Через полчаса они поняли, что не только не нашли тропу, но потеряли из вида и саму воронку. Вокруг стоял девственный лес и только старые окопы, превратившиеся в поросшие травой лощины, слегка горбатили ландшафт.
– Пришли, – сказал Андрей мрачно, – без какой – никакой, пусть самой хреновой дороги, здесь можно блудить до пенсии.
– Вернемся обратно?
– Давай попробуем.
Однако попытка успеха не принесла. Ничего знакомого в пейзаже не появилось, и Виктор молча опустился на поваленный трухлявый ствол.
– И что дальше? – он поднял на Андрея усталые глаза.
– Пока не знаю, – тот присел рядом, – курить будешь? Последняя. Давай напополам.
– Ни фига, это ни инопланетяне, – затянувшись, Андрей вспомнил недавний разговор.
– Почему?
– Потому что инопланетяне… ну, насколько я читал в книжках… они всегда приходят на помощь в трудную минуту. Либо, если они плохие, увозят на свой корабль для опытов, но, в любом случае, не бросают на произвол судьбы.
– А это инопланетяне – садисты, – Виктор слабо улыбнулся.
Наверное, у каждого из них уже оформилась мысль, что лес не всегда заключен между Задонским шоссе, аэропортом и деревней Подгорное, как в окрестностях их родного города, а иногда простирается на сотни километров. Чтоб выбраться из него могут потребоваться не часы или дни, а годы. Раньше казалось, что непроходимые джунгли только в Африке и еще где-то на острове Ява, где до сих пор бродят японские солдаты, незнающие, что вторая мировая война давно закончилась. Стоп!.. Эта идея приглянулась Виктору уже тем, что в ней не фигурировали никакие необъяснимые силы и явления. О подобных фактах даже однажды писали в газете.
– Андрюх, слушай, а если те солдаты…
– Да оставь ты их в покое! – перебил Андрей раздраженно, – нам надо думать, как выбраться отсюда, а про ночные кошмары будем рассказывать дома, когда вернемся.
– А я не знаю, как нам выбраться отсюда! Должен же я о чем-то думать, тебе это понятно?..
Андрей почувствовал, что для разрядки ситуации должен, либо предложить что-то конкретное (но в голову ничего не приходило), либо просто поднять настроение, иначе останется сидеть и дожидаться смерти. И мысль возникла совершенно ниоткуда. Он даже не успел понять, хорошая ли это мысль, но тихонько, словно стесняясь, Андрей запел:
– Там вдали за рекой загорались огни…
– А нельзя что-нибудь повеселее? – оборвал Виктор, – а то знаешь «…капли крови густой из груди молодой…» Навевает.
Андрей решил, что хоть и ошибся с репертуаром, но двигается в правильном направлении. Нужен марш, от которого ногам самим бы захотелось маршировать бодро и уверенно, но «Прощание славянки» (единственное известное ему отечественное произведение в данном жанре) почему-то не вызывало этого желания – оно, скорее, ассоциировалось с разлукой, с уходящим эшелоном и окопами, где безвестные бойцы, погибая, совершают свой великий подвиг. Мелодия должна быть бравурной и совершенно «безбашенной»…
– Deutschen Soldaten und der Offizieren
Mit russischen Madchen… куда-то там spazieren…
Хайдарунг, хайдарунг… да шим барассе,
Бум барассе, бум барассе, бум…
Он победно посмотрел на Виктора, готовый в случае нужного эффекта повторить куплет заново и вдруг боковым зрением, всего в нескольких шагах увидел человека в длинном плаще. Еще через секунду разглядел остальных пятерых, хотя их силуэты практически сливались с деревьями. Андрей удивленно раскрыл рот; мотнул головой, пытаясь прогнать наваждение, но оно не исчезло.
– Опять они… – еле слышно прошептал Виктор.
– Просто мы сходим с ума, – также тихо ответил Андрей, и в этот момент один из солдат вскинул автомат.
Остальные, пытаясь занять оборонительную позицию, цепляли деревья, и те с треском падали, будто на них обрушился какой-то локальный ураган.
– Бежим!!.. – Андрей вскочил, уклоняясь от рушившихся сучьев; схватив за руку, он потащил Виктора за собой, и тут же очередное дерево упало в то место, где они только что сидели.
По непонятной причине солдаты не преследовали беглецов, только за их спиной слышался шелест листьев и гулкий треск стволов. Что там происходило в действительности, ни Андрей, ни Виктор не видели, потому что неслись, зажмурив глаза от хлеставших по лицу веток, не осознавая, куда они бегут, зачем и можно ли вообще убежать от всего этого . Откуда появились силы, никто из них не знал, но страх и преддверие смерти открывают в людях такие возможности, на которые не способен даже тренированный организм, накачанный допингом.
Но у любых возможностей существует предел. Виктор все-таки споткнулся и упал, вытянувшись в полный рост. Ноги пронесли Андрея еще несколько шагов, но потом он нашел в себе мужество остановиться. Открыв глаза, обернулся; напрягся, готовый в любой момент отпрыгнуть в сторону, но, похоже, охота на них временно прекратилась. Виктор неловко копошился в кустах, безуспешно пытаясь встать; опираясь на руки, он елозил коленями по земле, но ничего не получалось. Даже голова, словно приклеенная, клонилась вниз, методично вздрагивая. Глядя на него и ощущая минутную, а, может, секундную передышку Андрей тоже почувствовал, насколько устал. Он опустился на колени, прекрасно понимая, что больше подняться не сможет; не опустил руку, а, скорее, оперся о плечо Виктора.
– Лежи, – выдавил он хрипло, – надо отлежаться. Может, они потеряют нас.
Виктор будто только и ждал этой команды. Он затих. Голова его повернулась на бок, открывая огромную царапину, пересекавшую щеку. Андрей плюхнулся рядом, зарывшись лицом в траву. Прохладная земля освежала лоб, но ему почему-то чудился запах могильной сырости. Перед глазами вспыхивали и гасли разноцветные зарницы… а, может, это были бившие в них автоматные очереди… Андрей не знал, но это и не важно, потому что сопротивляться, сил все равно уже не осталось…
Сколько они пребывали в таком беспомощном состоянии, неизвестно – серое небо, к тому же скрытое кронами деревьев, не позволяло ориентироваться во времени, но никто о нем и не думал. Главное, что жизнь постепенно начала возвращаться – может быть, она дала о себе знать муравьем, укусившим Андрея в щеку; а, может, травинкой щекотавшей нос, но он открыл глаза.
Мгновенно вспомнились последние события. В испуге перевернулся на спину – замершие листья над головой и тишина… Одна из веток чуть шелохнулась, потом другая… Среди листвы метнулась рыжая белка с облезлым хвостом. Андрей вздохнул полной грудью и почувствовал, как ноют мышцы. Потом засвербело в носу – сырая земля оказывала свое действие. Он громко чихнул и снова ничего не произошло – лес не содрогнулся и не обрушился на них всей своей мощью. Не глядя протянув руку, он нащупал голову Виктора; взъерошил ему волосы и ощутил под рукой легкое движение. Значит, он тоже пришел в себя.
