Он оставил записку в центре письменного стола. Потом, засунув блокнот в карман, вышел на улицу.
Главная улица Шойо выглядела странно безлюдной, словно это было воскресное утро. На стоянках перед магазинами почти не было машин. Скобяная лавка вроде бы работала, но окна банка по-прежнему были закрыты жалюзи, хотя пошел уже десятый час.
Ник повернул направо и отправился к стоянке грузовиков, которая находилась в пяти кварталах от тюрьмы. На углу третьего квартала он заметил, что навстречу ему едет, медленно виляя из стороны в сторону, машина доктора Сомса. Ник энергично замахал, не будучи уверенным, что Сомс остановится, но машина прижалась к обочине. Вид доктора, который даже не вышел из машины, потряс Ника. С того времени, как Ник видел его в последний раз добродушно подшучивающим над шерифом, доктор постарел лет на двадцать. Одной из причин этого была крайняя усталость, но усталость не могла быть единственной причиной – даже Нику это было ясно. Как бы в подтверждение его мысли, доктор извлек из кармана носовой платок и несколько раз чихнул. Кожа его так блестела и была такой желтой, что он был похож на труп.
Потом Сомс сказал:
– Шериф Бейкер мертв. Если ты за этим останавливал меня, то забудь о нем. Он умер в начале третьего утра. А теперь заболела Джени.
Глаза Ника расширились. Шериф Бейкер мертв? Но ведь вечером приходила его жена и сказала, что ему лучше. И она… она прекрасно выглядела. Нет, это просто невозможно.
– Мертв, как бревно, – сказал Сомс, словно услышав мысли Ника. – И не он один. За последние двенадцать часов я подписал двенадцать свидетельств о смерти. И у меня есть список из двадцати человек, которые умрут к полудню, если Бог не проявит свою милость.
Ник вынул блокнот из кармана и написал: «Что с ними со всеми?»
– Я не знаю, – сказал Сомс, медленно комкая листок. – Но, похоже, все в городе заболевают этой штукой, и никогда в жизни я не был так испуган. Я и сам заразился, но сейчас я больше всего страдаю от усталости. Я уже не молод. Я не могу безнаказанно работать много часов подряд. – Нотка усталого, тревожного раздражения появилась в его голосе, но Ник, к счастью, не мог ее слышать.
Сомс вышел из машины, опираясь на руку Ника.
– Пошли вон на ту скамейку, Ник. С тобой хорошо разговаривать. Я думаю, ты и сам знаешь об этом.
Ник указал в сторону тюрьмы.
– Никуда они не денутся, – сказал Сомс. – А если они больны, то их можно смело занести в мой список.
Они сели на ярко-зеленую скамейку.
– Простуда и жар, – сказал Сомс. – С десяти часов прошлого вечера. Раньше была только простуда. Слава Богу, что хоть поноса нет.
«Вам надо идти домой и прилечь», – написал Ник.
– Так я и сделаю. Я просто хотел сначала отдохнуть несколько минут… – Его глаза сомкнулись, и Ник подумал, что он заснул. Ник поразмыслил о том, стоит ли ему теперь идти на стоянку грузовиков за завтраком для Билли и Майка.
Затем доктор Сомс вновь заговорил, но на этот раз с закрытыми глазами. Ник внимательно наблюдал за его губами.
– Симптомы у всех очень похожи. Все они совпадают с симптомами обычной простуды, гриппа или пневмонии. Все это мы умеем лечить. Если только пациент не слишком молод, или не слишком стар, или не ослаблен предшествовавшей болезнью, антибиотики действуют безотказно. Но не на эту штуку. Течение болезни может быть быстрым или медленным. Похоже, это не имеет значения. Ничего не помогает. Кто-то крупно ошибся. А теперь они пытаются это скрыть.
Ник с сомнением посмотрел на доктора, не уверенный в том, что правильно угадал его слова, и подумал о том, не бредит ли Сомс.
– Звучит немного как бред параноика, правда? – спросил Сомс, глядя на него с усталой улыбкой. – Я всегда боялся случаев паранойи у молодых. Все эти мысли о том, что кто-то подслушивает их телефонные разговоры… идет за ними по улицам… устраивает компьютерную слежку… а теперь я понимаю, что они были правы, а я не прав. Жизнь – прекрасная штука, Ник, но я нахожу, что возраст взимает слишком большую дань с лелеемых нами предрассудков.
«Что вы хотите этим сказать?» – написал Ник.
– Ни один телефон в Шойо не работает, – сказал Сомс. Ник не мог понять, то ли это был ответ на его вопрос, то ли доктор переключился на какую-то новую мысль.
Доктор посмотрел на озадаченное лицо Ника, и, похоже, решил, что глухонемой ему просто не поверил.
– Истинная правда, – сказал он. – Если набрать номер абонента за пределами этого городка, услышишь записанное на пленку сообщение. Кроме того, оба выезда из Шойо по главному шоссе перегорожены барьерами, на которых написано РЕМОНТ ДОРОГИ. Но там не идет никакого ремонта. Одни барьеры. Я был там. Наверное, можно отодвинуть эти барьеры, но что-то этим утром через заставу проезжает слишком мало машин. И большинство из них – это армейские грузовики и джипы.
А другие дороги? – написал Ник.
– Шоссе № 63 было взорвано для того, чтобы заменить водопроводную трубу, – сказал Сомс. – В восточной части города, похоже, произошла серьезная катастрофа. Две машины посреди дороги, и объехать их невозможно. Выставлены предупредительные знаки, но ни следа полицейских или работников ремонтной службы.
Он сделал паузу, достал платок и высморкался.
– По словам Джо Рекмена, который живет неподалеку, работа у водопроводчиков продвигается очень медленно. Я был у Рекмена около двух часов назад и осматривал его маленького сына, который находится в очень тяжелом состоянии. Джо считает, что люди, занятые заменой трубы, на самом деле солдаты, хотя они и одеты в форму дорожных рабочих.
«Почему он так думает?» – написал Ник.
Вставая, Сомс сказал:
– Рабочие редко отдают друг другу честь.
Ник поднялся вслед за ним.
– Обходные пути? – нацарапал он.
– Возможно, – кивнул Сомс. – Но я доктор, а не герой. Джо говорит, он видел винтовки в кабине грузовика дорожной службы. Карабины армейского образца. И если кто-то попытается уйти из Шойо обходными путями и его заметят, то кто знает… да и потом, что нас ждет за пределами Шойо? Повторяю: кто-то совершил ошибку. И теперь они пытаются это скрыть. Безумие. Разумеется, известия обо всем этом скоро распространятся, и много времени на это не потребуется. Сколько людей умрет за это время?
Ник испуганно посмотрел на доктора Сомса, направившегося к своей машине.
– А ты, Ник? – спросил Сомс, медленно залезая внутрь. – Как ты себя чувствуешь? Простуда? Чихаешь? Кашляешь?
Ник покачал головой.
– Попытаешься уйти из города?
