Для верности Греко прижал ухо к замочной скважине.
Рэй-Гинсей несказанно поразился, когда запертая, казалось, дверь беззвучно распахнулась и в комнату неторопливо шагнула фигура в черном. Быстро опознав в госте аристократа, бандит продолжил недоумевать касательно причины визита лорда, хотя не мог не заметить появившиеся на столе клинки-сорокопуты.
Незваный посетитель, чьи очи пылали адским пламенем, сделал молодчику поистине абсурдное предложение:
— Мне известно все о тебе и твоей банде, — заявил он. — Что вы перебили патрульный отряд Сил обороны Фронтира и что безуспешно пытались прикончить некую молодую леди. У меня к этой девушке дело, но кое-кто стоит на моем пути. Это тот, с кем вы встретились в тумане. Тот, кого ты оказался бессилен остановить.
— Ради всего святого, о чем это ты? — притворился непонимающим Рэй-Гинсей. — Я всего лишь странствующий артист. При одном упоминании о столь грязных деяниях у меня кровь холодеет в жилах.
Облаченный в черное гость холодно рассмеялся и швырнул на кровать серебряную бляху. Значок принадлежал командиру отряда СОФ.
— Ты полагал, что трупы людей и лошадей съедены или сожжены, а пепел развеян по ветру. Увы, но в данном случае это не так. Следящие устройства моего замка связаны со спутником-шпионом, и, когда я пробуждаюсь, они моментально информируют меня о событиях в полосе Фронтира. Эта бляха воссоздана из молекул золы, собранной на месте погребального костра. У меня также имеются сделанные со спутника фотографии — твои и твоей группы в момент бойни. Нет нужды говорить, что случится, если данная информация станет известна не только в этой деревушке, но и во всех иных уголках мира, которые низшая людская раса называет домом.
Услышав эти слова, Рэй-Гинсей метнул клинки. Оружие ударилось о невидимый барьер, защищающий шантажиста-аристократа, и вонзилось в пол. По правде говоря, именно в этот момент Рэй-Гинсей сдался.
— Я еще не упомянул о девушке, — продолжил аристократ. — Не удивлюсь, если она поутру посетит шерифа и, уверяю тебя, не замедлит рассказать ему все о тебе и твоей банде. Полагаю, ты задержался в городе единственно чтобы убить девчонку, прежде чем она заговорит, но пока на ее стороне тот человек, прикончить ее будет не так-то просто. Как-никак твой противник — дампир, в нем течет кровь моего рода. Не важно, какой способ действий ты изберешь: тебя и твою группу ждет неминуемая смерть.
— Но зачем ты говоришь мне все это? Чего ты хочешь от нас?
Голос Рэя-Гинсея стал спокойным, потому что ночной гость был прав — во всем, кроме одного, а потому бандит решил, что дальнейшее сопротивление бесполезно.
— Думаю, я могу предложить тебе помощь, — вот неожиданность! — Как только щенок, мешающий мне, погибнет, а девушка станет моей, меня не будет больше занимать то, что творится в низшем мире людишек.
— Но как?..
Злобный огонь полыхнул в глазах Рэя-Гинсея. Он понял, что ему выпала возможность расправиться с гаденышем из тумана. Именно в этом пункте граф ошибся. Он оставил троих своих соратников в лесном лагере и явился в город в одиночку не для того, чтобы заставить девицу замолчать. Нет, это тоже входило в план, но истинная цель была куда более личной. Он загнал маленькую пташку туда, где можно было оторвать ей крылышки, лапки и свернуть ее тонкую шейку, а враг-соперник увел ее прямо из-под носа! Хуже того, он познал унижение, парализованный призрачной аурой, не давшей ему и пальцем пошевелить, чтобы расправиться с противником, а после еще и непобедимые клинки-сорокопуты, которыми он так гордился, были сбиты на лету одним ударом. Рэй-Гинсей пришел в город, чтобы заставить врага заплатить за все. Он жаждал мести. Преисполненная ненависти к неведомому противнику банда согласилась с планом главаря. Он вернулся в город один, чтобы не вызывать лишних подозрений, когда начнет разыскивать девушку и ее таинственного покровителя.
Однако ожидание у городских ворот ничего не дало. Расспрашивая едва ли не каждого встречного, он ухитрился узнать разве что имя девицы и место ее проживания. В другое время скорый на расправу разбойник отправился бы прямиком туда, но сейчас, едва он вспоминал о необъяснимой силе спутника девушки, которого в городе никто так и не сумел опознать, пламя его мстительных замыслов мгновенно заливала ледяная рассудочная волна. Рэй-Гинсей ненадолго покинул город, встретился со своими приспешниками и приказал им следить за фермой Дорис, после чего вернулся обратно — собирать о противнике всю возможную информацию. И вот, хотя знаний у него не прибавилось, он приобрел такого могущественного союзника, о котором прежде не мог и мечтать.
— И как мы это сделаем? — снова спросил Рэй-Гинсей. — Вот что ты должен предпринять.
Беседа демона в черном и красавца-злодея продолжалась еще некоторое время.
Вскоре гость бросил на кровать нечто длинное, тонкое, похожее на свечку.
— Это благовонная временная ловушка, обращающая день в ночь, а ночь в день. Я даю тебе особо сильный препарат. Когда приблизишься к дампиру, зажги огонь, а потом быстро притуши. Его защита должна пасть, и тогда ты убьешь его. Однако, предупреждая твои мысли насчет иного использования ловушки, замечу, что ее можно использовать лишь дважды. Нужно только хорошенько встряхнуть ее, и она загорится.
— Подожди, пожалуйста, минутку! — воскликнул Рэй-Гинсей, надеясь остановить удаляющуюся фигуру. — Я осмелюсь попросить тебя еще об одной милости.
— Милости? — Голос пришельца прозвучал озадаченно и рассерженно разом.
— Да, сэр. — Кивнув и улыбнувшись, Рэй-Гинсей изложил свою просьбу. — Я молю сделать меня одним из аристократов. О, не гневайся так. Пожалуйста, просто выслушай меня. Я не мог не задаться вопросом, почему ты выбрал партнером в этом деле именно меня. Если достаточно одного благовония, довериться можно было бы практически любому человеку: мы живем во времена, когда родители убивают собственных детей за золотую монету и новое копье. И то, что ты озаботился лично повидаться со мной, доказывает, что убить дампира не так-то просто. Тебе необходим кто-то, обладающий моими умениями. Я и сам знаю кое-что о дампирах — хуже врагов не сыскать, но в этом парне чувствуется нечто особенно могущественное, столь пугающее, что и описать нельзя. Это не обычный дампир. При всем моем уважении, тебе недостаточно просто закрыть глаза на преступления моей группы. Я не прошу той же милости для всех четверых, но для себя я бы желал быть принятым в благословенные ряды знати.
Застывшая в тени фигура молчала.
Любой, имеющий сердце, услышав Рэя-Гинсея, непременно вскричал бы: «Предатель!» Впрочем, как отреагировали бы трое членов его банды, сказать наверняка нельзя, но мир никогда не испытывал недостатка в отступниках. Страшась адских демонов, в глубине души люди взирали на ужасных вампиров с завистью. Могущество и бессмертие так соблазнительны…
