— Это у вас семейное, с прадедом, — не выдержал и признался полковник. Уж ели открывать, по все карты.
— При чем тут прадедушка? — опешила она.
— Прадедушка? — повторил полковник и фыркнул. — Меня от одного воспоминания о нем передергивает, ты его так ласково… В общем твой прадед по молодости дважды присутствовал на кладбище, когда Сарваш восставал из могилы. Что ты так удивленно смотришь, знали они друг друга. Мир тесен, если ты не знала.
— Тесен? — с надрывом переспросила она, и вновь посуровела, — Нет, мир огромен. Пусть Сарваш катится подальше от меня, иначе… иначе я найду способ сделать его вечную жизнь невыносимой.
— Каким образом?
— Найду предлог и сдам в Гипогею!
— Сама туда не угоди.
— А ты не пугай меня!
Так на повышенных тонах и продолжался их разговор, пока полковник хлопнув дверью не покинул кухню и не поднялся на улицу к Сарвашу, который в задумчивости ходил кругами на одном месте.
— Она сказал, что не поедет с вами, — спешно сообщил полковник.
Сарваш только понимающе кивнул. Полковник продолжил:
— Дайте мне время, я приведу её в чувства, и она как миленькая уедет с вами ещё до заката.
— Разве это возможно? — смущенно улыбнулся тот. — Александра не из тех, кто поддается на угрозы и уговоры. Мне это стало понятно еще давно.
Самое скверное, что Сарваш был прав.
— Это я старый дурак, — в бессилии разорялся половник, — Она зацепилась за одно моё слово и тихо так, незаметно, стала раскручивать меня на подробности. Простите, Сарваш, простите.
— Ну что вы, господин полковник…
— В прошлый раз Лили объявилась не вовремя, на этот раз всё запорол я. Гольдхаген ещё не знает, что вы заплатили за неё деньги, не успел сказать.
— И не надо ей этого знать.
— Но вы же…
— Искал возможность избавиться от нежданно свалившихся на меня комиссионных, — с кислой улыбкой произнес банкир. — Сейчас не времена невольничьих рынков, людьми больше никто не торгует. А я… можно сказать, что я отплатил Александре за услугу, что она оказала мне в 1975 году, когда инсценировала перед палестинцами и Синдоной мою смерть.
— Плата за услугу? — переспросил полковник, ибо не верил, что дело только в этом.
— Может быть, ещё я чувствую долю своей ответственности, за то, что Александра вынуждена жить вечно. Это ведь меня встретил на своём жизненном пути её прадед Юлиус Книпхоф. После этого он и заинтересовался вопросами вечной молодости и бессмертия. И вот прошло несколько десятилетий и обе его правнучки стали альварессами. Не спроста, ведь так?
Полковник не стал отвечать на его догадки. Он только спросил:
— Так вы отходите от дел?
— Не могу же я заставить Александру силой уехать со мной.
— Зато я могу. Почти год я только и думаю, как бы выставить её из Фортвудса. Сегодня освобождают этих белых негодяев, что жаждут её заморозить. До заката Гольдхаген уже не должно быть здесь.
Сарваш пожал плечами:
— Я заплатил все долги. Александра подписала договор. Фортвудс должен охранять её, разве нет?
Полковник понимающе закивал:
— Какую же свинью вы подложили нам с этим договором. Из оперативников никто и близко не захочет к ней подойти.
— Ну, извините, — тихо рассмеялся Сарваш, и снова серьёзно произнес. — Я предпочитаю твердые гарантии. И больше того, я люблю, когда их исполняют.
Полковнику не оставалось ничего, кроме как сказать:
— Я лично увезу её отсюда. Пока не знаю куда, но немедленно и первым же рейсом.
Сарваш вяло улыбнулся:
— Это хороший выход из положения.
Пообещав позже сообщить Сарвашу, куда уедет Гольдхаген, полковник проводил его до КПП, а сам отправился на кухню, чтобы выпустить женщину из подсобки и повести её в кабинет сэра Майлза.
— Мы улетаем вместе, — объявил он новость в присутствии Ричарда Темпла.
— А как же мисс Аннет Перри? — схохмил Темпл, за что получил порцию презрительного взгляда.
— Куда летите? — спохватился сэр Майлз, хотя ранее тот же самый вопрос, но в отношения щедрого Сарваша, его не интересовал. — Почему вы, а не тот альвар?
— Потому что кое у кого стервозный характер, — произнёс полковник, обратив к Гольдхаген раздраженный взгляд.
— Да, — не без удовольствия подтвердил Темпл, — ту сцену видела половина корпуса и ещё половина особняка.
— Так я не понял, — снова вступил сэр Майлз и нахмурился, — куда вы собрались ехать?
— Куда угодно, если у присутствующих нет конкретных предложений, — и полковник снова посмотрел на Гольдхаген.
— В ФРГ, ГДР, не поеду, — тут же окрысилась она.
— А вас туда никто и не пустит, — поспешил предупредить её Темпл.
— Это еще почему?
— Потому что в ФРГ вы представляете не меньшую опасность, чем отловленные и пересаженные красноармейцы их ФКА, а в ГДР вы будете находиться на территории врага и можете стать потенциальным перебежчиком.
— О, Темпл, — оживилась Гольдхаген, — ты не иначе как переживаешь, что я выдам противнику стратегические секреты. Так давай я сразу поеду в Болгарию, и расскажу, кто на самом деле заказал папу римского. Ведь не МИ-6, правда?
— Гольдхаген, ты можешь замолчать и не портить окончательно своего положения? — по-немецки обратился к ней полковник. — Что вы предлагаете, Темпл, выслать её в нейтральную страну?
Тот развел руками.
— Возможно, это был бы выход. Бурунди, Конго, например. Лучше острова в тихом океане, где на тысячи миль только океан.
— Билет на острова дорогой, — тут же возмутился сэр Майлз, — кто будет за него платить?
— Я думаю, — насмешливо произнес Темпл, — если сообщить всем служащим, они добровольно и с энтузиазмом сбросятся на него из личных сбережений.
— В Европе есть нейтральная Швейцария, — предложил полковник.
— Не смешите меня, Гольдхаген вполне успешно и нейтрально там отсиживалась между терактами. Швейцария не подойдёт.
— Страны неприсоединения — неожиданно для всех выдал сэр Майлз. — Те, кто не сотрудничает с погаными Советами, — и с набирающим обороты басом прогремел, — Вот туда её, на край света, в глушь!
Гольдхаген заметно поникла, даже плечи опустились от такого заявления.
— Это какие такие страны?
— Югославия, Румыния… — перечислял ей Темпл.
— Лучше выбирай Югославию, — посоветовал ей полковник. — Если знаешь русский, быстро научишься местному языку.
— А город? — недоумевала она.
— Сараево, неплохой многонациональный город. И уже давно мирный.
— Это там, где сербы убили эрцгерцога?
