— Тише ты!
— Я выяснил, кто вы! — радостно объявил Лешка. Виктор сразу направился в сторону от метро, куда-то к Лавре, Лешка поскакал за ним.
— Ну рассказывай, что ты там выяснил!
— Вы — бессмертный сянь! Все признаки совпадают. Только я не совсем понял, который вы из Восьми. Люй Дунбинь или Ли Тегуай?
Виктор фыркнул.
— А почему не Чжунли Цюань?
— Не подходит, — серьезно сказал Лешка. — У него должна быть кудрявая борода до пупа.
— А если я ее подстриг?
— К тому же он оживлял мертвых только с помощью веера. Люй Дунбинь обходился без него.
— Он для оживления пользовался мухобойкой, — возразил Виктор. — Чего ты смеешься, я не шучу! Продолжай.
— Люй Дунбинь был целителем, предсказателем и заклинателем демонов, совсем как вы, — охотно выдавал накопленные сведения Лешка. — То есть не был, а есть — он же бессмертный. Единственное, что меня смущает, — у него должна быть родинка под левой бровью, а у вас ее нет.
— Сейчас убрать родинку не проблема, — заметил Виктор. — В любом косметическом салоне за пятнадцать минут…
— Но я все-таки подозреваю, что вы — Ли Тегуай, — не давал сбить себя с мысли Лешка. — Очень уж много совпадений, даже описание внешности.
— Ли Тегуай хромал.
— Да, это единственное различие. Но разве для целителя собственная хромота — проблема?
Лешка посмотрел на сяня хитрыми глазами и заявил:
— Я теперь понял, что за сушеная груша стоит у вас в спальне. Как увидел картинку, так сразу до меня и доперло! Это тыква-горлянка, с которой никогда не расстается Ли Тегуай!
— А зачем она ему? — полюбопытствовал Виктор.
— Хранить в ней волшебные снадобья, понятное дело! Ли Тегуай в Китае почитается как покровитель врачей и аптекарей. Это главный бессмертный-целитель. Ну, я угадал?
Виктор вздохнул с деланным сочувствием. Но его глаза блестели от смеха.
— Да, ты проделал серьезную работу. Узнал столько нового. Например, что такое тыква-горлянка. Но я вынужден тебя разочаровать. Нет, я не Ли Тегуай. Я с ним даже ни разу не встречался. И никто другой из этой славной компании. Я простой, самый обычный, никому не известный сянь.
— Все-таки сянь? — уточнил Лешка. — Бессмертный?
Виктор скромно кивнул.
— Круто!
Теперь Лешка смотрел на Виктора так, будто тот собирался превратиться в кого-нибудь вроде дракона прямо у него на глазах.
— И вы умеете летать на облаках? Питаться собственной слюной? А вы можете приготовить мне пилюлю бессмертия?
— Чего ты начитался, Леха? Ладно уж, расскажу вкратце, кто такие сяни.
Подавляя смех, Виктор торжественно начал:
— Если хочешь стать бессмертным — уходишь в горы и живешь там сто лет, непрерывно совершенствуясь, соблюдая строгую диету, выполняя специальные упражнения и занимаясь алхимией. К концу этого срока ты или выплавишь пилюлю бессмертия, или нет. Если нет, то все пропало, а если да, ты съедаешь эту пилюлю, и дальше одно из двух: либо ты умрешь, либо нет. Если ты умрешь, то, значит, ничего не получилось, а если нет, то ты становишься земным бессмертным.
— Как вы?
— Не перебивай. Следующие сто лет ты снова живешь с горах, соблюдая еще более строгую диету и занимаясь еще более изнурительными упражнениями. При этом тебе надо заклинать демонов, творить чудеса, исцелять страждущих и воскрешать мертвецов, Когда закончатся эти сто лет, за тобой либо пришлют упряжку драконов с горы Пэнлай, либо нет. Если нет, то все пропало — так и останешься земным бессмертным, а если пришлют, то отправишься в небесные чертоги к Нефритовому Владыке и станешь небесным бессмертным. Получишь должность в небесной канцелярии — обычно не слишком высокую, — зато будешь каждый день общаться с богами…
— Ага, — кивнул Лешка. — Я въехал. Вы, значит, земной бессмертный? И сколько вам веков?
— Достаточно. — Сянь внезапно стал серьезным. — Это к делу не относится. Ты еще не забыл, зачем мы сегодня встретились?
— Общаться с предками… — Лешка поглядел на желтую стену Лавры. — А, так вот зачем мы договорились встречаться у Лавры! Но у меня на этом кладбище никаких предков нет!
— Может, ты с ними просто незнаком, — возразил Виктор. — Но мы идем не на кладбище.
Лешка обнаружил, что они обошли территорию Лавры и движутся куда-то за Обводный канал. На той стороне была промзона: там чернели склады и тускло светились редкие огоньки фонарей. Они перебрались по железнодорожному мосту на другой берег канала, свернули направо и несколько минут шли по безлюдной, как будто вымершей улице. По обе стороны высились неосвещенные громады каких-то нежилых зданий.
— Вот мы и пришли, — остановившись, сказал сянь.
— Да это же развалины!
Сянь покачал головой.
— Прислушайся.
Лешка прислушался, и вскоре до него, словно из-под земли, донесся далекий мелодичный шум, как будто где-то в глубине заброшенного здания настраивался симфонический оркестр.
— Это Леннаучфильм, — сказал сянь.
— Киностудия, что ли? А что нам тут надо?
Стена дома неожиданно оборвалась, и справа появилась высокая ржавая решетка с калиткой. Над ней тускло светил чудом уцелевший фонарь. Сянь скрипнул калиткой, зашел во двор. Лешка ступал за ним след в след, периодически спотыкаясь о куски бетона и арматуры, — весь двор был завален строительным мусором, как после бомбежки.
— Смотрите — полнолуние! — донесся вдруг звонкий девчоночий голос откуда-то сверху.
Лешка поднял голову и увидел в ярко освещенном окне второго этажа силуэт. Девочка стояла на подоконнике, высунув голову в форточку, и глядела в небо. Изнутри донеслись смех, мелодичное бренчание и чьи-то голоса. Девчонка слезла с подоконника, с треском захлопнула форточку и исчезла в глубине комнаты. Голоса и бренчание утихли.
— Это рокеры, — пояснил Виктор. — Тут полно любителей поорать песни под гитару. Но они нам не помешают. Мы ведь тоже пришли сюда петь.
За углом неожиданно высветился прямоугольник двери.
— Нам туда? — спросил Лешка.
— Нет, туда, — сянь указал в другую сторону, где в стене, на уровне земли, чернело узкое отверстие.
— В подвал, что ли? Под землю? — без энтузиазма уточнил Лешка. — Это обязательно?
Лешины глаза уже привыкли к темноте неосвещенного двора, и он разглядел вполне приличные ступени, уводящие вниз, в кромешный мрак. Виктор решительно направился вниз. Лешка подумал, что, будучи сянем, он наверняка видит в темноте, и пошел за ним. Десяток шагов — и они очутились в непроглядной тьме. Под ногами похрустывало и чавкало. В затхлом воздухе воняло помойкой.
