— Если не возражаете, я заеду за вами завтра в семь, — сказал Робин, когда мы подошли к моей машине. — Буду очень признателен, если вы сами закажете столик.
Итак, он назначил мне второе свидание. Хотя, боюсь, это свидание больше заслуживало названия деловой встречи. Так сказать, совещания двух классных специалистов. Правда, на прощание Робин поцеловал меня в щеку. Это внушало надежду на то, что он видит во мне не только члена клуба «Знаменитые убийства». Так или иначе, в Лоренсетон я возвращалась в приподнятом настроении, мурлыча поднос какую-то композицию в стиле тяжелый рок.
Воспроизводить подобную какофонию звуков отнюдь не просто. Это занятие поглощало все мое внимание, не позволяя воображать ванну, наполненную красной от крови водой, и плавающего в ней Моррисона Петтигрю.
— Корделия Боткин, [13] тысяча восемьсот девяносто восьмой год, — торжествующе провозгласила Джейн.
Она неслышно подошла ко мне, когда я, взгромоздившись на лесенку, расставляла на верхних полках возвращенные читателями книги. От неожиданности я покачнулась и схватилась за ручку тележки, на которой лежали пухлые фолианты. Ненадежная опора покатилась вперед, увлекая меня за собой. Я чудом не рухнула на пол. Спустившись вниз на трясущихся ногах, я закрыла глаза и мысленно приказала себе воздержаться от упреков по адресу Джейн. Утро вторника началось замечательно. Портить его совершенно ни к чему.
— Ро, детка, простите ради бога! — всполошилась Джейн. — Я думала, вы меня видите!
Я издала нечленораздельное мычание и мотнула головой в знак того, что со мной все в порядке.
— Как, вы сказали, звали убийцу? — спросила я, обретя наконец дар речи.
— Корделия Боткин. Сказать, что ее дело — точная копия вашего, было бы не совсем верно. Но совпадений более чем достаточно. Думаю, тот, кто послал вам конфеты, воспроизвел все обстоятельства давнего дела несколько неряшливо, потому что его поджимало время. Возможно, по его плану вы должны были получить бандероль еще до убийства Мэми Райт.
— Не исключено, что вы правы, Джейн. Для того чтобы попасть мне в руки, коробке с конфетами потребовалось шесть дней. А ведь она была отправлена всего лишь из Атланты. Тот, кто это сделал, наверняка не ожидал от почты такой медлительности. Скорее всего, он думал, отравленные конфеты окажутся у меня уже через пару дней.
Я огляделась по сторонам. Разговор наш не был предназначен для чужих ушей. Моя коллега Лилиан Шмидт тоже расставляла книги на полках. Но она была от нас слишком далеко и вряд ли могла что-нибудь услышать.
— Джейн, прошу вас, расскажите подробнее о деле этой Корделии или как ее там.
Джейн открыла потрепанный блокнот, с которым, похоже, никогда не расставалась.
— Корделия Боткин жила в Сан-Франциско, — вполголоса сообщила она. — Боткин была любовницей Джона Даннига, который возглавлял Бюро объединенной прессы. Ради нее он расстался с женой… Так… так… — Джейн пробежала глазами свои записи. — Корделия Боткин отправила его бывшей жене несколько анонимных писем. Скажите, Ро, ваша матушка случайно не получала анонимных писем?
Я потрясенно кивнула. Детективу Линн Лигетт мама сообщила то, что не сочла нужным сообщить мне: за несколько дней до прибытия злополучной коробки с конфетами она получила донельзя глупое и грубое анонимное письмо. Брезгливо поджав губы, мама призналась, что не захотела меня расстраивать, рассказывал о чьей-то идиотской выходке. По словам мамы, письмо было напечатано на машинке. Разумеется, она не стала хранить «эту гадость» и выбросила анонимку, предварительно изорвав ее в клочки.
Руку готова отдать на отсечение, письмо было отпечатано на той же самой машинке, что и наклейка на бандероли.
— Как бы то ни было, — продолжала Джейн, сверившись со своими записями, — Корделия решила, что Даннинг намерен вернуться к жене. Тогда она начинила ядом шоколадные конфеты и отправила их своей сопернице. В результате жена Даннинга и ее лучшая подруга, на свою беду зашедшая к ней в гости, умерли.
— Умерли, — эхом повторила я.
Джейн кивнула и тактично опустила глаза.
— Ро, ваш отец, насколько я знаю, по-прежнему работает в газете, верно?
— Да, он возглавляет рекламный отдел, — подтвердила я.
— И он живет с новой женой. Иными словами, у него есть «другая женщина».
— Положим.
— Убийца наверняка решил, что с некоторой натяжкой обстоятельства можно счесть сходными, и воспользовался возможностью.
— Вы сообщили о своем открытии Артуру Смиту? — спросила я.
— Я сочла это своим долгом, — важно кивнула Джейн.
— И что он сказал?
— Он записал название книги, в которой я почерпнула сведения о деле Корделии Боткин. Поблагодарил меня и поспешил распрощаться. По-моему, вид у него при этом был обеспокоенный. Насколько я понимаю, его начальству не слишком нравится, когда Артур пытается утверждать, что все эти преступления — копии громких дел, имевших место в прошлом. Да, кстати, полиция уже сумела выяснить, были ли ваши конфеты отравлены?
— Пока что ничего не известно. Конфеты по-прежнему находятся в лаборатории. Артур предупредил: для того чтобы провести исследования, понадобится несколько дней.
Лилиан постепенно продвигалась все ближе и ближе к нам. На лице ее застыло любопытное выражение, весьма характерное для этой особы. Впрочем, в последнее время она была под постоянным огнем любопытных взглядов. Я понимала, что это вполне естественно. Серая мышка библиотекарша, которую угораздило не только обнаружить труп на собрании некоего весьма странного клуба, но и получить по почте коробку отравленных конфет, была обречена стать знаменитостью местного масштаба. К тому же я сама подлила масла в огонь, появившись после вышеупомянутых событий в довольно экстравагантном, по библиотечным понятиям, наряде. Разумеется, Лилиан дорого отдала бы за то, чтобы узнать, о чем мы с Джейн так возбужденно шепчемся.
— Думаю, мне пора идти, — сказала Джейн, бросив в сторону Лилиан многозначительный взгляд. — Я и так отняла у вас непозволительно много времени. Но когда я наткнулась на описание этого преступления, я почувствовала, что должна не откладывая поговорить с вами. Да, вы слыхали об убийстве этого кандидата-коммуниста? Всякому ясно: перед нами точная копия убийства Марата. Тут и в книгах копаться не надо. Бедный Бенджамин Грир! В новостях сообщили, что тело обнаружил именно он.
— Джейн, вы не представляете, как я вам благодарна, — торопливо прошептала я. — На следующей неделе непременно приглашу вас на обед. — Обсуждать убийство Моррисона Петтигрю мне отчаянно не хотелось.
