида Антона многократно разрослась, подпитываемая ненавистью Якоба и его жаждой мести.
Антон сам не понял, как это произошло, он просто подошел к Лене, схватил ее за горло и принялся душить.
Анна вскочила и наотмашь ударила его. Хрепл Иван Андреевич больно вгрызался ему а ногу. Что-то кричал зомби. А Антон стоял, словно каменное изваяние, лишь руки его сжимались все сильнее.
— Я тебя утопил, я тебя сжег, я снова пришел за тобой! Я всегда буду приходить к тебе и убивать тебя! — рычал Антон не своим, хриплым голосом, голосом брата Якоба, и смотрел на себя, будто со стороны, удивляясь своим действиям.
Лена открыла глаза. Она даже не была напугана. Взгляд ее удивительно глубоких, зеленых глаз был спокойным и даже — насмешливым.
Она чуть приоткрыла рот и дунула. Антон отлетел от нее с таким ускорением, что пробив гнилой борт корабля, вылетел наружу и покатился по песку.
Лена поднялась. Вышла из трюма. Антон лежал на земле, волки стояли над ним и рычали. Он с надеждой смотрел на Лену.
— Якоб! Грязный смерд… — Лена прошла мимо, презрительно отведя взгляд.
— Лен, да это же я, Антон… — выдавил Антон севшим голосом.
— Я - Ортала! — ответила Лена. И голос ее, величественный и властный, не имел ничего общего с тоненьким голоском той Лены, которую помнил Антон.
— Ортала, стой! Ты нужна нам… ты должна нам помочь! — крикнула Анна. — Мы же спасли тебя!
— Я ничего никому не должна! — Ортала обернулась. — Я не убила вас, так что можете считать, что мы квиты!
Ортала что-то прошептала, и ее окутало легкое сияние. Ее холщевая тюремная рубаха будто растворилась в нем, на миг обнажив безупречную фигуру, но тут же материализовалась в виде черной накидки, подбитой мехом. А затем, Ортала просто растворилась в предутреннем сумраке. Ее не стало.
— Мы могли бы взять след! — прорычал Жак.
— И что толку? Это Ортала. Она убьёт нас…
— Не расстраивайся, Аннушка. Мы сделали все, что могли, — Нестор Карлович подошел и обнял Анну за плечи.
Хрёпл Иван Андреевич тронул Анну ручкой, кивнул ей и тоже будто в воздухе растворился.
— Он будет с Орталой, — сказал зомби, — ему приказал Вольронт.
— А я останусь с вами, — пропищал хрёпл Семен.
— А что делать с фантомом? — рыкнул Анри.
— Порвите его. Съедим, — равнодушно ответила Анна.
— Стойте! — вскричал Антон. — Анна! Ты же не сделаешь этого! Я не виноват, это Якоб, чертов фантом!..
Анна посмотрела на него. Глаза ее стали округляться, сделались большими, как блюдца, кожа позеленела, появились отвратительные жабры. Она открыла огромный рыбий рот и щелкнула острыми зубами. Анна приготовилась позавтракать.
Волки рычали и скалились. Ящер хищно щелкал зубами. Анна, утратив человеческий облик, стала походить на ту химеру, что встретилась Антону у Лебяжьей канавки. И Антон сдался. Он устал, он ушел вглубь себя и приготовился к смерти. И тут же появился Якоб:
— Стойте. Я знаю кое-что, что вас заинтересует.
— Мне все равно, — прошипела Анна и ринулась к Антону.
— Погоди, Аннушка, давай выслушаем его, — остановил ее Нестор Карлович. — Вдруг и впрямь что полезное скажет…
— Меч Вольронта! Древний бронзовый меч, что обращаться в змея способен. Я видел его. Он дарует силу и власть. Он здесь… где-то здесь, в этом городе, — Якоб-Антон говорил глухо, почти шипел, — Дюссельдорф знает, где он.
— Всегда думал, что это — сказки… — медленно проговорил Нестор Карлович, но глаза его сверкнули весьма заинтересованно.
— Второй раз нам к Ивану не подобраться. Сотни глутов окружают его. Тысячи — ищут нас. Мы не можем так рисковать. Надо убираться отсюда, — проскрипел Булыжник.
— Тебе надо, ты и убирайся, — ответила Анна, принявшая, к облегчению Антона, человеческий облик. — А мне надо отомстить за Алексея, поквитаться с Дюссельдорфами. Что тебе еще известно? — кивнула она Антону.
— Не много. Но нам нужен не Иван. Архип. Только старый Дюссельдорф знает это… — сказал Антон уже своим голосом. Якоб вновь затаился где-то в глубине. Фантом был силен, но быстро уставал.
Жак и Анри разочарованно отошли в сторону. Антон с трудом поднялся. Ортала крепко его приложила, болело все тело.
— Ну и что будем делать? — вновь подал голос Булыжник. — Никто даже не знает, где Архип.
— Я знаю, — заявила Анна. — Слышала разговор его сыновей. Архип — в своем доме, Иван держит его там.
— И что, мы придем, раскидаем глутов и спросим Архипа Петровича, где Акрон Вольронт спрятал меч? — не унимался Булыжник. — А он, по доброте душевной, возьмет, да нам все и выложит. Сыновьям своим, с их глутами, не сказал — а они уж наверняка с пристрастием спрашивали — а нам возьмет, да и выложит!
— Думаю, он захочет воспользоваться этим мечом сам, — заметил Антон. — А мы могли бы проследить за ним.
— Верно, — согласилась Анна. — В любом случае, если мы освободим его, Ивану несдобровать и глутов он урезонит.
— Спасители, — хмыкнул Булыжник. — Одну уже спасли… Хорошо, если этот Дюссельдорф не поубивает нас, в благодарность. Ладно, я с вами!
— Мы — тоже! — прорычал Жак.
— Вот и замечательно, — подытожил Нестор Карлович. — А теперь надо продумать план.
Занимался новый серый день. Хмурое небо лишь чуть посветлело над городом. Принялся моросить мелкий холодный дождь. «А бывает ли тут по-другому?.. — думал Антон. — Навряд ли…»
