— А ты мне поможешь?
Он чешет за ухом, чуть заметно морщится:
— А если нет?
Я еще плотнее впечатываю его в стену и чувствую знакомый безумный приток адреналина в кровь. Странно, но сейчас мне кажется, что я способна разорвать всю планету на клочки голыми руками.
И при этом мне это не составит особого труда. Это же так просто.
— Ладно… хорошо, черт! — Кенджи поднимает обе руки, дыхание его учащается. — Только… как насчет того, чтобы отпустить меня, и тогда я отведу тебя в исследовательские лаборатории.
— В исследовательские лаборатории?
— Да, именно там и проводится тестирование. Там проводятся все тестирования, которые нам предстоит выполнить.
— Но ты обещаешь проводить меня туда, если я тебя отпущу?
— А ты, что же, собралась вышибить из меня мозги, если я откажусь?
— Возможно, — тут же нагло вру я.
— Тогда да. Я тебя туда провожу. Вот черт!
Я отпускаю его и, пошатываясь, отступаю на шаг назад. Теперь мне нужно собраться с мыслями. Теперь, когда он больше не находится в моей власти, я чувствую себя несколько неловко. Что-то внутри подсказывает мне, что я слишком остро среагировала на происходящее.
— Ты прости меня за все это. Но тем не менее спасибо тебе. Я оценила твое желание помочь мне. — И я гордо поднимаю голову с чувством собственного достоинства.
Кенджи фыркает. Он смотрит на меня так, будто и понятия не имеет, кто я такая, и теперь ему непонятно, как он обязан реагировать — то ли смеяться, то ли аплодировать. А может быть, нестись отсюда сломя голову, куда глаза глядят. Он потирает шею у затылка и внимательно смотрит на меня и не собирается отводить глаза в сторону.
— Что еще? — спрашиваю я.
— Ты сколько весишь?
— Вот это вопросик! Ты что же, всех девушек об этом спрашиваешь при встрече? Тогда мне многое становится понятным.
— Я вешу где-то под восемьдесят, — говорит он. — И это сплошные мышцы.
— И теперь ты хочешь за это получить достойную награду? — удивляюсь я.
— Ну-ну, полегче. — Он наклоняет голову вбок, и я замечаю некое подобие улыбки на его лице. — Посмотрим сейчас, кто из нас тут самый умный.
— Что ты мне голову морочишь?
Но Кенджи больше не улыбается.
— Послушай-ка, — продолжает он, — я не собираюсь ничем хвастаться, но я мог бы отшвырнуть тебя в дальний угол одним мизинцем. Ты весишь всего ничего, пушинка. У меня масса раза в два больше твоей. — Он делает короткую паузу и продолжает: — Так каким образом, черт побери, тебе удалось пригвоздить меня к стене, да еще и удерживать в таком положении столько времени?
— Что? — Я начинаю хмуриться. — О чем это ты?
— Я о тебе. — И он указывает на меня пальцем для наглядности. — Ты прижала к стенке меня. — Он переводит палец на себя.
— То есть ты при этом на самом деле не мог даже пошевелиться? — Я часто моргаю. — Я подумала, что ты просто боишься дотронуться до меня.
— Нет. Должен подтвердить официально, что я не мог двинуться с места. Да я чуть не задохнулся.
Я широко раскрываю глаза. Очень широко.
— Ты шутишь.
— Ты когда-нибудь делала что-то подобное?
— Нет. — Я мотаю головой. — То есть я не думаю, что… — Я сама начинаю задыхаться, вспомнив Уорнера и его камеру пыток. Мне приходится закрыть глаза, слишком уж много образов вырисовывается у меня перед мысленным взором. От одного только воспоминания об этом мне становится плохо. Я уже чувствую, как на моей коже выступил холодный пот. Уорнер проводил тестирование. Он создал такие условия, чтобы я была вынуждена проявить свою силу на годовалом малыше. Мне было так страшно, я настолько разбушевалась, что проломила бетонную стену, только чтобы добраться до Уорнера, который наблюдал за всем происходящим с другой ее стороны. И я точно так же пригвоздила его к стене. Только тогда я тоже не поняла, насколько он был поражен моей силой. Я была уверена, что он струсил, поскольку оказался в непосредственной близости от меня, от смертельной опасности, ведь я могла коснуться его.
Наверное, я ошибалась.
— Да, — кивает Кенджи, словно отвечая на мои сомнения, написанные у меня на лице. — Все именно так и есть. Ну, нам с тобой, разумеется, надо поскорее забыть об этом любопытном факте, посчитав его ненужной пикантной деталью, как только мы перейдем к настоящим тренировкам вместе с тобой. — Он многозначительно смотрит на меня. — Если, конечно, они наступят.
Я согласно киваю, не слишком вдаваясь в смысл сказанного им.
— Конечно. Разумеется. Все отлично. Но только сначала отведи меня в зону научных исследований.
Кенджи вздыхает. Затем, отвесив мне низкий поклон, бодро салютует:
— Только после вас, принцесса.
Мы петляем по бесконечным коридорам, о существовании которых я раньше и не подозревала.
Мы проходим мимо ставших привычными залов, минуем очередной спальный отсек, затем хорошо знакомую мне комнату для тренировок, в которой я обычно занимаюсь, и впервые со дня моего прибытия сюда я начинаю более внимательно разглядывать территорию «Омеги пойнт». Неожиданно все мои чувства обостряются, становятся тоньше и как будто яснее. Все мое существо гудит, наполняясь какой-то новой энергией.
Я словно наэлектризована.
Все убежище было вырыто под землей. Это не что иное, как сеть похожих на пещеры тоннелей и соединяющих их проходов. Все они снабжаются электричеством и продуктами, которые воруются непосредственно с засекреченных складов, принадлежащих Оздоровлению. Эта территория бесценна. Как-то раз Касл сказал нам, что ему потребовалось лет десять, чтобы тщательным образом все разработать и рассчитать, а потом столько же еще ушло и на строительство. К тому времени он уже успел набрать себе всех остальных членов этого подземного мира. Можно понять, почему он так ревностно относится к безопасности своего детища. Конечно, ему очень не хочется, чтобы с ним произошло что-нибудь плохое. Наверное, на его месте я вела бы себя точно так же.
Кенджи останавливается.
Мы подходим к такому месту, которое на первый взгляд кажется обычным тупиком. Может быть, тут действительно расположен конец «Омеги пойнт».
Кенджи достает откуда-то карточку-ключ, о которой я ничего раньше не знала, и рукой нащупывает какую-то скрытую в камнях панель. Он отодвигает ее в сторону. Возится с ней так, что мне не видно. Проводит карточку. Поворачивает выключатель.
И вся стена словно оживает.
Камни начинают расходиться в стороны, пока в центре стены не образуется отверстие, достаточно широкое, чтобы туда можно было протиснуться. Кенджи жестом приглашает меня следовать за ним, и я пробираюсь через этот своеобразный вход по другую сторону стены, которая за мной тут же полностью закрывается, приобретая свой первоначальный вид монолита.
