– Понимаю, – кивнула Алена, таким и она помнила своего отца – озабоченным только своими собственными проблемами, до семьи ему не было никакого дела.
– Так что я – бастард, – усмехаясь, сказал Вадим, – без роду без племени, ублюдок, как назвал меня неродной папочка.
– Он так и сказал? – напряглась Алена.
– Да, но не мне, а маман. Он, понимаешь, что-то стал болеть и пошел в клинику, куда мы все приписаны. А там какая-то сволочь-докторша открыла ему глаза, маман захотела подгадить. Предъявила ему анализы, объяснила все про группу крови, и выходило, что никак я не могу быть его сыном. Он и поверил, заболел от злости.
Алена подумала, что жизнь хорошо отомстила ее отцу – сначала бросить свое родное дитя, а потом узнать, что всю жизнь растил чужое.
– Они так орали друг на друга, что слышно было по всей квартире, – продолжал Вадим, – маман кричала, что он ничего уже не сможет сделать, раз фактически я его сын. А на следующий день он умер, прямо дома…
– Да? – удивилась Алена. – И от чего?
– Ну, не думаешь же ты, что маман удушила его подушкой, как Меньшиков Петра Первого, – усмехнулся Вадим, – она хоть женщина с активной жизненной позицией, все же физических сил у нее не столько. Доктора сказали, что сердце не выдержало, сильно папочка расстроился, что его столько лет за нос водили. А когда стали разбираться с завещанием, то выяснилось, что фирму он оставил нам с тобой пополам. Маман и взъелась, потому что она про тебя никогда в жизни не слыхала. Не говорил он, что у него в Заволжске семья была.
«Он это сделал нарочно, – поняла Алена, – думал, оставит фирму двум детям, одна – дура деревенская, второй – мальчишка совсем, загубят они компанию, и никому ничего не достанется. Эх, папочка, нету у меня к тебе добрых чувств!»
– Может, пойдем куда-нибудь, посидим? – спросил Вадим.
– Мне работать надо, – мягко ответила Алена.
– А кофе хочется, – капризно протянул он, – хотя хорошо, что ты эту уродину уволила, нужно, чтобы в приемной симпатичная девушка сидела. Как-никак это лицо фирмы.
– Вот ты этим и займись, – посоветовала Алена, – свяжись с агентством, проведи собеседование с претендентками. Только чтобы на работу не опаздывала!
Когда он ушел, Алена решила немного освежиться. Расчесала волосы, глядя в зеркало, подмазала губы. Зеленый камень сверкнул на груди приветливым блеском.
Спала Алиса плохо, снился ей детский театр, где в студенческие годы она подрабатывала на утренниках. В основном это были роли самые незаметные, третьего плана, без слов. В «Золушке» – четвертой крысой, когда карета превратилась в тыкву, в «Репке» – Жучкой, а в «Диких лебедях» Андерсена – одиннадцатым лебедем.
Однако встала она рано и была непривычно бодра. Не звенело в ушах, не тянуло затылок и ужасно хотелось есть. Но не геркулесовую кашу без молока и масла и не синий обезжиренный творог, а что-нибудь посущественнее.
Холодильник, однако, ничем не порадовал. И кофе тоже, как назло, кончился.
Алиса, однако, не слишком огорчилась, сегодня ничто не могло вышибить ее из седла.
– Вот что я сделаю, – сказала она своему отражению в зеркале, – театр я попробовала, рекламу тоже. Осталось только телевидение. Да не стану никому звонить, а поеду прямо сейчас. Наталья Юрьевна советовала никогда не опускать руки!
Однако, когда она доехала до здания, где размещался канал телевидения, ее решимость поколебалась. Прежде чем позвонить знакомой редакторше, с которой она совсем недавно столкнулась на какой-то тусовке, Алиса решила позавтракать.
Напротив мигала вывеска бистро. Раньше Алиса никогда не ходила в такие заведения – кто их знает, на чем они там жарят мясо и чем поливают салаты, но сейчас есть хотелось ужасно.
В бистро оказалось неожиданно чисто, не пахло подгорелой картошкой и чесноком. На завтрак предлагали тут сырники или блинчики с разными начинками.
«Как творог надоел», – подумала Алиса и заказала блинчики.
– С медом, с вареньем, с творогом, с капустой… – перечисляла официантка.
– С мясом, – решительно прервала ее Алиса, – и сметаны побольше.
После этих слов она недоверчиво прислушалась к своему правому боку. Но привычная боль не ворохнулась.
Блинчики были изумительные, Алиса расправилась с ними быстро и заказала еще большую чашку кофе со сливками и – страшно подумать! – пирожное. За этим преступным занятием и застал ее Димка Петряков, старый приятель еще по театральному институту. Димка учился на искусствоведческом, с трудом окончил, зарабатывал мелкими статейками и рецензиями в разных журналах, потом вдруг решил удариться в писательство, накропал пару-тройку детективов из милицейской жизни, которые неожиданно ушли в народ, и даже один шустрый режиссер снял по ним дешевый сериал. Который, в свою очередь, окупился сторицей, занятые в нем актеры все без исключения стали звездами, а Димка, не долго думая, писательство бросил и занялся исключительно телевизионными сценариями.
Сначала он строчил боевики и детективы, потом перешел на слезливые дамские мелодрамы. Алиса как-то видела одну, хватило ее на две серии, на третьей скулы свело от скуки. Но Димке при встрече она ничего не сказала – зачем человека обижать? Да он, кстати, и не обиделся бы. Девиз Дмитрия Петрякова был: «Чего надо – то и напишем, лишь бы денежки платили!»
Они встретились глазами, и Димка тут же обрадованно заорал:
– Алиска! Рад тебя видеть!
И это было правдой – Димка был человеком искренним, общительным и невредным. Он немедленно подсел к ней за столик и махнул рукой официантке.
– Слушай, отлично выглядишь! – сказал он, всмотревшись в Алису.
Ей стало приятно – все знали, что Петряков не бабник, есть у него жена и дочка, которую он обожает, пустых комплиментов дамам он не отпускает, говорит что видит. А если видит плохое, то промолчит.
– А ты чего тут делаешь? – спросил он, приняв из рук официантки чашку кофе и булочку с маком.
– Приятеля жду, – ответила Алиса, чтобы не говорить о своем бедственном положении. Хотя, возможно, Димка сможет ей помочь, он тут всех знает.
– Ага, приятеля, – усмехнулся Димка, вылакав за раз полчашки кофе, – здесь, милая моя, только по делу свидания назначают.
Алиса улыбнулась как можно загадочнее, а сама подумала, что, может, отбросить конспирацию и рассказать Димке все как есть? Все же они дружили когда-то… Но что-то ее остановило.
– Постой-постой! – Петряков отложил надкушенную булочку. – Так ты к Свечкину, что ли?
– К какому еще Свечкину? – от неожиданности открестилась Алиса.
– Шуру Свечкина не знаешь? – прищурился Димка. – Алиска, ты же у него раньше в рекламе снималась!
