Тэд резко привстал на кровати, весь в поту, тяжело дыша.
Кхх.
Двери шкафа тихо открылась. И он увидел за ней что-то, что заставило его выбежать в коридор. Он видел это только долю секунды, но узнал – это не был Фрэнк Додд, убийца женщин в черном дождевике. Это был тот, другой, с красными, горящими глазами.
Он не стал говорить об этом матери. Он говорил ей про Дебби, няню, которая сидела с ним в отсутствие родителей. Он не хотел оставаться с Дебби. Она всегда громко включает плейер, не играет с ним и т.д. Эти аргументы не действовали, тогда Тэд выложил последний козырь – что Дебби может застрелить его. Это вызвало у Донны настороженный смех – мысль о том, что пятнадцатилетняя Дебби, робкая и близорукая, может кого-либо застрелить. Тогда Тэд расплакался от бессилия и убежал из комнаты. Ну, как он мог объяснить, что Дебби не справится с Монстром в шкафу, и, если мама не вернется до темноты, он может выйти и сожрать его.
Донна пошла за ним, удивляясь, как она могла оказаться такой толстокожей. Отец уехал, и это его расстроило, а тут еще и мать куда-то собралась. И…
И, может быть, он догадался, что у нас с Виком что-то неладно? Или даже услышал?
Нет, она так не думала. Это просто расстройство по поводу отъезда отца.
Дверь в комнату была закрыта. Она осторожно постучала. Молчание. Тогда она тихо вошла. Тэд лежал лицом вниз на диване, прижавшись к одной подушке. Так он вел себя только в крайних случаях.
– Тэд?
Он молчал.
– Прости, что я смеялась.
Он поглядел на нее из-за подушки. На глазах блестели слезы.
– Мама, возьми меня с собой, – умоляюще проговорил он. – Не оставляй меня здесь с Дебби.
Она сама готова была расплакаться.
– Дорогой, ты знаешь, куда я еду. Машина может сломаться, и придется далеко идти…
– А я люблю ходить!
– Я знаю, но ты можешь испугаться.
Вспомнив про того, в шкафу, Тэд внезапно крикнул во все горло:
– Я не испугаюсь! – и рука его машинально потянулась к карману, где лежали Слова от Монстров.
– Не кричи так, пожалуйста. Это некрасиво.
– Я не испугаюсь. Я же просто хочу ехать с тобой.
Она в сомнении посмотрела на него, думая: «Это как цепная реакция». Она собиралась уже твердо возразить, что все равно позвонит Дебби, и что если он будет так себя вести, его уложат спать сразу после ужина. Вместо этого она сказала:
– Ладно, поехали. Но если «пинто» сломается, нам придется ехать назад на такси. И тогда изволь не ныть, Тэд Трентон.
– Нет, я не бу…
– Погоди. Не ной и не проси, чтобы я тебя понесла. Понял?
– Да! Да, конечно! – Тэд подпрыгнул на диване, мигом забыв все свои печали. – Поедем сейчас?
– Да, наверное. Или… не знаю. Сначала нужно приготовить что-нибудь поесть. И термос молока.
– Мы что, всю ночь проездим? – казалось, его вновь охватили сомнения.
– Нет, что ты, – улыбнулась она. – Просто я не могу дозвониться до мистера Кэмбера. Папа сказал, что он сидит целыми днями в гараже и не слышит, как ему звонят.
– А у него должен быть телефон в гараже.
– Вот и скажу ему это. А если там все-таки никого нет, мы подождем и немного перекусим.
– Здорово! Тогда я возьму мою корзину для ланча!
Она взяла пачку сушеного инжира и пару «Слим Джимс» (любимое лакомство Тэда), в придачу завернула в фольгу несколько оливок и кусочков огурца. Потом налила молока в большой термос Вика и в маленький – Тэда.
Почему-то вид этой еды опять вызвал у нее тяжелые мысли. Она подумала, не позвонить ли еще раз Джо Кэмберу. Потом решила, что это не имеет смысла, раз уж они все равно туда едут. Потом снова хотела позвонить Дебби, но Тэд так настаивал…
Дурные предчувствия нарастали. Без всяких видимых причин. Она оглядела кухню, словно пытаясь обнаружить источник своего неудовольствия. Его не было.
– Мы едем, ма?
– Да, – сказала она обреченно. В блокноте на стене возле холодильника она нацарапала: «Мы с Тэдом уехали в гараж Дж. Кэмбера. Скоро вернемся».
– Готов, Тэд?
– Ага, – он улыбнулся. – А для кого эта записка?
– Ну, может Джоан зайдет, – сказала она неопределенно. – Или Эдисон Маккензи.
– А-а.
Донна взъерошила ему волосы, и они вышли. «Проклятая машина опять не заведется». – Мрачно подумала она.
Но машина завелась. Было 15.45.
* * *
Они свернули с дороги № 117 на Кленовую дорогу в пяти милях от города. «Пинто» вел себя примерно, и она удивилась, что так разволновалась из-за него. Тем не менее она держала скорость на отметке «сорок» и жалась к обочине, когда кто-нибудь ехал навстречу. Машин на дороге было много: уже начался летний туристский поток. Кондиционера в «пинто» не было, и они открыли оба окошка.
Мимо них промчался «Континентал» с нью-йоркским номером, к которому был прицеплен гигантский трейлер. Водитель просигналил, его толстая жена в зеркальных очках свысока оглядела Донну и Тэда.
– Кати-кати! – крикнула Донна, показывая толстухе средний палец. Та быстро отвернулась, а Тэд посмотрел на мать с испуганным удивлением. Донна улыбнулась ему.
– Ничего, сын. Все в порядке. Это просто болваны из другого штата.
– А-а.
«Слышал бы меня Вик, – подумала она. – Вот бы порадовался».
Ей самой было смешно. В Мэне чужаки остаются чужаками до могильной плиты, на которой напишут:
«Гарри Джонс из Касл-Корнерс, штат Мэн (родом из Омахи, штат Небраска)».
Большинство туристов ехало на восток к Нэплсу или на запад к Бриджтону или Фрайбургу. Через пять миль начались леса, в которых иногда показывались домик или трейлер; дома были в основном, как называл такие ее отец, «ирландскими хижинами». Солнце светило еще ярко, но ей по-прежнему было неуютно, особенно когда они съехали с магистрали на кленовую дорогу.
На повороте, обозначенном побитой табличкой, располагались два-три домика и трейлер с двориком, поросшим травой. Посреди двора на горшке сидел младенец лет двух. Он ковырял пальцем в носу и с открытым ртом глазел на проезжающие машины. При виде этой картины Донна почувствовала беспричинную дрожь.
«Да что с тобой? Прекрати немедленно!» Лес снова сомкнулся вокруг них. Единственным автомобилем, попавшимся по дороге, был старый «Форд-Фэрлейн» с ржавчиной вокруг фар, за рулем которого скорчился худосочный паренек без рубашки.
Дорога медленно шла в гору, и в просветах между деревьями они могли видеть панораму западного Мэна между Бриджтоном и Фрайбургом. Вдали, как сапфировое ожерелье, искрилось озеро Лонг-Лэйк. Они вскарабкались на склон очередного холма, когда «пинто» снова начал фыркать и чихать. «Давай, езжай, скотина, о, Господи, ну езжай же!» – только и подумала Донна.
