– Когда?
– Когда один из них собирается жениться.
Вот, значит, какие тут легенды! Яся прикинула, сколько в общей сложности жен было у благодетеля, приплюсовала к этому один брак его сына и два – внука. Статистика получалась впечатляющей. Если верить ей, то волчьи ночи в здешних краях должны случаться куда чаще, чем один раз в тридцать лет. Раз в пятилетку – это как минимум.
– Да, я вас поняла, – она вежливо кивнула. – Я постараюсь быть максимально осторожной.
– Ничего вы не поняли! – водитель сокрушенно покачал головой. – Она вас видела. Теперь вам так просто не уйти. Она не отпустит.
– Да я и не собираюсь никуда уходить. – Сохранять самообладание становилось все труднее. – Но тем не менее спасибо за предупреждение.
– Что ж вы так долго?! – послышался за их спинами знакомый голос. – Я уже начал волноваться, собирался отправлять людей вам навстречу.
К машине спешил старший Закревский, вид у него и в самом деле был встревоженный. Следом, меряя двор широкими шагами, шел высокий статный мужчина. Выглядел незнакомец вполне современно: джинсы, трикотажный свитер, стянутые в конский хвост черные с проседью волосы, но, странное дело, облик его как нельзя лучше гармонировал с вековыми стенами Рудого замка.
– В туман попали. – Суженый пожал руку сначала деду, потом незнакомцу. – Пришлось немного задержаться.
– В туман? – Мужчины удивленно переглянулись.
– Не было никакого тумана, – заявил старший Закревский. – Я же сам только полчаса как приехал.
– Ну, Владислав Дмитриевич, в этих краях всякое случается. – Незнакомец поклонился Ясе и спросил с лукавой улыбкой: – А эта маленькая леди, я так понимаю, и есть наша счастливая невеста.
– Она самая. – Под пристальным взглядом деда суженый обнял Ясю за плечи и притянул к себе: – Прошу любить и жаловать!
– Любить и жаловать – это мы с превеликой радостью! Рудому замку нужна хозяйка. Ярослава, позвольте представиться: Йосип Литош, вольный художник и временный управляющий замком.
– Не скромничайте, дорогой мой Йосип, – перебил его благодетель. – Вы не управляющий, вы добрый ангел этого места и друг семьи.
– Очень рада, – Яся улыбнулась Йосипу, позволила облобызать ручку.
Вот почему он такой эпатажный! Потому что художник, а художники все немного чудные – как же, любимцы муз.
– Так что вас задержало? – Благодетель решил, что с церемониями покончено.
– Волки, ваша милость, – подал голос стоящий поодаль водитель.
Он так и сказал – «ваша милость», и Ясю передернуло от раздражения. Ишь, в замках живут, велят себя «милостью» величать! Гадость какая!
– Что – волки? – в один голос спросили Закревский и Литош.
– Странные тут они! – усмехнулся суженый. – На машины бросаются. Мы одного даже сбили.
– Вот! – Художник взмахнул рукой, обернулся к старшему Закревскому: – А я вам что говорил, Владислав Дмитриевич?! Местные уже давно в панике. Начинаются волчьи ночи.
– Глупости! – поморщился Закревский. – Просто не контролирует тут никто популяцию волков, вот и творится чер-те что. Сразу после свадьбы я этим вопросом займусь, – пообещал он непонятно кому и тут же всполошился: – Да что же это мы стоим во дворе?! Добро пожаловать домой!
Как Ясе ни хотелось, а рассмотреть замок изнутри у нее не получилось. Стоило только переступить порог, как рядом появилась грузная немолодая уже женщина и севшим, совсем не женским голосом попросила госпожу Ярославу следовать за ней. Вот так, оказывается, Яся теперь тоже из этих, из господ…
Чтобы попасть в комнату, пришлось подняться по широкой дубовой лестнице на второй этаж, пройти по гулкой галерее мимо утопающих в полумраке картин. Как успела заметить Яся, на всех картинах были изображены мужчины и женщины, дорого одетые, красивые, надменные – надо полагать, предки суженого. Теперь понятно, откуда у него столько спеси – голос крови. Под изучающими взглядами представителей славного рода Закревских Яся остро почувствовала себя самозванкой. Этих не обманешь, они все знают и, кажется, не одобряют ее появления здесь.
Дверь в комнату была дубовой, окованной железными пластинами, с виду очень тяжелой, но служанка открыла ее с легкостью, лишь самую малость повозилась с замком.
– Прошу вас, госпожа! – Она включила в комнате свет, посторонилась, пропуская Ясю внутрь.
– Называйте меня Ярославой, – попросила Яся, перешагивая порог, и замерла с открытым ртом.
Не то чтобы она совсем не думала, каким окажется Рудый замок и какой будет ее комната. Яся даже готовилась к чему-нибудь экстраординарному, помпезному и непрактичному. Но реальность превзошла самые смелые ожидания. Комната была просторной, если не сказать огромной, с высоким арочным потолком и арочным же окном, с каменным полом, местами стертым, местами выщербленным, гулким и, наверное, холодным. На оштукатуренных стенах висели гобелены. Если верить выцветшим, потускневшим от времени краскам, гобелены были старинными, возможно, одного возраста с замком. Яся насчитала шесть штук, на каждом – сцена охоты на волков. Причем достоверность этих сцен была в равной степени завораживающей и страшной. Славные картинки для комнаты юной девы, ничего не скажешь.
А кровать! Это же какой-то средневековый монстр, а не спальное ложе. Да на такой кровати можно с комфортом разместить футбольную команду, и еще останется место! Но красиво! Резное изголовье с изображениями грифонов, те же грифоны обвивают дубовые опоры, поддерживающие темно-синий бархатный балдахин, расшитый звездами и украшенный золотыми кистями. Покрывало в тон балдахину, тоже со звездами и вездесущими грифонами по периметру. Гора шелковых подушек. Прямо царское ложе. Яся приподняла покрывало, заглянула под кровать.
– Госпожа Ярослава что-то ищет? – басом поинтересовалась служанка.
– Ночную вазу, – буркнула Яся себе под нос, но женщина ее расслышала.
– К сожалению, ночной вазы нет, но, возможно, госпожу устроит вот это. – Она отдернула драпировку с дальней стены, и перед Ясей предстала еще одна дверь, за которой оказался самый обыкновенный санузел, слава богу, безо всяких средневековых заморочек. Вот и славно!
– Госпожу устроит. – Яся решила, что проще смириться со столь вычурным обращением, чем пытаться переубедить эту основательную и, похоже, напрочь лишенную чувства юмора тетю.
Дальнейший осмотр показал, что, несмотря на очевидную и временами даже вызывающую стилизацию, комната оборудована всем необходимым для нормальной жизни. Здесь были огромный платяной шкаф, под завязку наполненный женской одеждой, комод, туалетный столик с привычными уже бронзовыми грифонами, поддерживающими начищенное до сияющего блеска зеркало, и широкое кресло с небрежно брошенной перед ним волчьей шкурой. Шкура вызвала у Яси недобрые воспоминания и немотивированную неприязнь. Похоже, в Рудом замке какой-то культ волков и грифонов. И если со вторыми все более или менее ясно, то вот первые – сплошная загадка.
