Я приблизилась к светящемуся сердцу лабиринта едва уловимыми шагами по мягкой земле. В ночи царило молчание, если не считать периодического хруста деревьев и шелеста в подлеске вокруг меня. Было тихо, пока я не встретилась с ним в середине.
ГЛАВА 9
Секреты тайного сада
— Я гадал, сколько тебе понадобится времени, чтобы добраться сюда, — сказал Николас, скрестив руки на груди и глядя на меня. Два фонаря–молнии бросали золотые отблески на его торс, сейчас облаченный в футболку с логотипом Чикагского марафона. Он сменил пиджак на футболку и костюмные брюки — на джинсы.
Я вышла в центр круга и посмотрела на него со слабой улыбкой:
— Я едва вспомнила, что это здесь.
Николас саркастически хмыкнул, дернув плечами:
— Очень сомневаюсь, Мерит, что ты забыла о замке.
Хотя уголок его губ приподнялся при этих словах, выражение лица довольно быстро снова посерьезнело. Он изучил мое платье, затем посмотрел мне в глаза:
— Похоже, вампиры преуспели в том, что не удалось твоему отцу.
Секунду я смотрела на него, не понимая, кого он хочет оскорбить — меня, отца или Этана, хотя, похоже, выстрел предназначался всем троим. Я решила проигнорирован, сказанное и обошла вокруг него — примерно пятнадцать футов. Изгородь прорезали отверстия для входа и выхода, на изогнутых деревянных скамейках вдоль изгороди сейчас стояли фонари.
— Не ожидала столкнуться с тобой около Дома Кадогана, — призналась я.
— Не ожидал, что найду тебя внутри Дома Кадогана. Времена меняются.
— Люди меняются? — спросила я, оглядываясь через плечо.
Выражение его лица не изменилось. Невозмутимое, сдержанное.
Я решила начать с приятных вещей:
— Как твои дела?
— Меня больше интересуют твои дела. Существо, которым ты стала.
Я подняла брови:
— Существо?
— Вампир. — Он выплюнул это слово, будто сам звук внушал ему отвращение. Отвел взгляд, уставившись на деревья. — Люди явно меняются, по всей видимости.
— Да, — согласилась я, но сумела придержать свои мысли о его теперешнем отношении при себе. — Не знала, что ты вернулся в Чикаго.
— У меня дела.
— Ты насовсем?
— Посмотрим.
Более важный вопрос:
— Так ты работаешь? Имею в виду — в Чикаго?
Его взгляд переместился на меня, одна темная бровь выгнулась.
— Не уверен, что мне удобно обсуждать свои планы с тобой.
Наступила моя очередь выгибать брови.
— Ты попросил меня о встрече здесь, Ник, и никак иначе. Если тебе неудобно что–то обсуждать со мной, тебе следовало позволить мне остаться в доме.
Он долго смотрел на меня. Серо–стальные глаза напряженно впились в мои, словно он мог видеть меня насквозь, разгадывать мысли и намерения. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы не шевелиться.
— Я хочу знать, зачем ты здесь, — наконец пронзи он. — В доме моих родителей, моей семьи.
С учетом прозвучавшего в его голосе недоверия, полагаю, это не совпадение, что Джулия — единственный Брекенридж на вечеринке.
Я сцепила руки за спиной и посмотрела на него:
— Наступило время вспомнить семейные обязанности.
Он одарил меня холодным взглядом:
— Я знаю тебя двадцать лет, Мерит. Семейные обязанности — не первые в твоем списке приоритетов, особенно когда они предусматривают дресс–код. Попробуй еще раз.
Не знаю, к чему он клонит, но я не собиралась выдавать свои секреты.
— Скажи мне, что ты делал рядом с Домом Кадогана.
Он взглянул на меня с вызовом, словно спрашивая: «Почему я должен отвечать на твой вопрос?»
— Qui pro quo, — объяснила я. — Одно вместо другого. Ты отвечаешь на один мой вопрос, я — на один твой.
Он облизал нижнюю губу, обдумывая мое предложение, затем посмотрел на меня.
— Я провожу расследование, — ответил он.
— Ты пишешь статью?
— Я не сказал, что пишу статью. Я сказал, что провожу расследование.
Ладно, значит, расследование, но не для того, чтобы написать статью — о вампирах или еще о чем–то. Что же он расследует? И если у него есть вопросы, почему он ищет ответы в толпе папарацци около Дома, вместо того чтобы воспользоваться своими собственными связями? Что на важнее, почему Ник, а не Джейми?
Ник сунул руки в карманы и наклонил голову ко мне:
— Qui pro quo. Зачем ты здесь?
Секунда на размышление, перед тем как ответить:
— Мы тоже проводим расследование.
— На предмет кого?
— Скорее — чего. Мы пытаемся сохранить безопасность наших людей. — Не вся правда, но близко к действительности.
— От чего?
Я покачала головой. Пришло время копнуть глубже.
— Qui pro quo. Раз мы заговорили о Бреках, как дела в вашей семье? Как Джейми?
Выражение лица Ника изменилось так быстро, что я чуть не отступила. Его челюсть затвердела, ноздри раздулись, ладони сжались в кулаки. На секунду я была готова, что чувствую краткую пульсацию магии, но она тут же исчезла.
— Держись. Подальше. От Джейми, — отрубил он.
Я нахмурилась, пытаясь понять источник его гнева.
— Я просто поинтересовалась, как его дела, Ник. — Большей частью для того, чтобы понять, собирается ли он принести нас в жертву, чтобы получить поддержку папы Брека, но Нику это знать не обязательно. — Почему я должна держаться от него подальше? Что, по–твоему, я собираюсь сделать?
— Он — мой брат, Мерит. Вне зависимости от семейной истории, от личной истории, я буду защищать его.
И нахмурилась и уперла руки в бока:
— Ты считаешь, что я хочу причинить вред твоему брату? Могу сказать тебе, даже пообещать: этого не будет!
— А вампиры известны своей надежностью, не так ли, Мерит?
Я широко открыла глаза в ответ на эту колкость. Не просто враждебность, не только желание защитить брата, а сильное, острое предубеждение. Я уставилась на него:
— Не знаю, что ответить на это, Ник.
Мой голос был тих. Отчасти шок, отчасти смятение оттого, что дружба так исказилась.
По–видимому, мое смятение не вызвало сочувствии у Ника. Он пронзил меня взглядом, от которого волосы у меня на загривке встали дыбом.
— Если с Джейми что–то случится, ты поплатишься.
Последний угрожающий взгляд, затем он повернулся и исчез в противоположном отверстии в изгороди.
Я не отрываясь смотрела ему вслед, постукивая пальцами по бедру и пытаясь понять, что произошло. Дело не только в том, что Ник не пишет репортаж (по крайней мере, так он сказал). Непонятно это внезапное желание защитить младшего брата–бездельника. Что, черт возьми, происходит?
Я выдохнула и осмотрела лабиринт. Свет фонарей–молний гас по мере того, как выгорало масло. Темнело, и я направилась обратно сквозь заросли самшита с большим количеством вопросов, чем на пути сюда.
