Я вижу за одним из столиков двух девушек, с которыми шапочно знакома из-за постоянного общения по клубам, и машу им рукой. Они узнают: улыбаются, подзывают к себе. Просто отлично. Компания упырю не так подозрительна, как одиночка или пара. Я представляю Кристо своим братом, и подружки обрадовано берут его в оборот, наперегонки кокетничая и заговаривая зубы. Кузен отвечает вежливо, улыбается, но я вижу, что он, по счастью, не потерял голову и не забывает осматриваться, причём даже умудряется это делать более или менее естественно.
Адреналин заставляет нервы гудеть. Происходящее невыносимо томительно и скучно.
Я встаю и выхожу на танцпол. Нельзя сказать, чтобы я хорошо разбиралась в современных танцах, но три-четыре движения изобразить могу. В конце концов, на дискотеки ходит куча людей, не умеющих двигаться вообще, а я хотя бы попадаю в ритм и обладаю недурной пластикой.
Танец привычно увлекает меня, и я внутренне вздрагиваю, когда передо мной внезапно появляется Кристо. Он пританцовывает совсем легко — как большинство парней на площадке — и непринуждённо, с улыбкой, наклоняется к моему уху, чтобы коротко шепнуть:
— Нашёл. За моей спиной с рыжей девчонкой.
Да. Это Старх. Я улыбаюсь и киваю, словно в ответ на какое-то предложение, и мы идём к столику с подружками.
Кажется, я слышу, как нервы-струны звенят у Кристо под кожей. Мы прощаемся с девушками и выходим из клуба. Нам предстоит засада. Тут нужно два навыка: выгодно прятаться и уметь выжидать, не выдавая себя. Заметить нас может не только кровосос — любому охраннику, проходящему полицейскому, не в меру бдительному таксисту может показаться странным наше поведение. Поэтому необходимо выпасть из области их внимания.
Мы удачно прячемся в нише подъезда одного из соседних зданий, когда на нас, вроде бы, никто не смотрит. Надвигаем капюшоны как можно глубже — чтобы не светлели лица, убираем руки в карманы. Выход из клуба виден отлично, а вот охраннику нас разглядеть затруднительно — это было бы непросто и «волку», и, как мы надеемся, упырю.
Без двадцати четыре по моим внутренним часам Старх выходит из дверей, на вид — абсолютно беззаботный. У него открытое весёлое лицо, но вампиры вообще не те существа, у которых в кожу врезается морщинами истинный характер. Отпустив его на значительное расстояние, мы тихо скользим следом двумя привидениями. У кровососов отличный слух, но даже одному из них на такой дистанции нас услышать невозможно.
По плану, нам предстоит отследить подъезд, в который войдёт упырь, выждать как можно дольше, желательно — до рассвета, и начать мерно обходить двери, близко наклоняясь к ручкам, чтобы учуять характерный запах, опасный, чуть сладкий, тревожащий. Дальше — дело техники. На восходе вампир хочет — не хочет, а впадает в спячку. Когда лёжка в апартмане, проникнуть внутрь не так уж трудно: достаточно уметь отмыкать замки. Иногда есть вариант залезть в окно или через балкон.
Как можно тише открыв дверь — да, надо убедиться, что изнутри к ручке не привязана нитка, второй конец которой прикреплён, например, к колокольчику — нужно очень осторожно и быстро осмотреть коридор. Бывает, что на полу стоит всякая ерунда. Дальше так же быстро, тихо и осторожно надо разыскать ящик. Я ловко открываю их при помощи достаточно простого рычажка, вроде тех, которыми вскрывают крышки банок с огурцами, только побольше; его мне подарил брат. Обычно именно на этом этапе вампир просыпается и открывает глаза, но ещё не может даже сесть, когда я наношу удар.
Упырь вдруг оборачивается и с подозрением глядит на нас. У меня ёкает сердце, но ноги продолжают шагать: Кристо ведёт меня под руку, как ни в чём не бывало. Более того, он улыбается, весело взглядывая на меня. Мы проходим мимо Старха — на его месте я ударила бы прямо сейчас, прыгнула на спины, он успеет убить и одного, и другого — и заворачиваем в какой-то проулок. Я не успеваю даже предложить дать дёру, как Кристо неожиданно прижимает меня к себе в подобии объятья, и его лицо оказывается близко-близко возле моего. Губы почти касаются нежной кожи возле уголка моего рта. Буквально в следующую секунду я слышу тихие, почти невесомые шаги. Старх заходит в проулок. Он подходит к нам — очень тихо, обычные люди бы не заметили — и я чувствую, как Кристо одной рукой водит мне по спине, а пальцами другой гладит затылок. Мои руки до сих пор просто свисали, но теперь я тихонько залезаю ими в карманы его куртки: в одном лежит капсула, в другом — «шило». Я нащупываю чуть шероховатую деревянную рукоять.
Старх делает несколько шагов от нас, а потом -
раз!
— его одежда издаёт тихий хлопок от резкого движения, а я всем телом, с одновременным лёгким разворотом, толкаю Кристо, в то же время выхватывая желатиновый шарик и «шило» -
два!
— мы падаем на асфальт, и я тут же перекатываюсь на спину (надеюсь, я не раскроила кузену бошку) и вижу, как распластавшийся в воздухе Старх падает прямо на меня -
три!
— я вскидываю руку с капсулой, сминая её прямо перед вампирским носом -
четыре!
— бью толстой стальной иглой в висок и сразу — ногами в живот.
Вскакиваю: Старх лежит на спине у стены дома, но уже начинает вставать. Его лицо искажено.
Я хлопаю по карманам: пусты. Где моё «шило»?!
Я бью сапогом в лицо упырю, метясь в нос, но он умудряется схватить мою ногу и резко провернуть её. Меня проворачивает следом, и я грохаюсь на асфальт ничком, еле успев изогнуться, выставляя ладони согнутых в локтях рук. Очень плохо оказываться спиной к вампиру. Но мимо меня проносится чёрный вихрь, и Старх резко отпускает мою ногу. Я тут же сажусь, разворачиваясь.
Упырь раскинулся на асфальте. Выглядит он сейчас крайне отвратительно: лицо перекошено, висок буквально вмят, из него торчит половина деревянной рукояти. Видно, Кристо догадался ударить по «шилу», вбивая его глубже. Вон и осколок кирпича валяется, которым кузен это сделал…
— Поверни его, — хрипло выдыхаю я. Падение и прыжок серьёзно сорвали мне дыхание. Кристо старательно придаёт Старху ту самую позу, которая так удивила мою группу поддержки в Кутной Г оре. Вынув из внутреннего кармана пакет с кишками и перочинный нож, кузен уверенно приступает к приготовлению запасов. Хотя бы тут не надо им руководить.
Рёбра, в том месте, где о них ударилась моя сумочка с железяками, гудят. Ладони отшиблены и к тому же в ссадинах, болят запястья и лодыжка, за которую меня вертел Старх. В носу чешется от ядрёного чесночного запаха.
— Чёрт, вывих… А тебе я как, сотрясения не устроила?
Кристо стоит возле упыря, словно санитар возле раненого — на коленях. Он даже не поворачивает головы — слишком сосредоточен на заполнении кишки тёмной, остро пахнущей кровью.
